— Медсестра, — подсказываю ему я.
— Точно! — он щёлкает пальцами и улыбается, — Всегда этому удивлялся. Почему не Снегурочка?
— Саша! — на кухню залетает подруга с безумными глазами и побелевшим лицом, — Там Тошке плохо! Я… — ее аж протряхивает, — Мне страшно! Он свистит вместо дыхания!
— Саша, быстро! — Игнат срывается в детскую, а я бегу следом за ним, — Мальчика бери и тащи в ванную. Там включаешь самую горячую воду и ждёшь пока не начнёт дышать ровно! Бегом, Саша! Скорую вызывай. Это круп!
— Что? — я хватаю испуганного Тошку из постели, — Откуда ты знаешь, что делать?
— Я — врач, — почему-то безоговорочно ему верю и выполняю все действия.
— Саша, что происходит? — истерит подруга, — Ты вообще сейчас с кем говоришь?
— Алена, вызывай скорую, — подруга в ступоре кивает мне и набирает короткий номер. Что-то говорит, обьясняет дежурному и называет адрес.
В ванной комнате стоит плотный пар, одежда становится влажной, но ребёнок на моих руках начинает дышать глубже, постепенно выравнивая ритмичность вдохов и выдохов.
— А мы завтра пойдём настоящую елку покупать? — слабый голосок оповещает всех, что опасность миновала и отёк спал, — Мама обещала…
— Пойдём, конечно, — Аленка садится на пол, забирает сына из моих рук и крепко прижимает его к себе, вжимаясь губами в макушку, — Что это было, Саш?
— Это круп. Понятия не имею что это…
— В смысле? — подруга таращится на меня, как на ненормальную, — Ты ведь знала, что делать!
— Я начала тебе рассказывать про друга, — стараюсь подобрать правильные слова, — Так вот, его зовут Игнат, и он — врач. Поэтому быстро сориентировался и подсказал, что делать.
— Саша… — тянет Алена подозрительно, — Ты никому не звонила.
— Я и на улице не звонила. Игнат здесь. Он, хм, немного невидимый.
— Кончай дурить, подруга. Мне сейчас совсем не смешно, — понимаю, что она мне не верит.
— Вот сейчас у себя за спиной покажи количество пальцев, он увидит, скажет мне, а я — тебе.
— Ну хорошо, — раздраженно выдыхает, — Сколько сейчас? — смотрю на Игната.
— Пять, — отвечает мужчина.
— Пять, — говорю подруге.
— Давай ещё, — это нормально, что она не хочет верить, — Сколько?
— Два, — киваю ей.
— А теперь? — не сдаётся Аленка, — Сколько сейчас?
— Она средний палец показывает, — Игнат смотрит на наш сеанс психоанализа, прислонившись к дверному косяку.
— Средний палец, Ален, — отвечаю устало.
— У вас ребёнок уснул, кстати, — продолжает говорить мужчина — Но от госпитализации не отказывайтесь, чтобы исключить аллергическую составляющую болезни и выяснить первопричину.
— Не может быть, — подруга косится за своё плечо, — И давно ты с ним общаешься? — она протягивает руку, пытаясь кого-то потрогать за спиной.
— Он стоит правее, Ален.
— О-фи-геть, — подруга трёт правый висок, ее часто накрывает мигрень на фоне нервных переживаний, — Ты приперла в мой дом призрака.
— Он десять минут назад спас твоему сыну жизнь, — меня начинает утомлять ее невежество.
— Спасибо, — она искренне говорит в пустоту.
В коридоре пиликает сигнал домофона.
— Скорая приехала, — Алена аккуратно встаёт с пола с сыном на руках, — Откроешь?
Александра 8
— Вам очень повезло, что сегодня частная клиника на Новослободской дежурит, — слегка полноватая, но очень миловидная врач ловко спрыгивает из салона скорой помощи и сопровождает нас в приемное отделение, на ходу заполняя документы госпитализации, — Я всегда с легкой душой пациентов привожу сюда. Особенно деток. Хорошо, что частные клиники обязали дежурить два раза в месяц. Тут у них все тебе «пожалуйста». И самое продвинутое оборудование, и лекарства и даже севоран вместо фторотана для масочного наркоза, — Алена нервно вздрагивает и крепче прижимает к себе сонного сынишку, — Так, вот сюда в кабинет проходим, паспорт мамы и полис достаём. А вы в коридорчике посидите, кофе можете попить. За углом вендинговый автомат с шоколадками есть, — обращается женщина ко мне, — Сейчас организационные вопросы решат, в палату определят и вещи сможете привезти, — замечает мой растерянный взгляд и трогает за руку, — Да не переживайте вы так. Самое страшное уже позади, вы — молодцы, что сами догадались влажный воздух создать парню. Теперь он в надёжных руках. Денис Витальевич — врач от Бога, молодой, но очень талантливый, сегодня как раз смена его. Хорошей они парой были… — в глазах женщины появляется поволока грусти, — Вон видите какую красоту построили. Ладно… — смотрит на часы и спешит к выходу из больницы, — Не болейте.
