— Ага, — сказал я, отодвигаясь.
Из обрамленного темно-бордовым эллипса справа от меня изошло гадостное хихиканье. Повернувшись, я узрел лицо Виктора Мелмана, колдуна с тени Земля, с которым я конфликтнул, когда неприятности мои только начинались.
— Сын погибели! — прошипел он. — С-славно видеть тебя потерянно блуждающим в Преддверии Ада. Пусть кровь моя кипит на твоих ладонях.
— Твоя кровь — на твоих ладонях, — сказал я. — А тебя я считаю самоубийцей.
— Нет, не так! — он отпрянул. — Ты подло убил меня.
— Кончай вешать лапшу, — ответил я. — Я, может, и наворотил кучу всего, но твоя смерть не из этой кучи.
Я пошел было прочь, но его рука исторглась из зеркала и вцепилась мне в плечо.
— Убийца! — завопил он.
Я смахнул его ладонь.
— Гул-ляй, голубок, — сказал я и пошел дальше.
Затем из широкого, оправленного в зеленое зеркала с зеленой вуалью на стекле меня поприветствовал Рэндом, качая головой.
— Мерлин! Мерлин! Что ты все-таки затеваешь? — спросил он. — Какое-то время я считал, что мы с тобой в одном строю.
— Ну, — отозвался я, рассматривая его оранжевую футболку и «левисы», — все верно, сэр. Просто у меня не было времени кое в чем разобраться.
— Это кое-что включает безопасность королевства… и у тебя не было времени?
— Ну, предполагаю, что там припутано кое-что от закона.
— Если он связан с нашей безопасностью, закон творю один я.
— Да, сэр. Сознаю, что…
— Нам необходимо поговорить, Мерлин. Так ли это, что ты сам каким-то образом связан со всеми событиями?
— Предполагаю, что верно и это…
— Ничто не имеет значения. Королевство важнее. Нам надо поговорить.
— Да, сэр. Поговорим, как только…
— «Как только», к дьяволу! Сейчас же! Прекрати разбазаривать время на глупости и тащи свою задницу сюда! Нам надо поговорить!
— Все сделаю, как только…
— Не корми меня «как только»! Если ты скрываешь важную информацию, это граничит с предательством! Мне необходимо увидеть тебя сейчас! Домой!
— Иду, — сказал я и заторопился прочь, присоединяя его голос к продолжающемуся хору прочих, повторяющих свои требования, мольбы, обвинения.
Из следующего зеркала — круглого, с синей плетеной рамой — на меня взглянула Джулия.
— А вот и ты, — сказала она почти тоскливо. — Знаешь, я любила тебя.
— И я тебя любил, — признал я. — Понадобилось много времени, чтобы понять это. Но думаю, что дело уже провалено.
— Ты любил меня недостаточно, — сказала она. — Недостаточно, чтобы довериться мне. Вот и потерял мое доверие.
Я оглянулся.
— Извини, — сказал я.
— Недостаточно хорошо, — отреагировала она. — И вот мы стали врагами.
— Необязательно рассматривать это так.
— Слишком поздно, — сказала она. — Слишком поздно.
— Извини, — повторил я и заторопился дальше.
Так я подошел к Джасре в красной ромбовидной раме. Ее рука с ярко крашеными ногтями вытянулась вперед и принялась ласкать мне щеку.
— Куда-то направляешься, милый мальчик? — спросила она.
— Надеюсь, что да, — сказал я.
Она пошло улыбнулась и поджала губы.
— Я решила, что ты плохо влияешь на моего сына, — сказала она. — Он лишился какого-то внутреннего стержня, когда подружился с тобой.
— Ну, извини, — сказал я.
— … и это может сделать его негодным для власти.
— Негодным или нежелательным? — спросил я.
— Как бы то ни было, виноват будешь ты.
— Джасра, он уже большой мальчик. Он сам принимает решения.
— Боюсь, ты научил его принимать неверные.
— Он сам по себе, леди. Не вини меня, если он делает то, что тебе не по нраву.
— А если Кашфу сотрут в порошок лишь потому, что ты сделал его мягче?
— Беру самоотвод, — сказал я, делая шаг.
Хорошо, что я двигался, ибо ее рука вылетела вперед, пробороздив ногтями по моему лицу, но все же толком не дотянувшись. Пока я уходил, она швыряла мне вслед бранные слова. К счастью, они потонули во всех прочих криках.
— Мерлин?
Снова повернувшись вправо, я увидел лицо Найды внутри серебряного зеркала, его поверхность и витая рама были единым целым.
— Найда! Какой зуб на меня припасла ты?
— Никакого, — ответила леди тай’ига. — Я просто переживаю и нуждаюсь в советах.
— Ты меня не ненавидишь? Как это ново!
— Ненавидеть тебя? Не глупи. Я никогда бы не смогла.
— Но кажется, что в этой галерее на меня разгневаны все.
— Это лишь сон, Мерлин. Ты реален, я реальна, а об остальных — не знаю.
— Прости. Моя мать наложила на тебя заклятие, чтобы ты оберегала меня… все эти годы. Сейчас ты действительно свободна от него? Если нет, наверное, я могу…
— Я свободна.
— Прости, что у тебя было столько неприятностей с этими условиями… не зная, я это или Льюк, ты была обязана защищаться. Кто же знал, что в Беркли по соседству окажутся сразу два жителя Янтаря?
— Я не жалею.
— Что ты имеешь в виду?
— Я пришла за советом. Я хочу знать, как найти Льюка.
— Ну как же, в Кашфе. Там он как раз и был коронован. Зачем он нужен тебе?
— Не догадываешься?
— Нет.
— Я влюблена в него. И всегда была. Раз теперь я свободна от уз и обладаю собственным телом, то хочу, чтобы он знал, что это я — Гэйл… и знал, что я чувствовала в те времена. Спасибо, Мерлин. Прощай.
— Постой!
— Да?
— Я так и не отблагодарил тебя за защиту… даже если для тебя это было лишь принуждение, и даже если это было лишними хлопотами для меня. Спасибо, и удачи тебе.
Она улыбнулась и исчезла. Я протянул руку и коснулся зеркала.
— Удачи, — подумал я и услышал ее ответ.
Странно. Это был сон. И все же — я не мог проснуться, и он ощущался реальностью. Я…
— Ты, понятно, вовремя вернулся ко Дворам для завершения своих замыслов… — Это из зеркала в трех шагах впереди — узкого и черного по краям.
Я подошел к нему. На меня свирепо смотрел мой брат — Джарт.
— Чего ты хочешь? — спросил я.
Его лицо было злой пародией на мое собственное.
— Я хочу, чтобы тебя никогда не было, — сказал он. — Проиграй. Мне хотелось бы увидеть твою смерть.
— Каков твой третий выбор? — спросил я.
— Полагаю, заключение тебя в личную преисподнюю.
— Почему?
— Ты стоишь между мной и тем, чего я хочу.
— Я был бы рад отойти в сторону. Скажи — как.
— Нет пути, чтобы ты смог или захотел. Сам.
— Ты так ненавидишь меня?
— Да.
— Я думал, что купание в Фонтане сожгло твои эмоции.
— Курс лечения не завершился, и эмоции лишь усилились.
