– Но ведь это не всё. Вы не сказали самого главного, – задумчиво произнёс седой.
– Главного? Нет. Не в этот раз. Я выложил на стол все карты. Ко всему выше сказанному я могу добавить только слухи и предположения. Достоверной информации просто нет. Единственный человек, который может её дать, это монах, но он отказывается говорить.
– Он здесь? У вас? – удивлённо спросил седой.
– Нет. Мы не стали выдёргивать его с острова. Это может вызвать нежелательный резонанс среди местного населения. Проблема в том, что на островах его считают святым, а само место выхода силы – священным. У предыдущих групп и так были проблемы с транспортом. Местные не желали доставлять их на остров. Пришлось заплатить огромные по их меркам деньги. Да и то только до пляжа. Дальше им пришлось искать хранителя самим.
– А разве за группой не велось спутниковое наблюдение, не было датчиков присутствия? Я не верю, что вы не следили за ними.
– Следили. Даже велась постоянная видеозапись. Но как только они встречались с хранителем, всё обрывалось. По радио шли сплошные помехи, запись была засвечена. Дурдом какойто.
– А цифровая съёмка? Она тоже отказала? – спросил седой, привычным жестом потирая шрам на щеке.
– Тоже. Я же говорю, что это не остров, а какаято сплошная техническая аномалия, – отозвался Сторм.
– Не думаю, – покачал головой седой. – Вы слишком увлеклись техникой и забыли о духовной составляющей этого дела. Я не имею в виду вас лично. Я говорю обо всей вашей организации.
– Вы о чем? Поясните, – удивлённо спросил директор.
– Вы же сами сказали, что все проблемы у групп начинались с появлением монаха.
– И что? – не понял директор.
– А то, что давно уже известно: буддийские монахиотшельники с древнейших времён славились умением развивать, копить и направлять энергию. Уходя в отшельничество, они достигали такого уровня так называемого просветления, что их возвращение домашние животные предчувствовали заранее, начиная беспокоиться и вести себя, как перед землетрясением. Некоторые доходили до того, что, ложась ночевать в снегу, просыпались на зелёной лужайке. Их тела так излучали тепло, что начинала пробиваться трава.
– Бред. Неужели вы и вправду верите в эти байки? – усмехнулся директор, но сарказм его прозвучал несколько натянуто.
– Как вам известно, в определённых кругах я считаюсь мастером восточных единоборств. А изучение духовной составляющей, умение управлять собственной энергией входит во все системы тренировок. Я покажу вам один трюк, чтобы избавить вас от необходимости ломать голову над этой проблемой, – с лёгкой улыбкой сказал седой, одним плавным движением поднимаясь на ноги.
Глубоко вздохнув, он расправил плечи и, прикрыв глаза, скомандовал:
– Теперь, директор, встаньте и подойдите ко мне вплотную.
Хмыкнув, директор Сторм поднялся и шагнул к стоящему посреди кабинета человеку. Но, не доходя трёх шагов до неподвижно замершей фигуры, он словно наткнулся на прозрачную стену. Не сообразив, в чём дело, он попытался сделать ещё один шаг, но его тут же мягко отбросило назад.
Растерянно подняв руку, директор с силой ткнул ею в сторону седого и тут же получил тычок невидимой рукой в грудь, отбросивший его на стол. С трудом удержавшись на ногах, Сторм замер, удивлённо хлопая глазами.
– Как… Как вы это делаете? – судорожно сглотнув пересохшим горлом, спросил он.
– Это и есть то самое умение управлять собственной энергетикой. Я показал вам лишь малую часть того, что умеет настоящий мастер, – улыбнулся седой.
– И, как это называется?
– Китайцы называют это искусство цигун. Управление энергией ци. Мне доступна только малая его часть. Неправильный образ жизни.
– А каков же правильный? – спросил директор, машинально поправляя галстук.
– Этим нужно жить. Просто жить, не отвлекаясь на повседневные мелочи, – пожал плечами седой. – Не носиться по всей земле в поисках работы и приключений, а просто жить и учиться. А теперь представьте: если я, школяр, могу удержать вас на расстоянии, то что может сделать настоящий мастер?
– Это выто школяр? – недоверчиво рассмеялся директор.
– Именно. Недоучка, которому не хватает времени и учителя, чтобы как следует изучить это искусство.
– Ну, хорошо. Допустим, вы меня убедили. Я готов поверить вам, Араб. Но зачем он это делает?
– Что именно? – не понял седой.
– Зачем он так воздействует на нашу аппаратуру? – пояснил директор.
– Скорее всего, он не делает этого специально. Я уже говорил: это образ мыслей, образ жизни. Это настолько входит в привычку, что происходит автоматически. Вполне возможно, что он поставил такую же защиту, как я только что вам показал.
– И она может воздействовать на наше оборудование?
– Моя вряд ли. Она не настолько мощная. А вот защита мастера – вполне может.
В этот момент раздался стук в дверь, и не успел директор ответить, как на пороге появились трое парней из службы безопасности. Быстро осмотревшись, старший вытянулся и четко доложил:
– Прошу прощения, директор. У нас неожиданно возник сбой в системе оповещения. Сигнал поступил из вашего кабинета.
– Вы уверены в этом? – растерялся директор, удивлённо глядя на седого.
– Всё точно, сэр.
– У нас всё в порядке. Разберитесь с системой, а потом доложите мне, – приказал директор, жестом отпуская охрану.
Дверь захлопнулась, и Сторм взволнованно прошёлся по кабинету. Плеснув в два стакана немного бренди, он вернулся в своё кресло и, пригубив напиток, мрачно протянул:
– Хорошо. Вы меня убедили. Это слитком явное совпадение. Оно не может оказаться случайным. А если учесть, что эта система работала без сбоев вот уже четыре года, то всё совпадает. Я готов поверить в то, что сбой оборудования вызван монахом. Но тогда объясните мне, куда девались мои люди? Как они могли исчезнуть с крошечного клочка суши, не имея даже надувного плотика?
– На этот вопрос у меня ответа нет, – покачал головой седой. – Слишком мало информации. Вы сказали, что ваши люди собрали коекакие слухи об этом месте. Расскажите.
– Местные говорят, что этот так называемый круг силы переносит людей из нашего измерения в параллельный мир. Что войти в него может только чистый сердцем человек. Все остальные просто исчезают. Только честный и безгрешный человек может войти в круг силы и перенестись в иной мир. Как вам такая сказка?
