Задумчиво, посмотрев на телефон, Михаил поднялся. Он не хотел следить за девушкой, но все же узнать, куда и зачем она исчезает, требовала появившаяся в последнее время тревога.
Здание ресторана не поражала своей архитектурой. Обычное здание, каких тысячи. Пройдя внутрь помещения, он увидел выдержанное в классическом стиле оформление. В дальнем конце зала, на небольшом возвышении стоял рояль, за которым сейчас никто не сидел. Но люди казалось, стремились присесть рядом с этой импровизированной сценой. Оглядевшись, он заметил за одним из столиков, знакомые лица и направился к ним. Поздоровавшись с ожидающими его мужчинами, он присел на свободное место и обвел взглядом зал. Не заметив, той из-за которой он вообще сюда явился, Михаил перехватил взгляд друга, обращенный к сцене. Посмотрев в этом направлении, он увидел, за небольшим столиком, стоявшим в стороне, чуть в тени знакомую фигуру. Девушка спокойно сидела погруженная в свои мысли. Одна. Без спутников.
Еще одна особенность ресторана удивляла. Она начинала работать только с девяти вечера, и закрывалась ровно в полночь. Что впрочем, не мешало ей быть прибыльной, если судить потому, сколько народа здесь собралось. Оказалось, удовольствие просто посетить его стоит немало. И при этом, ты мог вообще ничего не заказывать. Мужчина проследил за тем, как Айша исчезает на несколько минут, в одно из помещений. А потом снова возвращается на свое место. Казалось, что все кто посетил сегодня это здание пришли не веселиться или поесть, они все чего то ждали.
Ровно в девять, в зале приглушили свет, оставив небольшой островок около рояли. К этому времени, все столики были заняты. К инструменту, направилась хрупкая девушка, в красивом струящемся серебристом платье, с закрытым серебристой маской лицом. В зале мгновенно установилась такая тишина, будто кто-то отключил все звуки. А потом полилась музыка. Пальцы девушки порхали над клавишами, почти не касаясь их. Прекрасная, смутно знакомая мелодия, на мгновение позвала Михаила домой. Туда, в горы, знакомые с детства. К семье, о которой в обычное время нет времени скучать. А потом она запела, и он пропал. Звук этого голоса настолько завораживал, что сначала он даже не понимал значения слов песни. Только голос, невероятной чистоты и тональности голос казалось, проникал в душу. И только когда девушка запела, переходя на русский язык, он смог вслушаться в слова песни. И такая тоска была в этой песне, такая жажда жизни, что дрожь какого — то тревожного ожидания пробегала по всему телу. И дело, наверное, была не только в словах песни, а скорее в том, как она его пела.
О птица, о сестра моя, всегда священна для меня твоя забота, когда ты ищешь место для гнезда, птенцов готовишь к таинству полета. Как ты, я зиму пережил и тьму, мы свили гнезда, к берегу прибились. Над нами птицы ловчие кружились, но мы живем наперекор всему. Что делать, если жизнь не вечный пир и птицы хищные таятся где-то! Мы все ж благословляем этот мир и весь его запас добра и света. И пусть восславят наши голоса прекрасный этот, солнечный и звездный, несовершенный мир, где наши гнезда, где наши горы, наши небеса.*** (слова К.Кулиева)
За весь вечер, никто за столом не произнес ни слова. Впрочем не только они, молчали. Весь зал завороженно слушал певицу. Одна песня сменялась другой, она также меняла язык, на котором пела. Корейский, китайский, японский, английский, русский, французский, итальянский. Один он даже не узнал. Но это не имело значение. Когда в зале снова зажегся свет, а таинственная певица исчезла, сидящий, вместе с ними директор звукозаписывающей компании, посмотрел на него и со вздохом разочарования сказал:
— Я бы много отдал за то, чтобы она работала у меня. Я смог бы сделать из неё всемирно известную знаменитость. Жаль только, что она наотрез отказывается.
— Почему же?
— Неизвестно. Но девушка не хочет на большую сцену. Знаете, нам сегодня повезло. Она даже не всегда здесь поёт. Но тем не менее, люди ходят сюда, в надежде, что вот сегодня она здесь появиться.
