— Осторожнее, Михаил, а то так и убить ненароком можно.
— Ребята у нас появилась еда! Вот теперь и узнаем, съедобны ли здешние звери, или может быть легче самим удавиться, чем от голода умирать.
Молча, кивнув, Михаил взял тело Зверя, и мы пошли обратно к ребятам.
Пока мы шли, я все время размышлял, почему в этом месте есть освещение, а в коридоре, что ведет, с поверхности до нашего лагеря нет? Было много вопросов, вот только с ответами на них у меня туговато было. Мы без приключений дошли до стоянки. Девушки побледнели, увидев зверя, даже одна слабонервная особа в обморок упала, а парни так себе ничего молодцами держатся. Коллективно решили — Зверя свежевать. Я отказался участвовать в этом. Воды нет, и не чем будет отмыться, от крови животного. Сев в сторонке у стены я позвал Олега и Михаила, потом, подумав, позвал еще и Олю.
Я им почти обо всем рассказал, что со мной произошло. Умолчал, правда, про все, что касалось моей эмоции Ярости. Сказал, что раны получил случайно. Посетовал, на то, что майка и штаны запачканы кровью, но зато это спасло наши жизни. Я показал пластинку, которую нашел в тумбочке, рассказал им, как смог ее открыть. После этого у ребят завязался спор. Послушав полемику, я стал более внимательно рассматривать эту пластинку. Проспорили они почти час, но так и не пришли к общему решению. Мы все же решили попробовать все, то, что удалось приготовить остальным ребятам из тушки несчастного Зверя.
Оказалось, что каждый из группы более или менее умел свежевать дичь, ну кроме меня родного. Я и в походы почти не ходил в отличие от остальных. Мясо пришлось все, же есть сырым. На огне от зажигалки его не приготовишь, а костер здесь соорудить можно было только из камней. Каждый взял по небольшому кусочку сырого мяса, и мы принялись его жевать. На вкус это было, примерно как сырое мясо с добавкой то-ли железной стружки, то-ли каменной крошки. Вкус мерзкий, а зубы жалко, того и смотри, сломаешь. Я стойко жевал этот кусочек минут двадцать и только после этого взял следующий кусок. Я понимал, что сил мне взять больше не откуда, как только вот из этой пищи. Моя последняя вспышка Ярости отняла у меня достаточно много энергии, а восполнить мне ее было неоткуда. Прожевав четвертый кусочек, я понял, что этого мне хватит. Иначе я рисковал вывихнуть челюсти или потерять в неравной борьбе мои последние зубы, слишком жестким оказалось мясо.
Однако мне стало интересно, чем же они свежевали и нарезали «собаченцию», и я спросил, у девушки, что сидела ближе всех:
— Чем вы мясо то разрезали?
Она похлопала глазами и, посмотрела на меня, как на идиота, и ответила:
— Ножом. Чем же еще?
Мне стало очень интересно, но слегка тоскливо. Злости у меня не было. Вспышка ярости полностью исчерпала мои эмоциональные запасы на ближайшее время. Реакция оказалось, не такой, какая могла быть. Мы выходит, пошли в разведку с пустыми руками! А у кого-то из этих ребят, оказывается, есть нож и они его нам не предложили. Подойдя к Олегу, я и спросил:
— Ты знал, что у ребят есть нож? — Он непонимающе на меня посмотрел и переспросил:
— Нож? Откуда тут нож? Все наши вещи остались там наверху в разгромленном лагере.
Теперь была моя очередь смотреть на него свысока, как на ребенка. И этой возможностью я полностью воспользовался. Эти все мои кривляния помогали мне быстрее выйти из апатии охватившей меня. Сказалась все-таки эмоциональная перегрузка.
— Да что ты говоришь? Чем же, по-твоему, тогда ребята мясо резали? Ногтями? Или камнем? А может зубами, свежевали? Поспрашивай у всех ребят, что у кого еще есть полезного для всех. Попроси, все найденное сложить в центре зала на полу, и если кому-то понадобится что-то из вещей, можно брать оттуда. Мы вот с камнем сходили на разведку, и там чуть было и не остались навсегда. С ножом наши шансы на выживание были бы выше, как ты думаешь? Конечно же, я понимал, что и с ножом у нас не было шансов выжить. Нас спасло только мое интуитивное умение работать с энергией эмоций. Но все, же очень обидно блин…
— А теперь пойду я, пожалуй, посплю немного. Может во сне, и присниться мне выход из этого ужаса. А то глаза мои уже слипаться начинают. Кстати в ту комнату, где мы были, направь пару ребят. Пусть они там все обшарят, а если там ничего интересного и не найдут, то используем эту комнату как туалет. Случиться что-то необычное или важное буди меня. Хочу сразу вас всех предупредить — цепочка моя добыча, проследите, что бы никто ее не присвоил. — Олег хотел что-то возразить, но я не стал слушать. Цепочку я ему не отдал, да и не собирался ее отдавать в чужие руки. Хотелось ее внимательно обследовать, интересно же из чего она сделана. Да и на память хотелось оставить, это был мой первый трофей.
