она бросила.
Когда мать ушла с оборотнем, Стейси было шестнадцать, столько же, сколько сейчас Авис. Она помнила, как проснулась ночью от поцелуя в щеку и от шепота, потом дверь в ее комнату закрылась, а Стейси лежала, глядя в потолок и глотая слезы, и прокручивала в голове слова матери. Она прощалась... Она уходила... Стейси выбежала в чем была, в ярко-оранжевой пижаме, босиком, выбежала на пыльную дорогу, в ночь, и закричала, увидев вдали две удаляющиеся фигуры. Одна из фигур обернулась, и на секунду показалось, что замешкалась, собираясь вернуться, но нет, снова шагнула за своим спутником, и окончательно растворилась в ночи.
Стейси так громко кричала, что охрипла, и почти две недели не могла говорить. Авис тоже вела себя тихо, играла в куклы в углу гостиной и приговаривала своим подопечным с доверчивыми стеклянными глазами, что никогда их не бросит, что она всегда будет рядом, даже если захочет попутешествовать. Ей объяснили, что мама захотела проведать своих родственников, живущих в другом конце империи, но девочка не поверила и нашла более логичное объяснение, и более близкое к правде. Ведь мама, действительно, кардинально сменила обстановку. Она ушла не только из семьи, но и из поселения оборотней-волков. Еще долгое время Стейси по ночам выходила на дорогу и ждала, ждала, а сестра до сих пор держит обещание и бережно хранит все свои игрушки.
Мамы не было вечность, хотя календари утверждали, что прошло только четыре года. Потом она вернулась, и у них, казалось, появился шанс жить как раньше, дружной и крепкой семьей, но они едва успели снова сблизиться, а мама опять ушла. Только на этот раз бессмысленно было прислушиваться к шагам под окнами, к малейшему шороху, бессмысленно пытаться рассмотреть в чьей-то фигуре знакомые очертания. Мама ушла за грань, а это дорога для одного, и в одну сторону.
И все из-за оборотня, не решившегося признать в ней свою пару. Как же: она человек! А он - сильный, видный, у него долгая жизнь, чтобы сделать правильный выбор, чтобы не ошибиться, привязав себя к одной женщине!
- Когда мама заболела... сильно заболела, - Стейси сделала глубокий вдох, еще один, борясь с подступившими слезами, - оборотень, ради которого она нас... оставила, бросил ее. Он избавился от нее, как от старой вещи.
Граннус ничего не сказал. Он не принялся уверять, что не такой, что ему можно довериться, что он нагулялся. Он просто сильнее обнял Стейси, а она просто позволила ему это, напоследок, не подозревая, что своим рассказом не оттолкнула, не расставила точки, а окончательно уничтожила между ними дистанцию.
***
Услышав шаги на лестнице, Стейси мгновенно отпрянула от оборотня, но его взгляд ей ясно сказал, что это всего лишь уступка, что разговор еще не закончен.
- А, вот кто у нас задержался, - заметил отец Стейси, остановившись на нижней ступеньке.
- Здравствуй, Мариус, - приветливо кивнул оборотень, и пока девушка удивленно хлопала ресницами на такое панибратское обращение, ее отец, ничуть не смутившись, ответил:
- Привет, привет, Граннус.
А потом случилось нечто невероятное. Ее отец, который в последнее время не выносил чужих, спустился, пожал руку оборотню (а Стейси подозревала, что оборотней он должен не любить особенно) и спросил такое... такое... от чего девушка мечтала юркнуть под прилавок, но под пристальными взглядами двух мужчин не смогла даже двинуться с места.
- Неужели тебе удалось уговорить мою дочь пойти на танцы? - спросил отец. И это еще можно было стерпеть, от этого еще можно было отговориться, но следующей фразой он буквально вынес дочери приговор. - Давно пора. Засиделась в четырех стенах. Это ты удачно придумал, Граннус, это ты молодец. Отпускаю. Разрешаю. Стейси, иди переоденься, пока мы тут кое-что обсудим.
- Но, пап...
А оборотень кивнул, даже не собираясь спорить. Но он ведь ее никуда не приглашал!
- Мне бы очень понравилось, если бы ты надела что-нибудь синее, - усмехнулся Граннус.
- Неужели? - вскинулась девушка.
- Кстати, да, синий тебе очень к лицу, - согласился отец. - Твои глаза кажутся просто бездонными озерами.
- В которых хочется утонуть, - пробормотал оборотень.
- Ну, - пожал плечами отец, - я свое уже отплавал, но прекрасно тебя понимаю.
Они выжидательно уставились на Стейси, и скорее от неожиданности, может, еще чуточку из-за желания спрятаться и совсем чуть-чуть из-за желания пойти на прогулку с Граннусом, девушка поднялась на второй этаж и начала переодеваться. Она не собиралась никому угождать, эту прогулку ей практически навязали, но синее платье висело ближе остальных, и она так мало его куда-нибудь надевала...
Когда она спустилась по лестнице, мужчины мило переговаривались между собой и словно нехотя повернули к ней головы. Мелькнула мысль поинтересоваться: не помешала ли?! Но встретилась с серыми глазами и сама поняла, что не помешала, что ее ждали, и с нетерпением.
- Это ничего не значит, - заявила она в ответ на прогулявшийся по ее синему платью взгляд оборотня, и его ухмылку. - Я иду только чтобы присмотреть за сестрой.
- Конечно, только поэтому, - согласился оборотень. - Как и я.
- Идите уже, - отец буквально вытолкал их за двери, вовремя уловив сомнения Стейси. Еще одна ухмылка оборотня, подумала она, и никто никуда не идет. Точнее, оборотень уходит, а она остается. Но папа уже закрыл двери и пожелал от души повеселиться.
Какое-то издевательство, в самом деле! Она так нервничает, что не до веселья. Найти бы скорее Авис, убедиться, что с ней все в порядке, запомнить с кем из подружек она сегодня, и все, можно обратно, к себе, в надежную комнату. Но вот они уже идут с Граннусом по Долине, их видят, на них смотрят, некоторые их обгоняют, спеша на танцы, а некоторые замедляют ход, чтобы обсмотреть со всех сторон, а особенно сзади. Наверное, стоило выбрать что-нибудь подлиннее, потому что неприязненные взгляды двух
