Теперь о плохом. То есть о ситуациях, когда мы мало того, что не обладаем превосходством — мы откровенно слабее. Понятно, что устраивать побоище стенка на стенку в таком случае не стоит. Так что же делать?
Хм… Может быть, занять крепость? Глубокие рвы и мощные стены должны дать нам возможность одержать верх и над более сильным войском. Так? Да, если:
— Противник по каким-то причинам (патологическая нетерпеливость командующего, трудности со снабжением или ещё что) неизбежно должен кинуться на штурм. Тогда его лучшие силы останутся под нашими стенами, а мы потом выйдем и… *злорадный смешок*
— У нам должны подойти мощные подкрепления или союзники, которые радикально изменят баланс сил.
Потому что в противном случае враг возьмёт нас в осаду и подождёт, когда мы сдадимся из-за голода. При этом он, просто чтобы не скучать, может попутно разорять окрестности и творить прочие непотребства. Так что если вариант с крепостями не подходит, наш выбор — «малая война».
Звучит всё это вроде не сложно. Мы постоянно маневрируем, избегая генерального сражения, по возможности собираем подкрепления и стараемся ударить врага по самому нежному — системе снабжения. Тут сойдет и тактика «выжженой земли», и нападения небольших подвижных отрядов на вражеские обозы и фуражиров. Так же замечательно давать бой подходящим к нему подкреплениям или отделившимся от основной армии отрядам превосходящими силами. Короче, вся вот эта вот партизанщина. И только после того, как наши действия достаточно ослабят врага (кстати помним — он может попробовать зеркально поступить и с нами!) — атакуем его главные силы. Просто? Как бы ни так.
Чтобы продуктивно вести эту самую «малую войну» нам надо превзойти противника:
— В подвижности главных сил. Обидно будет, если он догонит нас на второй день и заставит вступить в бой, не так ли? И под подвижностью тут подразумевается не только способность совершать более быстрые марши. Свою роль тут сыграет ещё и знание местности, а так же хорошо налаженная разведка. Потому что вдвойне обидно сперва утомить себя длинными переходами, а потом оказаться где-нибудь между широкими реками, непроходимыми болотами и преследующей армией.
— В подвижности мелких отрядов. Ведь им предстоит выходить во фланги и тыл противника, быстро нападать и так же быстро уходить от возмездия.
— В качестве управления. Тут сразу много всего. Для подвижных отрядов нам понадобятся смелые и инициативные офицеры, способные успешно действовать без начальственных пинков в сложной обстановке. Плюс хорошая служба связи, которая позволит нам не терять с этими отрядами… Да, чёртову связь!
Последняя трудность «малой войны» — на самом деле противник может и вообще отказаться бегать за нами и терпеть наши издевательства, а вместо этого ударить по чему-то, за чем не надо сильно гоняться. Разграбить и сжечь нашу столицу, например. Так что не всё так просто.
Ещё один испытанный способ победить более сильного противника — спровоцировать его разделить свою армию, например, разделив на несколько частей нашу и одновременно угрожая нескольким чувствительным для противника пунктам. А потом, когда части вражеского войска разойдутся достаточно далеко друг от друга — быстро и скрытно объединить свои силы и разбить врага по частям. Опять же, звучит просто, а по факту нам придётся очень постараться, чтобы враг не разбил по частям нас самих. Так что эта стратегия требует от нас опять же хорошей разведки, связи, подвижности — и по возможности отсутствия того же самого у противника.
Это… Ну скажем так, описание основных шаблонов стратегии. На самом деле те, кого считают военными гениями, неоднократно и с особым цинизмом эти самые шаблоны рвали. Но традиционное «Но»! Да, выкинуть что-нибудь этакое, одержать «невозможную» победу можно. Но сложно. И очень рискованно. Как игра в русскую рулетку с пятью патронами на шестизарядный барабан. Может быть — прославитесь. Но скорее всего наоборот.
И ещё, на самом деле я вообще не люблю древнекитайских «военных философов», но сейчас таки приведу две цитаты от «нашего всё» Сунь Цзы.
«У кого шансов много — побеждает; у кого шансов мало — не побеждает; тем более же тот, у кого шансов нет вовсе.»
«Войско, долженствующее победить, сначала побеждает, а потом ищет сражения; войско, осужденное на поражение, сначала сражается, а потом ищет победы.»