— Сам понимаешь, все может быть. Карманы у ребят придется проверить как это ни неприятно для них и для нас. А если кто-то и еды с собой прихватил, а когда все будут спать, потихоньку тайком будет это трескать…
Добравшись до своего угла, я сел, вытянул ноги и начал думать. Пора и мне провести ревизию собственных карманов. Посмотрим, что у меня в них напихано. И так что же мы имеем в наличии: две почти полных зажигалки, пол пачки сигарет, ключи от дома с брелком. В моем кошельке: тридцать рублей монетами и пару сотен бумажками, пластиковые карточки, презерватив. Сразу же перед глазами всплыла девушка Ната. На душе стало гадко, врагу бы не пожелал такой смерти, жаль девушку. Блин, а телефон видимо выронил в сутолоке бега, как и плеер. Наушники вот остались. И так что же тут еще осталось в наличие, хм, хм… есть гвоздь и две пуговицы, не густо конечно, но и не пусто…
Так с этим мы разобрались. А как у меня обстоят дела с моей одеждой?
Спортивные штаны с небольшой дыркой на бедре запачканы кровью. Камень пробил только ткань и не повредил ногу. На ноге из дырки штанины багровел большой такой синяк. Удар пришелся в мышцу, а не в кость. Только это и спасло меня от серьезной травмы. Поболит немного и перестанет, хромать, наверное, не буду. Когда-то белая майка, была сейчас запыленная и пропахшая, к тому же испачканная кровью, а через небольшую дырку на плече проглядывалась рана. На вид она не большая и не глубокая, но болезненная. Тонкая корочка запекшейся крови струпом уже затянула ее. Вот только кровопотеря от нее была большая. Жаль, воды здесь нет и промыть ее нечем. Кроссовки, грязные, но еще в нормальном состоянии. Жить, в общем и целом можно. Время у меня сейчас выдалось свободное и тихое. Мне захотелось подумать о многом, но начну по порядку.
Тот сон, что мне приснился. Вообще-то странный такой сон, совсем не похожий на мои обычные сны. Я, как и вы, возможно, свои сны обычно не помню, забываю. В основном сразу, как только просыпаюсь. Все что происходило в том сне, не было химерами больного воображения. Я это все — видел. Во сне со мной был некто: то-ли бог, то-ли дух, то-ли еще кто-то. Почему думаю именно так? Хороший вопрос. А версия ответа у меня уже припасена. Ответ логически напрашивается из фразы незнакомца: «Я помочь тебе не могу и не спорить с судьбой мне» Почему он сказал именно так? Он говорил о своем могуществе, да? Может это и неверный посыл, а может и наоборот самый верный из всех возможных предположений. И еще о его даре мне. Что он из себя может представлять? И кто он есть этот мой таинственный незнакомец? Почему когда смерть реально стояла рядышком с нами — он и объявился? В моей голове вопросов, как деревьев в лису. Вот если бы так же было и с ответами… Я выбираю за основу вот этот вариант. Если у меня появиться или будет проявляться что-то необычное и явно мне совершенно не свойственное, понимаю — его подарок. И все же это был не просто сон, продолжались мои сомнения. Короче говоря, — одернул себя, — пока дар незнакомца не материализовался в чем-то, считаю это сновидением, хотя и очень реальное. Хм, может быть, все же это был сон. Сомнения продолжали терзать меня. Я сегодня пережил большой стресс, несколько раз за день терял контроль над собой. Все это смогло вот так сказаться на моем сновидении. Возможно мое желание, чтобы этот мой сон был больше чем просто сновидении — желание призрачного шанса просто выжить. Выжить в чьем-то бесчеловечном эксперименте над землянами. Сейчас же все наши шансы на выживание предельно стремятся к нулю.
