— Ой, люди добрые, злое знамение послал на нас нынче господь! Великое зло грядёт. Не будет мира в нашем царстве-государстве.
— Чего каркаешь, старая, беду накличешь! — выкрикнул кт-то из толпы.
— За грехи наши и царя нашего ниспослано будет нам наказание!
— Это же ведунья Варвара, — пронеслось по площади.
— Да колдунья она, небось сама и наколдовала, — раздался злой голос.
— Окстись, да никому никогда она вреда не делала, — возражали злому голосу.
— Готовьтесь люди добрые к бедам великим и тяготам непомерным, — кричала старуха-ведунья. — Царь наш рассудком помутился, и царица когда очнётся, память потеряет!
— Ты старая ведьма, пошто это кликушествуешь, чего про царскую фамилию речи паскудные ведёшь, зачем народ баламутишь?! А вот мы тебя сейчас скрутим да на суд. — Заревел из толпы старшина стражников.
— Попомните, да поздно будет! — крикнула в последний раз старуха и юркнула в толпу.
Да и пропала насовсем. Как ни пыталась стража отыскать колдунью, всё без толку. Исчезла, будто не было её никогда. И никто больше не видел её ни в городе, ни в окрестностях. А меж тем столица гудела слухами. Придворные мудрецы и астрономы с астрологами никак не могли понять: как могли они так грубо просчитаться. Не должно по их расчётам быть затмения в этот день. А приезжие удивлённо заявляли, что не было никакого затмения. Оказывается, затмение видели только в Мураване. Этот факт ещё больше будоражил умы и вводил в заблуждение. Да к тому же из дворца просочились слухи, что царица и впрямь очнулась, да только не узнаёт никого, кроме супруга своего. И помнит только молодость свою. Новорожденный младенец родился мёртвым, а царь Всеволод с горя рассудком помутился. Видать права была ведунья, а может это она сама и наколдовала? Да кто ж теперь разберёт?
А в далёком селении Пороги, что расположилось у реки Великой в предгорьях Каринских гор, как-то остановилась старушка-паломница, прося у жителей милостыню на пропитание. Была она седая и сгорбленная. Одной узловатой рукой держалась за посох, а другую с высохшими пальцами протягивала за подаянием. Босые ступни её грязны и избиты дальней дорогой. Кожа на них огрубела как копыто и потрескалась. Сморщенное лицо сильно обветрено и загорело, но на нём сияли добрым светом ясные зелёные глаза. Одета она была бедно, почти по-нищенски, но дыры аккуратно заштопаны и умело пришиты заплаты. Голова повязана чистым белым платком. А под платком аккуратно зачёсаны седые волосы. Поношенные чуни из толстой кожи заботливо подвязаны к заплечной котомке. Видно берегла старушка свою обувку.
Паломники-богомольцы здесь проходили иногда, потому никто и не удивился, когда старушка присела на придорожный камень около пристани.
— Подайте, люди добрые, на пропитание, а я уж за вас помолюсь в монастыре, — обратилась она к проходившему мимо мужчине с мальчиком.
— Да нету у нас при себе ничего, старая, — ответил равнодушно мужчина и, обращаясь к мальчику, добавил. — Сынка, сбегай домой, спроси у матери краюху, да принеси ей, а ты погодь немного, — бросил он старухе и продолжил свой путь.
— Наградит тебя Господь за доброту твою, — вслед уходящему прошептала она.
Через короткое время примчался мальчуган и протянул ей краюху ржаного хлеба.
— Спаси бог твою ангельскую душу. Присядь рядом внучек, да вкуси со мной хлеба.
Мальчик примостился на траве у ног старушки, а она, преломив хлеб, протянула ему кусок.
— А давно ли отправился в монастырь обоз? — спросила паломница мальчика.
— А уж как два дня, — жуя, ответил тот.
— А много ли богомольцев ушло с тем обозом?
— Не, одна только тётка на телеге поехала, — ответил он и серьёзно добавил. — А тебе бабушка, хорошо бы было с ними. Старенькая ты, трудно, поди, одной.
