В этот момент алкаш совершил ошибку. Не покидая скамейки, он поднял с земли палку и кинул ее в соседа. Попал. Палка перетянула Колю по спине, и компания алкашей громко заржала. Видимо, они посчитали, что это смешно, а очкарик, внешне совсем не здоровяк, опустит голову и поспешит скрыться в подъезде. Ведь он один, а их трое, и толпой алконавты храбрецы. Да только они ошибались. Коля человеком оказался нетрусливым, и тельник ВДВ носил не просто так, потому что нечего надеть. Он резко развернулся, бегом бросился к алкашам и свалил своего обидчика ударом ноги в голову.
Алкаш без крика, потеряв пару зубов, слетел с детской скамейки и затих. Его собутыльники попробовали рыпнуться, но Коля не растерялся. Одного сбил, когда тот поднимался. Толкнул его в грудь раскрытой ладонью, и алкаш прилег рядом с товарищем. А последнего он схватил за горло, цепко, не вырвешься, и сжал ему кадык.
— Запомни, гнида! — Коля всмотрелся в пропитую морду пьяницы. — Я вернулся домой, и в этом дворе теперь будет порядок. Понял?!
Коля слегка ослабил хватку, и алкаш просипел:
— Понял… Отпусти…
— И другим своим приятелям передай, что возле нашего дома появляться не надо. Здесь не рюмочная.
— Пе-пе-передам…
— Свободен.
Полная победа, и Коля отпустил алкаша. После чего отвернулся, сделал пару шагов и не заметил новой опасности. Алкоголик, который валялся на земле, поднялся, и в его руке мелькнул нож. Глаза у него были дикими, он был в ярости. В таком состоянии совершить убийство может даже нормальный человек, а тут пропойца.
Алкаш бросился на Колю со спины, и он успел бы вонзить в него клинок. Однако не сумел, потому что я решил вмешаться. Действуя на одних инстинктах, я сбросил сумку и пакет, а затем рванулся к нему. Длинным прыжком перескочил песочницу и сбил алкаша наземь.
Мы покатились по утоптанной травке. Только замерли — и я сразу оказался сверху.
Удар! Удар! Удар! Я бил его кулаком и превратил лицо в кровавое месиво, а потом услышал голос Коли:
— Хватит! Убьешь ведь!
В самом деле, я едва не убил алкаша. Остановился, прекратил его избивать и поднялся. Сделал пару глубоких вздохов и успокоился, а Коля в это время разъяснял пропойцам, что будет, если они побегут жаловаться полицейским.
— Значит, так, шакалы, — он посмотрел на алкашей с угрозой, а затем нагнулся и аккуратно, за лезвие, поднял нож, — если полицейским хоть слово вякнете, вам будет худо. Нож. Нападение. Вы с перепою. Значит, ответите за все, еще и чужое на себя возьмете, а нам ничего не будет. Нервы потреплют, но мы выкрутимся. Так что если начнется разборка, будете говорить, что между собой сцепились. Уяснили?
Пьяницы, которые уже были не рады, что зашли в этот двор, пробурчали что-то неразборчивое, а Коля протянул мне руку:
— Коля Николаев.
Я пожал его руку и тоже представился:
— Олег Курбатов.
— Ты меня выручил. Спасибо.
— Нормально.
— Пойдем ко мне. — Он кивнул в сторону подъезда. — Тебе умыться надо.
— Согласен.
Подхватив сумку и пакет, вслед за Николаевым я поднялся в его квартиру на втором этаже. Умылся, привел себя в порядок, и Коля предложил чай. Я согласился, и мы разговорились.
Николаев, как и я, местный. В восемнадцать лет ушел в армию и десять лет служил родине. Сначала срочку в разведроте мотострелковой бригады. Потом контракт в спецназе на Северном Кавказе. Не герой, но и не трус. Одинокий человек, который бывал на родине от случая к случаю. Собирался жениться, продать доставшуюся от родителей квартиру и перебраться на юг. Но не сложилось. Во время тренировочного прыжка с парашютом ветром его отнесло на лесополосу и крепко приложило. Он выжил, но возникла проблема со зрением, и армия от него избавилась. Что-то, конечно, выплатили, как оттянувшему восемь лет контракта. Только все это ушло на операции по восстановлению зрения. И теперь он никому не нужен. Боевые товарищи, как это часто бывает, его забыли. Родина платит небольшую пенсию. Скучно и нечем заняться. Поэтому Николаев целыми днями сидит дома. Пару раз с тоски выпивал с местными алкоголиками. Но смог завязать, не опустился и, когда вчерашние собутыльники повели себя нагло, наказал их.
В общем, такая вот судьба человека. Что-то он сам рассказал, а о чем-то я догадался. И, пока допивал чай, у меня промелькнула мысль: «А что, если предложить Николаеву присоединиться ко мне? Ведь только недавно я размышлял над тем, что судьба постоянно сводит меня с хорошими людьми. А Николаев человек достойный, сомнений в этом пока нет, и терять ему нечего. В рассказы о Кромке он не поверит, и я про нее пока промолчу, всему свое время. Но мое предложение он может принять. В деньгах у него нужда, а мне требуются люди, которые смогут оказать поддержку и прикрыть».
— Решено, — сам себе прошептал я.
— Что? — Коля вопросительно взглянул.
— Говорю, что могу предложить тебе работу, — поймав его взгляд, ответил я.
— Да какой из меня теперь работник. — Он пожал плечами и усмехнулся.
— Зря ты так. Я видел, как ты во дворе троих раскидал, и это не предел. Не спеши себя хоронить.
— Ладно. Давай конкретику. Сторожем предложишь куда-нибудь пойти или вахтером?
— Нет. Мне нужен боец, а лучше — группа.
— Банду колотишь? — Он подмигнул. — Расходный материал собираешь?
— Погоди ты. — Я слегка пристукнул по столу и продолжил: — Понимаю, что мы только познакомились. Но я вижу, что ты человек честный. Потому говорю с тобой открыто. Недавно я получил наследство. Деньги немалые, и это только начало. Однако есть проблема. Возможно, на меня начнется охота, и хотелось бы видеть рядом с собой крепких ребят, которые не предадут и не продадут. Ты из таких и мог бы мне помочь. Наверняка у тебя есть связи в «Союзе ветеранов» или еще какой-то подобной организации. Ты знаешь, кому нужна работа, и легко соберешь группу.
— Значит, хочешь охранников набрать?
— Не только охранников, но и топтунов, которые способны вести слежку и собирать информацию.
— Обратись в какое-нибудь сыскное агентство.
— По ряду причин сделать этого я не могу. Да и не хочу.
— Допустим, собрать группу я смогу. — Он мотнул головой. — А сколько платить станешь?
— Для начала сто тысяч в месяц. Рублей, конечно. Плюс премиальные. Но требовать стану всерьез. Что скажу, должно быть исполнено. Сам понимаешь, кто платит, тот и музыку заказывает.
— Это нормально. А что по оружию?
— Его нет, и пока оно ни к чему. Не такая уж серьезная угроза.
— Состав группы?
— Пять-шесть человек. Конкретные задачи поставлю по ходу дела. Если кого-то из бойцов что-то не устроит — разрыв контракта, и расходимся.