Немного шаблонных тактик
Ну вот, наконец-то сел писать про тактику, задумался, и… Бывает, думаешь, что знаешь что-то «от и до», потом начинаешь её кому-то объяснять и понимаешь, что ничего на самом деле не понимаешь. Вот это оно.
Ладно, тема реально огромная и многогранная. Практически каждая битва в истории в этом плане уникальна, разные условия местности и составы противостоящих друг другу армий постоянно открывают одни возможности и закрывают другие. Правда, каждая из известных битв достойна отдельной статьи. Но так-как я лентяй ещё тот, попробую всё это как следует ужать стотонным гидравлическим прессом. И для начала пробегусь по значимым, как мне кажется, шагам в развитии тактической мысли.
И так, совсем уж в древние времена тактических схемы было примерно две:
— Реденькая бесформенная толпа мужиков в шкурах с пращами и дротиками в руках неторопливо подбиралась к другой такой же толпе на расстояние «выстрела», после чего начинала забрасывать её своими метательными снарядами, попутно уворачиваясь от вражеских. Тот, кто первым наносил противнику неприемлемые потери побеждал.
— Такая же, но более отмороженная, толпа мужиков в шкурах в воинственным рёвом бросалась бежать прямо на врага, потрясая дубинами и стоически терпя попадания камней и дротиков. Если враг не перепугался от одного их вида — каждый выбирал себе противника и начиналась драка. Ну и продолжалась, пока кто-нибудь не закончится струсит и не побежит.
Дубины сменялись бронзовыми топорами, медвежьи шкуры — первыми доспехами, но суть сильно не менялась. Пока не появились они: сама идея боевого строя и идея о специализации отрядов. Само собой, всё это внедрялось не сразу, но в итоге вместо аморфной толпы на полях сражений появились относительно ровные линии щитоносцев-копейщиков, за спинами которых от врага прятались стрелки. Время от времени они выходили вперёд/на фланги, чтобы радостно пошмалаять прямой наводкой, а при попытке врага навязать им рукопашную — отходили за широкие спины своих специализированных на этом виде боя товарищей. Красота!
Параллельно шёл и ещё один процесс — приспособление к военному делу недавно одомашненной лошади. «Технически» лошадь подарила нам боевые колесницы и всадников, а тактически — дала в руки полководцам два вида отрядов, кратно отличающихся по подвижности. Т. е. наши любимые пехоту и кавалерию.
Здесь и далее я буду нагло и самоуверенно считать колесницы эрзацем кавалерии. Более дорогим, менее подвижным, но не более того. Да, сейчас могут набежать адепты Уникальных Всенагибающих Серпоносных Колесниц. Что сказать… Ту же тактическую роль (таранить с разбега строй малоустойчивой пехоты) потом выполняла тяжёлая ударная конница. Причём куда успешнее. А колесницы вымерли больше чем за полтыщи лет даже до появления стремян.
Долгое время кавалерия в силу отсутствия не то, что тех же стремян — даже банальных сёдел, была мало способна к ближнему бою и была преимущественно стрелковой, но чем дальше тем больше исправляла этот недостаток. Кроме того, даже самая примитивная кавалерия была чудо как хороша для охвата флангов на поле боя и устраивания весёлой резни преследования бегущего противника.
Ну, это всё опять же были вехи скорее организационные, а теперь будет сугубо тактическая. И так, встречаем — Его Величество Сосредоточение Сил На Направлении Главного Удара. Авторство этого приёма приписывают Эпаминонду, но есть мнение, что он просто популяризировал выдуманное задолго до него. В чём суть? Представим, что с каждой стороны по фронту равномерно распределены по 10 000 абсолютно одинаковых клонированных солдатиков. Силы абсолютно равные и в таких условиях они будут бодаться до вечера без преимущества для какой-либо стороны. А теперь представим, что сторона А сняла с фронта каждого десятого бойца и получившийся отряд в 1000 человек ввела в бой на участке, где обычно сражается только 100. А сторона Б оставила всё как было. В итоге на большей части фронта сторона Б имеет преимущество 10:9 и в перспективе одержит победу. Но на выбранном ею участке сторона А имеет сокрушительное превосходство, целых 11:1! В итоге на этом участке сторона А побеждает гораздо быстрее, чем проигрывает на всех остальных. И, одержав быструю локальную победу, может перенаправить эти силы на соседний участок, так же быстро разгромить его, и дальше, дальше, дальше. Вплоть до полного разгрома стороны Б.