— Трудно, милый, трудно, — погладила она его по голове. — Доброе сердце у тебя дитятко. А не проводишь ли ты старуху до околицы, чтоб собаки не тронули меня, а я тебе сказку расскажу.
— Пойдём, провожу, я собак не боюсь, да и они меня знают.
Она спрятала остаток хлеба в котомку и поднялась. Медленно шли они по пыльной дороге и разговаривали. А местные собаки не только не лаяли, но пробегая мимо, виляли хвостами и радостно повизгивали. Конечно, наблюдательный человек приметил бы это необычное поведение собак, но мальчик был увлечён старухиной сказкой и ничего не замечал. За околицей они расстались. Старушка поковыляла в сторону гор, а мальчишка попылил назад к дому. А когда селение скрылось из виду, горбатая старушка выпрямилась, расправила плечи и зашагала уверенным бодрым шагом, будто и не проделала она долгий путь к этим горам от самой столицы.
*
На чужом незнакомом берегу остались трое.
— Будем подниматься наверх, к дороге. К утру мы должны быть далеко, — произнёс в темноте Даруг. — Не нужно чтобы нас здесь застало утро.
— Куда мы пойдём в такой темноте? — возразил детский голос из темноты.
— Слушайся нас и всё будет хорошо, — Даруг подхватил с песка меньший заплечный мешок и безошибочно водрузил его на плечи мальчика, а в руку сунул ему небольшую сумку. — Держись за меня и не отставай.
Жрецы взяли свои мешки и сумки. Даруг с мальчиком пошли вперёд, а Масар замыкал шествие.
— Эй, ты что, видишь в темноте как кошка? — изумился Таракан, понимая, что идут они в полной темноте по тропе, поднимающейся вверх. Идут не наугад, а совершенно точно выбирая дорогу.
— Теперь ты будешь называть нас "господин Даруг и господин Масар". Понял? Теперь ты наш слуга. А если будешь хорошо служить, мы дадим тебе новое настоящее имя и, может быть, возьмём в ученики, — из темноты отозвался повелительно Даруг. — А служить Солнцу — это величайшая честь.
— Я понял вас господин Даруг, — после некоторого раздумья ответил мальчик.
— Молодец, а теперь запомни, кто бы ни спросил тебя о нас, ты должен отвечать, что мы прибыли из дальней заморской страны и ведём торговые переговоры. Где находится эта страна, ты не знаешь. Сам ты сирота, а в услужение мы тебя взяли на севере Саронга. Запомни, ты никогда не видел чёрного корабля и вообще не знаком с пиратами. Крепко запомни это, никто не должен знать, кто доставил нас на этот берег. И поменьше болтай, а больше слушай да приглядывайся. Незачем тебе показывать свои знания, кажись глупее и проще. Меньше будут задавать тебе вопросов. Понял?
— Да, господин Даруг, понял.
Они постепенно поднимались по извилистой тропинке на высокий берег, а когда тропинка перестала взбираться вверх, и пошла ровно, туман рассеялся. Видно туман стлался над водой, а здесь наверху его разогнал ветерок. Над головой засияли звёзды. Луны не было, но уже можно было различить три фигуры на краю высокого утёса. Где-то вдали мерцал огонёк. Там угадывалось поселение. Туда они и направились. В темноте, по плохой дороге они добрались до селения уже когда над горизонтом забрезжил рассвет. Таверну нашли быстро. "Старый Нарвал" располагался на центральной улице почти на самой окраине. Дверь была заперта, и Масар ударил в неё колотушкой, висевшей рядом. Из-за угла выскочила лохматая чёрная собака и, оскаля пасть, бросилась на нарушителей спокойствия. Она лаяла и хотела ухватить Масара за ногу. Но жрец склонился перед ней и что-то быстро произнёс на незнакомом языке. Собака замолчала и скрылась в темноте. Долго не было никакого ответа, но после нескольких настойчивых ударов, за дверью раздалось сонное ворчание.
