А с утра мы банально проспали, и мне было дико стыдно, так как Ли-сонсенниму, который даже со сна выглядел вполне пристойно, пришлось наблюдать картинку — Лика собирается в ускоренном темпе. И мне было уже наплевать и на пижамку, и на растрепанный внешний вид. Я носилась по квартире с выпученными глазами и пыталась за пятнадцать минут сделать то, на что обычно уходит полтора часа. Получалось плохо. Я сшибала углы, роняла мелкие вещи, но все равно ничего не успевала.
— Анжелика! — пытался урезонить меня Ком Хен, который с несчастным видом давился растворимым кофе на кухне. — Не спешите, я вас отвезу на машине, и вы успеете на свои пары вовремя. Не все еще потеряно.
— Ага, по утренним пробкам мы, безусловно, домчим с ветерком! — бухтела я, пытаясь расчесать волосы и размышляя о том, что про макияж, похоже, сегодня придется забыть. — К тому же нельзя, чтобы вы подвозили меня прямо до университета.
— Почему же? — Он удивился.
— Вы не в курсе? — хмыкнула я, начиная жалеть о том, что завела этот разговор. Пересказывать преподавателю сплетни, которые о нем ходят, не хотелось.
— А в курсе чего я должен быть? — сладким голосом спросил он, и у меня подкосились ноги. «Ну зачем я вообще заикнулась, могла бы промолчать?»
— Ну, то, что случилось вчера… — промямлила я, опуская глаза в пол и собираясь с мыслями.
— Анжелика, мы же вчера решили этот разговор оставить. Ничего страшного не произошло. Случайность.
— Мы-то решили, но вот все мои сокурсники считают, что вы ко мне приставали, а я отбивалась и разбила вам нос. — Признание приходилось из себя выдавливать, и на Ком Хена я старалась при этом не смотреть. — Вы хотите привезти меня к парадному крыльцу и породить новые, еще более интересные слухи? Не уверена, что это лучшая идея.
— Да? — На лице Ком Хена появилось удивление и легкая тень смущения. — Очень странные выводы на пустом месте. Не ожидал, что этот эпизод кого-то натолкнет на подобные мысли. Меня сильно осуждают?
— Сильно. — Я невесело хмыкнула. — Только не вас, а меня.
— А вы тут при чем?
— А вот это все тонкости загадочной русской души. — Я отмахнулась. Вдаваться в разборки с сокурсницами не хотелось, нужно было перевести разговор в безопасное русло. — А сейчас нам стоит поторопиться, иначе я точно опоздаю везде, где только можно.
Я намотала на шею шарф, достала из шкафа короткую и явно слишком легкую для ноябрьской погоды ветровку и сунула ноги в сапоги. Жаль, что любимая кожаная куртка осталась в универе. Не забыть бы ее оттуда забрать.
На улице снова было сыро и промозгло. Моросил мелкий дождик, который грозился перейти в снег. На дорогах разлились непросыхающие лужи, и захотелось снова вернуться домой под теплый плед. Я ненавидела такую погоду, но вынуждена была терпеть ее большую часть года.
— Значит, ехать со мной вы отказываетесь категорически? — поинтересовался Ком Хен, пикнув у подъезда брелоком для сигнализации машины.
Я замерла как вкопанная, уставившись на подмигнувшую фарами машину.
— Пожалуй, возьму свои слова обратно. — Я хрипло выдохнула, так как отказаться от поездки на такой машине просто не могла. И наплевать на слухи и наезды однокурсниц. Я безумно любила автомобили, особенно такие — низкие, обтекаемой формы, с хищно прищуренными фарами.
Для меня автомобиль всегда являлся воплощением мужской сексуальности. Машина как нельзя лучше подчеркивает характер, пристрастия, да и достаток своего владельца. Все это завершает мужской образ. Сексуальность Ком Хена резко возросла, когда я увидела перед собой «шевроле-корвет» графитового цвета. Если бы машина была красной, она бы смотрелась слишком вульгарно из-за смелых форм и дерзкой линии капота. Черная терялась бы в толпе, ну а графитовая притягивала взгляд и кричала о том, что на ней ездит настоящий властелин своей судьбы. Мое сердце скакнуло и упало куда-то в желудок. Я любила красивые машины. От вида спорткупе текли слюнки, и я мечтала, что когда-нибудь заработаю себе на подобную. Не такую, конечно. О такой я мечтала лишь изредка, имея в папочке «любимки» на рабочем столе ноута модели попроще и подешевле.
— Корветик… — Я даже зажмурилась от удовольствия. — Такой красавице никакие пробки не страшны. Я видела ее у университета, но никогда не обращала внимания, кто на ней ездит. Только выкиньте меня за пару кварталов, все же очень не хочется, чтобы меня заметил кто-нибудь из наших. Не отстанут.
— Хорошо. Мне тоже хотелось бы избежать неприятных слухов. — Ком Хен кивнул, усаживаясь за руль. — Никогда не позволял себе вольностей в отношении студентов. Это недостойно. Табу. А тут на ровном месте! — В его голосе послышалась досада.
— Безгрешность не делает вас менее интересным, — не удержалась я, устраиваясь поудобнее на холодном кожаном сиденье, которое, впрочем, довольно быстро теплело от электрического подогрева. Из-за в общем-то невинной и правдивой реплики я заработала такой взгляд, что поспешила уточнить:
— Не для меня! Я не охоча до экзотики и взрослых мужчин… ой!
Я снова прикусила язык и посмотрела на преподавателя виноватым взглядом. Его глаза потемнели, и вновь стало страшно, только вот машина не аудитория, сбежать не получится.
— Значит, вы воспринимаете меня как экзотику в возрасте? Я правильно вас понимаю, Анжелика?
Терпкий аромат одеколона, неизвестно как сохранившийся со вчерашнего вечера до утра. Прищуренные глаза, в которых читалась угроза, и тени от ресниц на смуглых скулах.
— Нет! — Я эмоционально взмахнула руками и отвела взгляд, чувствуя, что сердце начинает стучать быстрее. — Давайте проясним ситуацию, — взять себя в руки получилось с трудом, — я вас никак не воспринимаю. Только, пожалуй, благодарна за спасенную жизнь. Так что не нужно претензий, а то, что полвуза сходит по вас с ума… — Я сморщилась, заметив, как поползли вверх его брови. — Вот не нужно делать вид, будто вы не в курсе и хотя бы немного не догадывались о повальном увлечении и его причинах.
— Предполагал, и виной тому моя харизма и неземная красота. — Видимо, разговор был Ком Хену неприятен, и он решил перевести его в шутку.
— Ну, не без этого, — послушно согласилась я и отвернулась к окну, чувствуя, что руки дрожат. Разговор получился какой-то излишне интимный. А я этого не хотела. Предпочла бы все оставить так, как было до сегодняшнего утра. Мне не хотелось личных отношений с преподавателем, а сегодняшняя ночь, растрепанные волосы, усталость во взгляде, немного мятая футболка под дерзкой кожаной курткой и разговор о его харизме — все это выходило за рамки делового общения, поэтому пугало.