Немного придя в себя, замечаю, что Игната рядом нет.
— Игнат! — встаю со стульев в приемном покое и тихо прохожу вглубь коридора, — Ты где, Игнат? — зову чуть громче, иду мимо закрытых палат и замечаю лестницу на втрой этаж.
— Поднимайся за мной, — голос Игната доносится сверху и я, как заворожённая, следую за ним, — Я здесь, Саша, — толкаю первую дверь справа. Делаю шаг за порог, стараясь унять сердце, колотящееся в предчувствии чего-то важного.
В одноместной палате горит тусклый желтый ночник. На кровати, укрытый белоснежными простынями, лежит мужчина в кислородной маске. К его красивому, слегка загорелому телу подключены датчики с сотней проводов. Они тянутся к приборам с горящими лампочками и экранами. Я стою возле небольшого стола, на котором стоят хрустальные стаканы и графин с водой, не решаясь подойти ближе.
— Это моя больница… — Игнат стоит ко мне спиной, отвернувшись лицом к окну, — А это — я, — с тяжёлым вздохом разворачивается и смотрит с вызовом мне в глаза, ожидая реакции, — Страшно? — проглотив комок в горле, смело возвращаю ему взгляд и на негнущиеся ногах подхожу ближе к постели.
— Нет… — сбиваюсь, — Что с ним? — перевожу дыхание, готовясь услышать ответ, — То есть… с тобой?
— Кома. Судя по датчикам, неочень глубокая…
— Шанс есть?
— Он есть всегда, пока не наступила третья стадия.
— Какая у тебя? — я делаю последние несколько шагов и упираюсь коленками в ребро кровати.
Вглядываюсь в лицо под маской и узнаю своего призрака. Господи, какой же он красивый, даже несмотря на то, что болезненно-бледный. Предательские слёзы наворачиваются на глаза, и я быстро моргаю несколько раз, стараясь их сдержать.
— Я не могу понять, — Игнат задумчиво рассматривает цифры на экранах, — Некоторые показатели активности выглядят странно для общей картины. Мне нужно дольше понаблюдать, но однозначно не глубже второй.
— Ты вспомнил, как это произошло?
— Что-то мелькает, но никак не могу уловить мысль…
— Игнат… — он возвращает печальные глаза к моему лицу, — А можно…А если я до тебя дотронусь? Ты почувствуешь?
— Дотронься, — он нервно сглатывает слюну, плотно сжимает челюсть и закрывает глаза.
Не дыша, присаживаюсь на корточки возле кровати и со всей нежностью, на которую только способна, касаюсь губами его открытой ладони. Пальцы неожиданно дергаются, приборы начинают пищать, над кроватью зажигается красная тревожная лампочка, а Игнат распахивает глаза и смотрит на свою ладонь.
— Сашка… — он переводит потемневший от зашкаливающих ощущений взгляд на меня, — Хорошая моя… — и начинает исчезать.
— Игнат, — срываюсь на крик, — Что происходит? — я больше не вижу его образа, теперь передо мной только тело, которое не может ничего ответить.
— Как вы сюда попали? — в палату залетает молодая девушка в белом халате и сразу подбегает к приборам, оттесняя меня в сторону от пациента. Жмёт кнопки, смотрит распечатки, достаёт телефон и прислоняет его к уху, несколько секунд ждёт ответ, сбрасывает, водит пальцем по экрану и снова зажимает телефон между ухом и плечом, перещёлкивая модули.
— Денис Витальевич, зайдите, пожалуйста, к Плисецкому, — пауза, — А, так вы уже на этаже, — кладёт телефон в карман и вспоминает про меня, сканируя взглядом, — Кто вы? — на ее запястье начинает вибрировать браслет и она срывается на выход, — Идите за мной, пусть с вами Денис Витальевич сам разбирается, — распахивает дверь и на пороге сталкивается с молодым мужчиной в голубом хлопковом костюме с изображением Мики-Мауса на нагрудном кармане.
