Тук обогнул первый курган, заметив, что он был раскопан — не иначе как ворами. Спустя миг он замедлил шаги, подошел поближе. Присел на корточки рядом с шахтой, смотря на уходящий вглубь ход. Насколько он мог видеть — примерно на глубину человеческого роста — курган был сложен из обсидиана. Если эти курганы похожи на виденные им ранее, камеры внутри должны быть огромными — купола, а не ульи. 'В любом случае, — прошептал он, — мне они не по душе'.
Он надолго задумался, прокручивая в голове события, приведшие к этой… неудачной ситуации. Кажется, начало отмечает смертоносный дождь с Отродья Луны. Огонь и боль, потеря глаза, касание, оставившее жутко уродливый шрам на том, что было прежде молодым и несомненно приятным лицом.
Скачка на север, по равнине, в поисках Адъюнкта Лорн, схватка с Илгрес Баргастами. Обратно в Крепь, и новые проблемы. Лорн натянула вожжи, напоминая его прежнюю роль курьера Когтей. Курьер? Давай-ка говори прямо, Тук, особенно сам с собой. Ты был шпионом. Но ты переменился. Ты стал разведчиком в Войске Однорукого. И никем больше… пока не объявилась Адъюнкт. Были проблемы в Крепи. Порван-Парус, потом капитан Паран. Бегство, преследование. — Что за неразбериха, — шепнул он под нос.
Засада Хохолка загнала его, словно муху, в какой-то зловредный садок. Где он… прохлаждался. Думай. Худ меня возьми, пришло время снова думать по-солдатски. Соберись. Будь расчетлив. Думай о выживании в этом странном и негостеприимном месте…
Он снова направился к главному кургану. Тот был высотой с три человеческих роста, хотя и с пологими склонами. Когда он добрался до вершины, кашель усилился.
Усилие было вознаграждено. С вершины он увидел себя стоящим в кольце меньших могильников. Прямо впереди, всего в трех сотнях шагов от кольца курганов, но почти неразличимая в дымке, возвышалась гряда серых холмов. Слева перед ними виднелись руины башни. Небо приобрело бледно — красный цвет.
Тук взглянул вверх, на солнце. Когда он пробудился, оно вышло из-за горизонта на три четверти; сейчас же солнце стояло в зените. Он мог ориентироваться. Холм лежал на северо-западе, башня находилась чуть к северу от вероятного запада.
Его взор снова обратился к красноватому ореолу в небе за башней. Да, он пульсировал с регулярностью сердцебиения. Он поскреб рубец над левой глазницей, мигнул: ответы заполонили ум, словно раскрылся многоцветный бутон. Это колдовство, вон там. Боги, я приобрел великую ненависть к колдовству!
Мгновением спустя его внимание привлекли более насущные вопросы. Северный склон главного кургана был изуродован глубоким провалом с рваными и блестящими краями. Завалы тесаного камня, все еще хранящие следы краски, окружали основание. Кратер, медленно догадывался он, не работа грабителей. То, что его образовало, яростно двигалось изнутри, из могилы. В таком месте кажется, что даже мертвые не спят вечным сном. Внезапно он занервничал, потом двинул плечами и коротко выругался, прогоняя страх. Бывало и хуже, солдат. Вспомни того Т'лан Имасса, что якшался с Адъюнктом. Неразговорчивая сухотка на двух ногах, береги нас всех Беру. Провалы глазниц без искры и огонька жалости. Тварь проткнула того Баргаста, словно охотник вепря. Глаза все еще изучали кратер в боку могильника, а мысли вертелись вокруг Адъюнкта и ее неупокоенного приятеля. Они искали способы пробудить какое-то неугомонное чудище, выпустить в мир дикую, злобную силу. Он гадал, удалось ли им. Узник тюрьмы, перед которой он сейчас стоял, решал сложную проблему, нет сомнений — защита, толстые стены, над ними сажени и сажени твердой, слежавшейся почвы. Ну, представим, будь я на его месте, такой же отчаянный и решительный. Сколько времени мне бы понадобилось? Насколько повредился и озлобился вдруг освободившийся разум?
Он вздрогнул, движение породило новый приступ кашля. В мире много тайн, и немногие из них приятны.
Обойдя край ямы, он продолжил путь к башне. Он думал: маловероятно, что обитатель могилы надолго задержался в ее окрестностях. Уж я-то желаю оказаться далеко отсюда, и со всей доступной человеку скоростью. Ничто не говорило, сколько времени прошло с момента бегства твари, но Тук догадывался, что это были годы, если не десятки лет. Как ни странно, он не боялся, невзирая на негостеприимное окружение и все секреты, зарытые под искореженной землей. Какие бы угрозы не таились здесь, их дни давно миновали.
В сорока шагах от башни он почти споткнулся о труп. Солидный слой пыли маскировал его присутствие; теперь, потревоженная шагами Тука, пыль поднялась в воздух. Малазанин с проклятием сплюнул сквозь щель между зубами.
Несмотря на мятущуюся дымку, он разглядел: кости принадлежат человеку. Сильному, невысокому, ширококостному. Сухожилия высохли и почернели, кожа и меховая одежда сгнили, распались на полоски. На голове сидел костяной шлем, сделанный из черепушки какого-то рогатого зверя. Один рог был срублен во времена незапамятные. Поблизости валялся облепленный пылью двуручный меч. Что касается Худом клятого черепа…
Тук Младший склонился к лежащей фигуре. — Что ты тут делаешь? — спросил он.
— Жду, — ответил сухим, как наждак, голосом Т'лан Имасс.
Тук пошарил в памяти, разыскивая имя неупокоенного воина. — Онос Т'оолан, — сказал он, радуясь своей сообразительности. — Из клана Тарад…
— Теперь я вне клана. Свободный. Зовусь Тоол.
— Свободен? Свободен делать что, мешок с костями? Валяться на пустоши?.. Что случилось с Адъюнктом? Где я?
— Потерян.
— Это ответ на который вопрос, Тоол?
— На оба сразу.
Тук стиснул зубы, борясь с искушением пнуть Т'лан Имасса ногой. — Ты можешь быть более точным?
— Могу быть.
— Ну?
— Адъюнкт Лорн умерла в Даруджистане два месяца тому назад. Мы находимся в древнем месте, именуемом Морн, в двухстах лигах к югу. Сейчас полдень.
— Полдень, ты говоришь. Ну спасибо, просветил. — Ему доставляло мало удовольствия говорить с созданием, существующим сотни тысяч лет, и это неудовольствие спустило с поводка сарказм (ненадежная защита, по правде говоря). Серьезнее, идиот. Этот кремневый меч тут не для красоты. — Вы двое освободили Тирана — Джагута?
— Ненадолго. Усилия Империи по захвату Даруджистана провалились. — Тук сердито скрестил руки на груди: — Ты сказал, что ждешь. Чего ждешь?
— Она некоторое время отсутствовала. Теперь она возвращается.
— Кто?
— Та, что обитала в башне, солдат.
— Ты бы мог встать, когда говоришь со мной? Пока я не поддался искушению…
Т'лан Имасс поднялся в облаке скрипа сухожилий; песок каскадом сыпался с его широких, бестиальных форм. Нечто на самый краткий миг блеснуло в провалах глазниц, когда Тоол взглянул на Тука. Потом он отвернулся, поднимая кремневый меч.