— Фиолетовая кожа и такие же волосы с… ну, знаешь, на её волосах словно спиральные галактики крутились. На ладонях были какие-то белые узоры, а платье…
— Она представилась? — перебила Шерая. Она то и дело поглядывала на окна, словно боялась, что кто-то ворвётся в дом и помешает их чудесному разговору. Впрочем, Пайпер уже не считала эти догадки беспочвенными — эти многочисленные взгляды, недомолвки и упоминания неких «тёмных созданий» выбивали из колеи, но вместе с тем рождали кое-какие мысли.
— Арне́. Нет, погодите… Сарифум? Лераи? Она сказала слишком много непонятных слов!
— Лерайе, — с придыханием, в котором смешались страх и уважение, повторила Шерая.
— Не может…
Закончить дядя Джон не успел — кто-то разбил окна его гостиной огромной тёмной тушей, издававшей утробные звуки.
Пайпер закричала, но дядя Джон накрыл её рот рукой. Шерая, буквально сдёрнув её с дивана, потащила за собой, что было довольно сложно — Пайпер оцепенела от ужаса.
На полу гостиной, весь в осколках и, судя по мгновенно усилившемуся запаху, крови, лежал огромный тёмный пёс. Пёс начал медленно подниматься, при этом неистово рыча, пока подобные ему запрыгивали в дом через пробитое окно. Псы рычали, с их клыков с шипением капала пена, от которой после попадания на пол появлялся дым. Острые когти на лапах в нетерпении скребли пол. Дядя Джон неизвестно откуда вытащил нож, Шерая, всё же оторвав Пайпер с места, завела её себе за спину. О мирно посапывающем Лео забыл весь мир. Пайпер хотела напомнить о брате, но Шерая сжала её ладонь, как бы говоря: «Заткнись и жди». Пайпер, конечно же, затыкаться не собиралась, если бы от следующего эффектного появления её голос не пропал. Серьёзно, она съела слишком много пиццы.
Псы образовали полукруг, за которым вихрился чёрный дым. Несколько мгновений ничего не происходило, и Пайпер понадеялась, что так и останется, но дым начал уплотняться — постепенно образовался силуэт, из которого вперёд шагнул мужчина в строгом тёмном костюме и начищенных до блеска туфлях. Его кожа казалось совсем белой, как и волосы, изо лба торчали загибающиеся к макушке рога. Его лицо было донельзя довольным, будто он только что вернулся из кругосветного путешествия и восполнил все свои силы. Мужчина потянулся, и из-за его спины показались кожистые крылья с исчезающими прямо на глазах дырами.
Шерая крепче сжала руку Пайпер.
— Обожаю этот мир! — весело выдал мужчина, улыбнувшись от уха до уха. Совершенно обычные серые глаза казались глупыми, если брать во внимание все остальные отличительные черты мужчины, но Пайпер была достаточно умной, чтобы не упоминать об этом.
— Пошёл прочь! — рявкнула Шерая так грозно, что у Пайпер тут же появилось желание исчезнуть с глаз женщины.
— О, чую кровь сигридцев! — мужчина демонстративно принюхался. Его склеры постепенно наливались чернотой, а серый цвет зрачков менялся на красный. — Так-так, у нас тут ещё и потомки сигридцев. Настоящий праздник!
— У землян лучшие приёмы среди всех миров, — подал голос дядя Джон. Пайпер видела лишь его спину, но, судя по голосу, тот был настроен чрезвычайно серьёзно. — Тебе понравится, Мара́кс.
— Ты знаешь моё имя, — протянул мужчина. — Приятно!
— Ты и в половину не так силён, как о тебе говорили, — сказала Шерая. — Мы встречали демонов и пострашнее.
— Демонов? — повторил Маракс, словно пробуя слово на вкус. — Демонов… Мне нравится это слово. Знаете, «тёмные создания» — это как-то слишком длинно, вы не согласны? Представьте: я собираюсь убить несчастного смертного, а он пронзительно кричит: «О нет, тёмное создание!» Длинно! Вот если бы он кричал: «О нет, демон!», было бы намного лучше! Мы должны употреблять это слово чаще. Скажите, вы им частенько пользуетесь? Смертные выкрикивают его, когда мы пожираем их?
