Ознакомительная версия.
Дан сидел поодаль, положив руки на рукоять меча. Его грудь наискось была перехвачена повязкой с проступающей свежей алой кровью.
– Что случилось? – спросила я хрипло.
Дан повернул голову, поглядел и ничего не сказал. Я села. И вспомнила: исказившееся лицо Дана – смесь отчаяния и ярости, а их было много, слишком много…
Теперь они все лежали на поляне. Некоторые были убиты мечом, но большинство… Страшась взглянуть на Дана, я осмотрелась в поисках своей одежды. Рубаха была разорвана пополам. Как и кольчуга – такая сила была в то мгновение в моих пальцах… или когтях.
Не поднимая глаз, я позвала тихо:
– Дан.
Он молчал.
– Ты видел?
Дан молчал. Он пристально смотрел на мои руки. Я содрогнулась – и пальцы и ногти были в засохшей крови. Оборотень, Голубая пантера… Вот он и узнал наконец, кто я.
Темные брови сведены, серые глаза смотрят с напряженным вниманием. Чего он ждет? Почему не уходит?
– Теперь ответь, – негромко сказал Дан, – Кто ты, Эрни? Человек? Зверь? Колдунья? Богиня? Кто ты?
– Не знаю. Уже не знаю. Я не то и не другое. Я оборотень. Я не властна над собой, я тебе говорила…
– Почему ты не рассказала об этом раньше?
– Как? – вырвалось у меня. – Как я могла? Чтобы ты отвернулся от меня? Чтобы боялся и ненавидел, как все они? В чем моя вина? Я думала, что уйду раньше, прежде чем кто-то из вас поймет… узнает…
– И это главная причина твоего отказа от замужества?
– Да. Нет. Я не знаю. Как женщина я обесчещена, а как колдунья… я до сих пор не владею своей силой. А мой жених не знает, и если узнает… уж лучше я сама освобожу его от клятвы.
Дан слушал угрюмо. Лицо было бледным и постаревшим.
– Нет! – сказал он резко. – Ты ошибаешься. Ты сильна и свободна. Сегодня ты стала Голубой пантерой, потому что сама захотела этого, потому что иначе бы мы оба погибли, а не потому что так приказали твои богини. Слушай, девушка. Ты можешь выбирать свою дорогу. Распоряжаться своей судьбой…
– Как ты не понимаешь? Я боюсь не только себя и за себя! Я боюсь за тех, кто мне близок и дорог!
Дан мрачно мотнул головой. Ему, горцу, чьи боги сильны, но бесхитростны, трудно было понять меня.
– Подумать только… – пробормотал он. – Если бы я тогда не заглянул тебе в глаза… я бы убил тебя.
– Уж лучше бы ты это сделал! – с отчаянием воскликнула я.
Дан взглянул, но промолчал. Привел лошадей. Они храпели и бились, а когда я подошла к своей, она в ужасе шарахнулась в сторону, вырвав уздечку.
Опустив руки, я смотрела ей вслед.
– Даже лошади меня боятся…
– Но я не лошадь.
Нахмурившись, Дан смотрел на меня. Заговорил – резко, гневно:
– Чего ты ждешь от меня? Страха? Отвращения? Час назад девушка, приняв облик Голубой пантеры, спасла мне жизнь, а я должен бежать от нее сломя голову? И мое приглашение остается в силе. Ты будешь самой почетной гостьей на моей свадьбе.
Я опустила глаза. Горец был смел. Но то, что он испытывал, я вряд ли смогу узнать… Повязка его набухала кровью.
– Тебя надо перевязать.
Но Дан отступил, уклоняясь от моих рук.
– Нет, не надо…
– У тебя…
– Нет, я сказал! – крикнул он. И я вдруг вспомнила, как когда-то мой отец пытался избежать моего прикосновения…
И все стало ясно.
– Эрни!
Я не хотела оборачиваться.
– Эрни, послушай…
Дан смотрел на меня растерянно:
– Я прошу тебя… Это вовсе не из-за того, что…
– Да. Конечно, – сказала я.
Мы двигались на север, а навстречу нам брела осень – теплая, золотая, ясная осень. Первые падающие листья стелились под ноги праздничным ковром, над головой плыли птицы, их прощальный крик печалил и тревожил сердца.
Осень вошла и в мою душу – тревожная, глубокая осень расставанья.
– Смотри. Эрни. Здесь мы с тобой впервые встретились, – однажды сказал Дан. Я огляделась, но не смогла узнать в этой цветной поляне тот заснеженный окровавленный пятачок… Значит, мы уже близко и от моей родины?
Словно проснувшись, я жадно всматривалась в дорогу, в перелески, в поля, на которых теплилась слабая жизнь… Узнавала ручьи, из которых пила, овраги, куда мы детьми кидались очертя голову. Но лишь немногие деревни были отстроены заново, лишь в немногих кузницах звенел молот, лица встречных были озабочены и угрюмы.
Сердце мое замерло. Остановившись на склоне холма, мы глядели вниз – навстречу нам вздымались древние черные башни Соколиного приюта… Я уходила отсюда с твердым намерением никогда не возвращаться, но с какой болью и счастьем билось сейчас мое сердце!
Горцы и их предводитель тоже рассматривали замок. На лице Дана я уловила странное выражение – смесь надежды, ожидания и сомнения…
– Мы остановимся там на ночлег? – спросила я, не понимая причины задержки.
– Нет, – ответил Дан, – мы уже пришли.
И тронул коня вниз. С мгновение я смотрела в его широкую спину, не понимая. А потом мир закружился перед моими глазами.
– Так твою невесту зовут…
– Эрнани.
– А тебя… – прошептала я. Саймон, проезжая мимо, закончил:
– Данар, Князь Серебра.
Они стояли в просторном внутреннем дворе. Загоняя вглубь неожиданную дрожь и тревогу ожидания, Дан внимательно оглядывал древние стены. Хотя война и здесь оставила свой черный след, замок казался более уцелевшим и даже цветущим по сравнению с тем, что они видели в пути…
– Высокий Владетель? – полувопросительно произнесли за спиной. Дан круто обернулся. Девушка стояла в окружении слуг. Темные волосы уложены в высокую прическу, яркие темные глаза, белая кожа лица и рук… Кто-то из горцев прищелкнул языком. Девушка с недоумением повела взглядом по простой запыленной одежде гостей, но с явным удовольствием задержалась на смуглом красивом лице предводителя.
Она была прекрасна. Но чем дольше Дан смотрел на нее, тем больше чувствовал отчуждение. Почти механически произнес:
– Я пришел отдать свой долг и взять свое по праву. Меня зовут Данар, Князь Серебра. А тебя, моя Владетельница…
Странная тень мелькнула по ее лицу:
– Мне жаль, Высокий Князь, но я не Эрнани. Я Бейги, ее сестра. Твоя невеста умерла год назад, и все мы полны печалью и скорбью.
Дан отшатнулся, словно его ударили.
– Умерла? Эрнани умерла?
– Да, – сказала Бейги. – Не разделишь ли ты со мной скромный ужин, Князь Данар?
Князь оглянулся, отыскивая кого-то. Крепкая рука сжала его пальцы. Эрни, так и не снявшая шлем, смотрела на него с состраданием.
– Ты слышишь? Эрнани умерла, – проговорил Дан.
– Да. Мне так жаль, Дан…
– Видят боги, этого я не хотел! Желал чего угодно – чтобы она нарушила клятву, полюбила другого, но только не ее смерти… Идем со мной, раздели мое горе…
Ознакомительная версия.