– Ну, не до такой же степени, – опешил Федул. – Перестарались, юные вы наши поколения. Отомри! – «отомревшие» детишки, как ни в чём не бывало, продолжили вопить и скакать. Дразниться.
– Нам туда, – не обращая внимания на детские крики, махнул рукой бабай: в дальней части двора, за громадной прямоугольной беседкой – где запросто мог бы разместиться хор имени Пятницкого, в полном составе – у стены пятиэтажки располагалась ведущая вниз, в подвал, лестница с длинным навесным козырьком над ней. Возле ступенек, переминаясь с ноги на ногу и нервно попыхивая особой папиросой, маялся в ожидании трёх самодеятельных диверсантов ангел Нифонт.
Сегодня Нифонт вовсе не походил на чудаковатого профессора из фантастического фильма о путешествиях во времени: гладко выбритый, длинные седые волосы заплетены в тонкую косицу, на голове двухкозырьковое охотничье кепи. Замасленные белые одежды сменились добротным коричневым костюмом, а легкомысленные сандалии – по-солдатски тяжёлыми ботинками. Теперь ангел был похож на известного сыщика, собравшегося лезть в таинственное подземелье к своему верному врагу профессору Мориарти. Для полноты картины не хватало только пистолета в руке и гнутой курительной трубки в зубах.
– О, наконец-то, – увидев приятелей, обрадовался ангел. Продолжил напевно:
– Воистину я ждать давно устал, сомненья чёрные мне душу одолели – не трачу ль попусту я смысл бытия, сжигая нервы и уменье на пустое? Но вы пришли, решенье в вас созрело: я рад тому, не зря труды мои… Что ж, а теперь – пойдём, не медля ни минуты! Вас ждёт в глубинной темноте умелый проводник по имени Авдей, знаток извилистых ходов, контрабандист и диггер, два в одном. Которому и Лабиринт, где сгинул Минотавр, стать мог бы лишь безделицей иль детскою игрушкой, легчайшим развлечением ума.
– Привет, Нифонт, – запоздало поздоровался гном. – Ээ… ты имеешь в виду, что нам туда надо лезть? – Федул с неприязнью заглянул в провал со ступенями, брезгливо поморщился. Глеб тоже посмотрел, но ничего крамольного внизу не обнаружил – выщербленные кирпичные ступеньки, заваленные мусором и сухим кошачьим дерьмом, да железная дверь в стене подвала с меловой надписью «Римонт, ни вхадить!»
– Ступай туда, о эльф, без трепета и страха, в подвальной тьме найдёшь ты верный путь. – Нифонт глубоко затянулся, бросил окурок и, выпуская изо рта дымные облачка, уже нормальным голосом добавил: – В общем, я договорился, чтобы вас провели на территорию империи по контрабандистскому лазу, через «червоточину». Прямиком в столицу.
– Эге, у Нифонта малый приход случился, – толкнув парня в бок острым локоточком, едва слышно хихикнул Федул. – По-людски разговаривать начал.
– Через чего? – не понял Глеб. – Поясните для неграмотного обычника, можно?
– Червоточина – это подпространственная дыра, – вместо ангела откликнулся Модест, – нам в университете рассказывали, на кафедре жизневредительства: через неё заказные похищения делать хорошо, раз – и нету объекта! Ищи его после, ну-ка.
– Где-то так, – согласился ангел. – Много их, червоточин, и каждая ведёт в своё особое место. Слыхал, небось, о таинственных исчезновениях людей, хоть в городе, хоть где-нибудь на природе? Вроде того, что завернул, скажем, человек за угол здания и всё, пропал навсегда… или в магазин за спичками прогулялся и с концами. Или в лесок зашёл и более из него не вышел – это значит, что он, человек, по незнанию или недомыслию в какую червоточину угодил. А там уже куда вынесет.
– А куда может вынести? – забеспокоился Глеб. – Например?
– Да куда хочешь, – усмехнулся Нифонт. – Но если тебя интересуют конкретные червоточины-проходы, скажем, в магическое банковское хранилище или в колдовской ювелирный магазин, то можешь не напрягаться – подобные лазейки давным-давно вычислены особыми магами-специалистами и наглухо перекрыты, ещё при постройке тех денежного зданий.
– Нет, банки мне не нужны, – отрицательно помотал головой парень. – Я о другом беспокоюсь: вдруг случайно ввалюсь в подобную пространственную дыру, и что тогда со мной станется? И можно ли от подобного защититься?
– Это как повезёт, – любезно ответил Нифонт, закуривая новую папиросу. – Если, предположим, тебя закинет на необитаемый островок посреди океана, то есть шансы… А если окажешься в километре от поверхности земли, над облаками и без парашюта, то, думаю, особых пояснений тут не требуется. Разные они, червоточины-то! А защититься – никак. Впрочем, не переживай, особо опасные лазейки тоже давно найдены и заблокированы, во избежание гибели магиков. Ну и обычников, за компанию.
– Почему же тогда существуют контрабандистские червоточины в империю? – никак не мог уняться любознательный Глеб. – Вот уж чего я первым делом запретил бы, будь императором! В смысле, контрабанду и те подпространственные лазейки.
– Дурак ты, Глеб Обычников, – резонно заметил Федул. – Контрабанда была, есть и будет – пока существуют границы и таможенные пошлины. А все червоточины не вычислишь и не перекроешь, силёнок не хватит, империя-то о-го-го какая громадная! Ладно, брателлы, пора делом заняться. – Гном, расшвыривая тапкой мусор, зашагал по ступенькам вниз.
– Батюшки, – спохватился Модест, – обувка для Федула! Эх, про обувку-то я и забыл.
– Не переживай, – спускаясь следом за гномом, заверил бабая Нифонт, – уж как-нибудь приоденем нашего доброго молодца. У Авдея, насколько я помню, должна быть подходящая экипировка.
– А кто он, этот ваш Авдей? – стараясь не оступиться на неверных, битых ступеньках, мимоходом спросил Глеб. – Надо же знать, с кем дело иметь будем.
– Упырь, – равнодушно ответил ангел и, подойдя к железной двери, с размаху стукнул в неё твёрдым носком ботинка. – Открывай, свои пришли!
– Просто – упырь? – уточнил Модест, похлопывая по спине задохнувшегося от неожиданности Глеба. – Или?…
– Почему же «просто»? – удивился Нифонт, заплёвывая папиросу. – Из восстановленных мертвяков, почётный член общества «Всемирный зомби», дважды лауреат премии «Ночной смотрящий»… В общем, незаурядная личность. Бандит ещё тот! Вы с ним поаккуратнее, знаете ли.
– Приплыли, – уныло сказал Глеб. – Полный пипец. Я, блин, ещё только с мертвяками по подземельям не гулял.
За дверью коротко щёлкнул замок и она медленно отворилась внутрь.
В подвале было сыро, пахло плесенью и кошками. Голая неяркая лампочка под низким потолком освещала только ближние стены и штабели пыльных кирпичей возле них. Возможно, здесь действительно затевали ремонт – водопроводные трубы, идущие вдоль потолка, выглядели изношенными дальше некуда, с многочисленными хомутами-заплатками, из-под которых там и сям сочилась вода.