В Маракса полетел залп алого света. Пайпер показалось, что его запустила Шерая, но уж как-то слишком фантастично это выглядело. Однако в следующее же мгновение Шерая повторила этот трюк, и на этот раз вспышка попала точно Мараксу в лицо. Тот взвыл то ли от боли, то ли от накаляющихся страстей, и закричал:
— В атаку!
Псы бросились на них. Шерая потянула Пайпер за собой. Совсем рядом с её лодыжкой щёлкнула клыкастая пасть. Шерая толкнула её на лестницу и, пропуская рванувшего за ними Джонатана, закрыла собой проход. Пайпер растерялась — они слишком быстро преодолели расстояние до лестницы, что было невозможно, учитывая скорость их бега. Но дядя Джон не дал Пайпер времени на раздумья: он схватил её за руку и побежал вверх по лестнице, совершенно забыв о Шерае.
— Лео! — закричала Пайпер, когда его макушка мелькнула в поле её зрения. — Лео!
— Он не пострадает! — едва ли не рычащее ответил дядя Джон. — Быстрее!
Вряд ли Пайпер нужно было повторять, но часть её всё равно рвалась обратно. В голове не укладывалось, что Лео не пострадает, ведь эти твари были так близко. Но дядя Джон тащил её за собой, причём слишком быстро и усердно, будто хотел вывихнуть ей руку, а не спасти от тварей.
Пайпер бросила быстрый взгляд за спину, но не увидела ни Шераи, ни тварей, которые наверняка пытались пробиться к ним — лишь алую дрожащую поверхность у основания лестницы.
— Она выиграет нам несколько минут, — резко свернув на втором этаже лево, сказал Джонатан, — а после откроет портал.
— Что?
— Делай всё, что я тебе скажу, — продолжил Джонатан. Он вдруг остановился, посмотрел на Пайпер и, несколько мгновений что-то обдумывая, добавил: — Пожалуйста, делай только то, что я тебе скажу. Не пытайся импровизировать.
— Да что происходи-то?
— Всё как обычно, — нервно выдал он. — Брешь открылась, твари хлынули сюда… Ничего, скоро здесь будут наши люди. Рыцари всё уладят. Нам нужно лишь дождаться их появления.
— Кто эти твари?!
— Тёмные создания. Маракс — демон, а псы — ноктисы. После ты узнаешь о них больше.
Но Пайпер совершенно не хотела с головой погружаться в изучение оккультизма, демонологии или как эта чертовщина называется. Она хотела закрыть глаза, досчитать до десяти и, вновь открыв глаза, понять, что всё произошедшее — лишь плод её разбушевавшейся фантазии. Нет никаких тварей. Нет никаких странных голосов в её голове. Она никогда не слышала тех непонятных имён, о которых говорила женщина с фиолетовой кожей.
У Пайпер был вопрос, — нет, на самом деле около сотни вопросов, — но она уже бежала дальше, подгоняемая дядей Джоном. Скрип ступенек не заглушал воя и рёва, ворвавшегося в дом. На последней ступеньке Пайпер услышала хруст — словно кости сломались.
— Налево! — прокричал Джонатан, толкая её перед собой.
Да, налево. К гостевой комнате, в которой спал Эйс. Его дверь — третья слева от окна в конце коридора. Дом Джонатана всегда казался Пайпер слишком большим.
Джонатан вскрикнул — резко, яростно, так, что заставил Пайпер отскочить в сторону и прижаться к стене, широко распахнутыми глазами уставиться на него, поваленного на пол огромной тушей, занимавшей большую часть пространства в коридоре.
У Пайпер перехватило дыхание.
Лео любил ужасы. Благодаря нему Пайпер знала о многих чудовищах и уродцах, которые не только были описаны в различных мифах, ставших основой для того или иного фильма, но и придуманы специально для этого. Эйс боялся таких разговоров, Пайпер же встречала их хоть и не с радостью на лице, но и не с отвращением. В конце концов, это всего лишь фильмы. В реальности чудовищ не бывает. Не должно быть.
«Тёмные создания реальны».
То, что пыталось подобраться к голове дяди Джона — чудовище? Тёмное создание?
Колени Пайпер задрожали. Она закусила щёку изнутри, пытаясь хоть как-то отвлечь себя от наступающей слабости, надеясь, что лёгкая боль позволит её разбушевавшейся фантазии вернуться на место, уступив место реальности. Но как бы Пайпер ни старалась, фантазия не уходила. В реальности Джонатан, прижатый к полу, подставил огромному клыкастому чудовищу свою правую руку, пытаясь защитить голову.
