столь крупный, да еще и холеный экземпляр, Лиза заволновалась. Максимилиан молчал и смотрел ей в глаза.
— Доброе утро, — выдавила из себя Лиза и отступила на шаг.
— Доброе утро, — согласился Максимилиан и сделал шаг вперед, подходя к ней вплотную. — А я спал, знаете ли… И тут Мария Александровна брату говорит — вроде бы стучат, пусть Макс откроет. Ей почему-то показалось, что полиция пришла.
— Отчего же сразу милиция? — сдавленно проговорила Лиза, поправляя распущенные смоляные патлы.
— Мало ли… — уклончиво отозвался Максимилиан.
Исходившие от него волны сексуального обаяния временами захлестывали стул, на котором я сидела. Крепкий и опасный, как метиловый спирт, Максимилиан вызывал желание немедленно его попробовать. Пришлось повернуть голову и сосредоточиться на Феликсе. Тот грустно созерцал макет Кремля, время от времени ковыряя рассыпанные спички.
— А ведь мы с вами уже встречались, — негромко заметил Максимилиан. — Вы на меня, конечно, внимания не обратили — так, лицо в толпе… А я вас запомнил. Не каждый день на границе можно было увидеть красивую женщину в форме, у ног которой сидела очаровательная собачка.
— Вы помните Лаймочку? — подпрыгнула Лиза. — Я по ней скучаю! Не думайте, что она была игрушкой. Она была натаскана на наркотики и уверяю вас, дело свое знала!
— Не сомневаюсь! — улыбнулся он.
Лиза улыбнулась ему в ответ, еще раз окинула его цепким взглядом и сказала:
— Я, конечно, извиняюсь, что вас разбудила. Но я стучала по делу. Видела, что ваш брат здесь, хотела попросить его об одолжении. Мне надо вкрутить лампочку, а я страшно боюсь электричества.
— Я вам вкручу, — кивнул Максимилиан. — Брат пусть Марию Александровну развлекает.
— Казанские новости? — хохотнула Лиза.
Максимилиан накинул рубашку и снисходительно проговорил:
— Им есть что обсудить. У них столько тем, вы даже представить себе не можете. Пойдемте, посмотрим на вашу лампочку.
Он вывел Лизу в коридор, закрыл дверь. Стол подернулся зеленоватой дымкой, макет Кремля исчез и превратился в нестабильный каюк, поблескивающий хрустальной пирамидкой. Феликс ухватил кусок проволоки и стал прикручивать ее к торчащему выступу, что-то бормоча.
— Что вы говорите? — уточнила я.
— У вас очень распущенная прислуга! — возмущенно заметил Феликс. — Постоянно ломится в помещение, хотя я велел ей не входить, что-то требует. Увольте ее и наймите другую.
— Это не прислуга, — медленно отозвалась я. — Это соседка, Феликс! Я не могу нанять другую соседку.
— Соседка? — он на минуту оторвался от проволоки и сфокусировал на мне бездонные синие глаза. — А я думал, это ваша горничная.
— Это коммунальная квартира, Феликс! Здесь полно соседей. Я же вам все показывала и рассказывала!
— Боюсь, я не очень внимательно слушал, — признался он. — Меня больше интересовала стабильность полей. Эта комната мне подходит.
— Очень жаль, но вы мне не подходите в качестве квартиранта! — заявила я. — Забирайте деньги, забирайте свой каюк — вас с братом двое, как-нибудь унесете, и уходите. Хоть сквозь стену, хоть сквозь пол, меня это не волнует. Даю вам час на сборы. Вы услышали, что я сказала? Или мне повторить?
— Не напрягайтесь, Мария Александровна! — посоветовал возникший на пороге Максимилиан. — Работай, Феликс, не отвлекайся. Я все улажу.
Феликс тут же перестал обращать на меня внимание. Достал из своей сумки что-то, отдаленно напоминающее елочную гирлянду и привязал ее к проволоке. Я повернулась к Максимилиану. Он скрестил руки на груди и скучным тоном сказал:
— Надо выполнять свои обязательства, Мария Александровна. Вы с братом вчера заключили договор. Вы сдали ему комнату, он заплатил вам за нее деньги, и теперь имеет право жить в ней два месяца. Вы ведь взяли крупную сумму в долларах?
Я вспыхнула.
— Взяли? — повторил Максимилиан.
У меня возникли десятки вариантов ответа: «Я вам их уже три раза возвращала», «Подавитесь вы этими деньгами», «Так и знала, что это какая-то наколка!» и так далее… Но под пристальным взглядом Максимилиана буркнула:
— Да. Взяла.
— Вот и славно, — кивнул он. — Конфликтов с соседями и полицией не будет, я вам обещаю. Паспорта у меня есть. Если возникнут еще какие-то проблемы, я все решу. Пусть Феликс спокойно работает. Не волнуйтесь, мы здесь долго не задержимся.
— Вы что, тоже собираетесь здесь жить? — удивилась я.
— Да, — ответил он. — Так будет удобнее.
— Но…
Я вспомнила роскошный парк, гобелены, резные колонны. Уходящий в небо шпиль замковой башни и выпалила:
— Вам здесь не понравится. У нас воды горячей в душе постоянно нет и в туалет по утрам очередь!
— Ничего, — усмехнулся он. — Я справлюсь. Я уже договорился с Лизой, она будет стирать нам трусы и носки. Так что не разубеждайте Феликса, пусть думает, что это горничная.
— Вы… вы… — я вскочила со стула. — Это неспроста, вы что-то замыслили! Он — понятно, он вечный двигатель собирает! А вам-то здесь что понадобилось?
— Бракоразводные дрязги, Мария Александровна, — весело ответил Максимилиан. — Как вы поняли, я в данный момент развожусь с женой. По нашим законам ее адвокат должен в трехдневный срок вручить мне письменную претензию на раздел имущества. Если же он меня не найдет… Впрочем, у нас очень сложное брачное законодательство, в нем много тонкостей, а я не хочу загружать вас лишней информацией.
— Вот как… — задумчиво протянула я.
— Да, вот так, — ответил он. — А сейчас, если вам не трудно, оставьте нас с братом вдвоем. Когда у меня возникнут какие-то вопросы бытового плана, я позволю себе вас побеспокоить. Договорились?
Я молча вышла из комнаты. Оглядела коридор. Лиза шепталась с Амалией. Увидев меня, они вздрогнули и спрятались по комнатам.
«Боже мой, во что я позволила себя втянуть? — тоскливо подумала я. — Я пустила жить в мамину комнату двух рогатых демонов с поддельными паспортами, которые собирают взрывоопасный каюк. Почему я не нашла в себе сил их выгнать? Или… или это какая-то демоническая магия?»
Глава 3
Старый маг Пальмирус знал, что его считают выжившим из ума. Но его это нисколько не волновало. За свою жизнь он заработал немало полновесных золотых монет — только десять лет службы при дворе Альбина Жестокого принесли ему целое состояние. Теперь он мог позволить себе удалиться от дел и отдаться единственному увлечению, с годами, пожалуй, превратившемуся в манию. Пальмирус коллекционировал и изучал вещи, принадлежавшие таинственной расе Пришельцев. Скупал он и рукописи, в которых были упоминания о встречах с Пришельцами, не теряя надежды, что ему где-нибудь попадется крупица информации о принадлежащих ему артефактах. Именно бешеные суммы, которые он отдавал за старые пергаменты и ржавые, на взгляд непосвященного, железки, и снискали ему славу столичного сумасшедшего.
На данный момент в коллекции Пальмируса было около двух десятков вещей,