— У неё действительно прекрасный голос. А кто она?
— Никто не знает. Да и персонал молчит. Люди не зная имени и лица девушки, придумали называть её Сиреной. Согласитесь, имя ей подходит.
— Да, вот только в мифах, сирены очень опасны.
— Не в этом случае. Единственная опасность, которая исходит от неё это тайна, которая окружает девушку. Она ни с кем не разговаривает. Ни с кем не общается, кроме той что всегда одна сидит за тем столиком. — мужчина кивнул в сторону Айши, которая исчезла вместе с певицей. Именно эта девушка передала мне отказ Сирены. Впрочем, я не теряю надежды. И знаете что самое страшное?
— И что-же?
— После того как я её услышал, я не могу больше слушать других певцов. А это для моей компании чревато. Мне пришлось большую часть работы переложить на помощников, при этом категорически запретив им здесь появляться.
— Возможно, её отказ наоборот спасает вашу компанию. Представьте, что услышав этот голос, больше никто не захочет слушать других исполнителей.
— Вы правы, я под таким углом её отказ не воспринимал. Возможно, и хорошо, что она мне отказала. Рад был с вами встретиться. А на счет …
— Пришлите документы, я посмотрю. —мужчины обменялись рукопожатием, и вышли из здания, вместе с остальными посетителями.
Люди выходили из ресторана, обмениваясь впечатлениями, и ни один не был разочарован этим вечером. Михаил тоже был под впечатлением. Но что-то не давало мужчине покоя. Что-то знакомое мелькало в хрупкой певице. В движениях, в голосе. И это не из-за какого-то внешнего сходства с Айшей, которая пусть и немного, но проглядывалась. А что-то другое. Отогнав ненужные мысли, он некоторое время подождал, пока появятся девушки, и не дождавшись, вернулся домой. Михаил не удивился, узнав, что Айша уже давно вернулась. Девушка ждала его в гостиной.
Мужчина после ранения так и не переехал в свою половину. На этом настояла сама девушка, объяснив свое решение страхом. Впрочем, она и не солгала. Алина боялась выпустить его из поля зрения. Здесь, он единственный, кроме сокола, связывал её с прошлым, с той девочкой, которой она когда-то была. И терять его она была не готова. Пусть это и выражалась в мимолетном общении, двух малознакомых взрослых людей. И теперь, возвращаясь, он не мог избежать встречи. Хотя он особо и не стремился к этому.
— И как вам импровизированный концерт моей сестры?
— Ваши таланты не перестают поражать. Одна сестра художница, вторая певица. А вы, Айша, чем вы удивите меня?
— А вас надо удивлять?
— Нет, но все же…
— Просто каждая из моих сестер находит в том, чем занимается убежище от жестокости этого мира. Ваш брат, наверное, вам рассказал, что с нами случилось?
— Да.
— Тогда вы поймете, что больше всех тогда пострадала именно Асия. Я свои шрамы могу спрятать, Алана была слишком мала, хотя то происшествие все же оставило на ней свои следы. Её воспоминания сглаженные, скорее на грани инстинктов, чем реальных образов. А Асия, каждый день видит последствия на своем лице.
— Разве вы не пробовали пластическую операцию?
— Она пережила их с десяток. Вот только чтобы все исправить, нужно пройти через столько же. Но еще одной операции она не выдержит. Именно Асия самая уязвимая из нас. Она всегда на грани.
— Только не говорите…
— Да. И я стараюсь приглядывать за ней. Она ведь тогда только вошла в подростковый возраст. Наверное, поэтому, сестра так и не смерилась с тем, что тогда произошло. И прошу вас, не спрашивайте ни меня, ни её о тех событиях. Мы только начали принимать себя такими, какие мы есть. Не бередите наши раны. Люди бывают разные, и каждый переживает одни и те же события по-разному. Кто-то становиться сильнее, а кто-то ломается. Как Асия и…я. — девушка отвернулась, посмотрев в темноту ночи. Огромное окно на всю стену, снаружи сейчас освещала полная луна. Россыпь звезд в небе, почему то наполнило её сердце тоской. Это были чужие звезды, чужие созвездия, не те которые Алина привыкла видеть дома.
