— Как же ты смогла..?
— На твоём предплечье изображена жёлтая роза, болван! Ты думаешь, я пропускаю подобные улики? И я говорила те правду там, в Гонтлгриме. Сама я из Цитадели Адбар, а в Адбаре знают о монастыре Жёлтой Розы.
— Неважно, — упёрся Афафренфер. — Я с радостью отдал себя Кавус Дун.
— Ты имеешь в виду Парбиду.
— Кавус Дун и Царству Теней, — зарычал на неё Афафренфер. — А теперь ты хочешь забрать у меня теневую субстанцию.
— Ты не чёртова тень, — стояла на своём Серая Амбра. — Не больше, чем я сама. Ты человек, такой же, как был, прежде чем сбежал в темноту. Ты ведёшь себя так, словно я краду у тя, но знай, что я спасаю тя от себя самого, как бы это ни выглядело со стороны. Там, в темноте, ничего нет для тя, парень. Ты не был рождён тенью, и поэтому не получишь свои сладости среди этих серокожих.
— А ты была просто шпионкой, — заметил Афафренфер. — Шпионкой-предательницей.
— Может быть, — согласилась Серая Амбра, хотя, конечно, всё было не так просто. Однако ей не хотелось ничего объяснять сейчас молодому монаху. Амбра Гристл O'Mол не выбирала того, чтобы идти в Царство Теней и служить шпионкой Цитадели Адбар. К этой миссии её приговорили судьи Цитадели Адбар за серьёзные проступки — это или ядро и цепь, кайло и двадцать лет дробить камень в самых нижних шахтах дварфского комплекса.
— Твоё счастье, что я была, — сказала дварфа, — Если бы не я, Дриззт До'Урден непременно разделал бы тя на маленькие монашьи кусочки.
— Значит, теперь я должен простить его? — спросил недоверчиво Афафренфер. — Простить злодея, убившего Парбида? И тебя я должен простить, предательницу, поддельную тень? Ты ожидаешь, что я сменю цвет кожи и притворюсь, что ничего этого не было?
— Если у тя хватит ума, ты попытаешься забыть все последние три года, — ответила Серая Амбра.
Афафренфер угрожающе шагнул в её сторону, но могучая дварфа, не отступив ни на дюйм, и глазом не моргнула.
— Смотри, парень, — сказала она, покачивая толстым пальцем перед нахмуренным лицом Афафренфера. — И пока ты смотришь, загляни в своё сердце. Ты никогда не принадлежал этой тёмной компашке, ни по родству, ни по сущности. И ты знаешь это. Возможно, ты не станешь монахом-паладином, как остальные из Жёлтой Розы, но ты не какой-нибудь убийца с серой кожей, истребляющий своих родичей по требованию этих нетерильских собак.
— Он убил Парбида! — завопил Афафренфер, и Серая Амбра была рада услышать этот единственный аргумент, ибо он точно подтверждал её подозрения.
— Парбид напал на него и получил то же, что наверняка получает большинство тех, кто атакует этого особенного дроу, — огрызнулась в ответ Серая Амбра, и пока говорила, она поднялась на цыпочки и водрузила свой толстый нос прямо напротив носа Афафренфера. — Ты задумал кровную месть против того, кто всего лишь защищался от твоей собственной атаки?
Афафренфер немного распрямился, отодвигая от неё своё лицо, но Серая Амбра упрямо его преследовала.
— Ну, так что? Ты в самом деле настолько глуп? Ты действительно готов и жаждешь умереть?
— О-о, фу! — запричитал Афафренфер, вскидывая руку к глазам и отворачиваясь.
— И не устраивай мне тут никаких афафренферовых истерик! — ругалась дварфа. — У меня нет на них времени!
Афафренфер повернулся к ней, нахмурившись больше, чем когда-либо.
— Ну, вот и ладненько! — взревела дварфа и пнула своей обутой ногой камни мостовой. — Хочешь врата в Царство Теней, так я их сделаю, и хватит с тя, одно только твоё слово, что не донесёшь на мня Кавус Дун или кому-нибудь другому.
Очевидно, это застигло Афафренфера врасплох.
— Отошлёшь меня назад? — спросил он немного робко.
— Не звучит для тя как музыка, так ведь? — прижала дварфа. — Теперь, когда твой Парбид мёртв, какой серокожий встанет с тобой рядом, человек?
Афафренфер с трудом сглотнул.
— Ты никогда не принадлежал тому месту, — уже тише сказала Серая Амбра. — Перестань врать себе так же, как ты врёшь мне. Ты знаешь, это нелегко. Ты никогда не хотел идти в Царство Теней. Ты никогда не был одним из них, и твоя кожа нравится тебе больше светлой, чем тёмной.
— Ты слишком много предполагаешь.
— Радуйся, что я это делаю, иначе я швырнула бы тя в пасть исконного вслед за Глорфателем, — ответила Серая Амбра. И теперь она широко улыбалась, зная, что победила, что её предположения были верными. Несмотря на все её угрозы и бахвальство, Серой Амбре по-настоящему нравился этот чересчур драматичный, излишне напыщенный молодой монах. Куда бы ни привели его любовь, или страсть, или смятение, или что бы там ни было, Афафренфер не был дурным. Он мог сделать грязное дело, если бы пришлось, но он не выбрал бы это в первую очередь, как это должно было быть, если он хотел выжить среди громил и убийц Кавус Дун.
— Жаль, что не швырнула, — заявил третий голос, и оба повернулись, наблюдая за приближением Артемиса Энтрери.
— Ты подслушивал нашу частную беседу? — обвинил Афафренфер.
— Ох, заткнись, — бросил убийца. — Уверен, половина проклятого города подслушивала. И я был бы весьма признателен, если бы вы вели такие беседы действительно наедине. Мне не очень-то хочется напоминать жителям Невервинтера о моём собственном происхождении.
— Насколько признателен? — спросила дварфа, нетерпеливо перебирая пальцами.
— Признателен достаточно, чтоб вы оба жили, — ответил Энтрери.
Возможно, это была шутка.
Возможно.
— Где Дриззт? — спросил Энтрери.
— Ушёл с Далией этим утром, — сообщила Амбра.
— И куда направился?
Дварфа пожала плечами.
— Сказал, вернётся к обеду.
Энтрери взглянул на небо, солнце уже почти достигло зенита. Затем он развернулся, чтобы оглядеть порт. В гавани, расположенной на побережье Меча по ту сторону дельты реки, покачивалось несколько парусных судов.
— Итак, ты покидаешь нас? — спросила дварфа.
— Скатертью дорога, — добавил Афафренфер, выражая своим голосом одновременно и сарказм, и надежду.
Энтрери на мгновение уставился на монаха, придав своему взгляду то устрашающее выражение, которое заставляло шнырять в тёмные дыры многих потенциальных врагов.
Но брат Афафренфер не смутился и встретил его взгляд своим, столь же решительным.
Чем вызвал на лице Артемиса Энтрери злую усмешку.
— А-а, разве мы уже не получили достаточно врагов для драки? — спросила Амбра, но те двое продолжали глазеть друг на друга и улыбаться.
— Скажите Дриззту, когда он вернётся, чтобы нашёл меня, если сможет, — поручил Энтрери. — Может быть, я всё ещё буду в городе, а, может, и нет.
