Глава 3
Олимпия.
Это мне кажется, или голова действительно гудит, как колокол? Да… похоже не кажется и кто спрашивается, приложил так сильно?
Я открыла глаза и лицезрела слегка закопчённый потолок пещеры, потом попыталась встать, но тело не послушалось, отозвавшись лишь тошнотой и головокружением.
— Так, проснулась, наконец-то? — раздался над ухом ехидный мужской голос.
— Ну, сейчас встану и начну петь и плясать! — с ехидством ответила я.
Похоже, руки не связаны — значит убивать, по крайней мере, пока, не будут. Только сколько же я тут пролежала? На улице же Вики осталась! Последняя мысль вывела меня из ступора и заставила моментально вскочить — правда я вновь опустилась — всё-таки сотрясение мозга — это вам не мигрень! До меня не сразу дошло, что последние мысли про Вики я сказала вслух.
— Да ничего с ней страшного не случится — по крайней мере, пока. — Прогудел тот же голос над ухом, скопировав мои мысли.
Наконец, я открыла глаза, не делая попыток встать — с трудом сфокусировавшись на расплывающихся красках. Лицо… не знакомое. Я вскрикнула, когда увидела склонившееся надо мной лицо циклопа. Тот посмотрел на меня одним, чрезвычайно печальным глазом, и произнёс:
— Ну вот так всегда… Только собираешься с девушкой познакомиться, как она начинает кричать… — грустно произнёс он, — Меня зовут Пелагей, — скромно ответил здоровенный детина с большим, голубым глазом посреди лба.
Я начинала медленно погружаться в пучину истерики — разум никак не хотел принимать входящую информацию. Со мной знакомится циклоп? Невероятно…
— Почему невероятно? — изумился Пелагей — Между прочим, мы хоть и редко встречаемся, но всё же есть. Вас в школе хоть чему-нибудь учат? — спросил он.
— Всему нас учат — пробурчала я себе под нос.
Нет, это надо, а? Четвёртый день как вольная птица — а уже столько пережила! «Бедненькая» — томно вздохнул внутренний голос.
— А чего именно пережила? — изумился циклоп.
— Много чего — буркнула я себе под нос, — Вот, по голове дали, притащили сюда. Мало, что ли событий? Кстати, не знаешь, как они меня нашли? Заклинание ведь сильное…
— Да от тебя фонило магией так, что даже я увидел отсюда. Да и амулетов у них здесь понаставлено — через каждый сантиметр. Не слабых, между прочим…
«Странно — подумала я, — Вроде маячок запустила, да и заклинание. Вплетённое в плащ не такое уж и яркое».
— Яркое, не яркое, но нашли они тебя на раз, — прервал мои размышления, циклоп.
— Ты что, мысли читаешь? — наконец, дошло до меня.
Циклоп кивнул, отчего его лысая голова заблестела, отражая блики костра.
«Так, нужно собраться с мыслями» — скомандовала я себе.
— Вот именно — ехидно заметил Пелагей, — А то твою сестрёнку, похоже, поймали. И сейчас они ведут её… — циклоп запнулся и закатил единственный глаз.
— Куда её ведут? — почти всхлипнула я, а сердце гулко забилось.
— Они отведут её к главарю, а что будет потом — я не знаю — спокойно заявил циклоп.
«Лукавит он что-то» — пронеслась в голове мысль.
Я сощурила глаза и напрямую спросила:
— Пелагей, что с ней сделают?
Циклоп нервно поглаживал ворот рубахи, не желая отвечать на вопрос, я повторила:
— Пелагей, что сделают с моей сестрой?
— Вообще то — робко начал он, — я должен тебе кое-что рассказать, и если ты поможешь мне, я помогу твоей сестре, договорились? — великан протянул свою лапищу по направлению ко мне.
Я кивнула и без сомнения протянула ладонь…
Иногда, кажется, что ты знаешь свою жизнь, этот мир, и надеешься, что судьба в очередной раз плюнет на тебя со словами «пусть живёт как хочет», но что- то меняется, и вот уже до боли знакомая дорога ведёт в совершенно другое место, а неприятности сыплются на голову, как горох из мешка. Что в таких случаях можно сделать? Опустить руки и дать себя похоронить под тяжестью проблем или расправить плечи и идти дальше, не замечая препятствий? Кем лучше прожить — счастливым трусом или одиноким героем? Наши решения ведут к сотне дорог, те ещё к тысяче, а иногда понимаешь, что идти больше некуда — тупик…
Всё оказалось просто и одновременно сложно… Пелагей — единственный оставшийся в живых циклоп из их маленькой общины. Дело в том, что циклопы считаются уникальными, если не мифическими жителями Атлантии — многие о них слышали, но почти никто не видел, мне же повезло не просто увидеть такого, но и поговорить. Циклопы считаются перворожденными наравне с титанами — только обе ветви представляют собой очень разные расы, однако не соперничающие друг с другом. Титаны — потомки богов, наделённые силой и властью, говорят, что они ушли далеко на юг, где обосновали своё государство, циклопы же, из-за своей малой численности или просто из-за того, что привыкли к этим местам — остались здесь, лишь некоторые переселились на другие острова.
— Пришли маги, — начал Пелагей, — Они подожгли дома и стали без разбора убивать всех, крича: «уничтожить сучье отродье», потом, появились конные воины и добивали жителей, выбегающих из домов. Наша община постоянно кочует, поэтому мы не строим каменные и крепкие дома, как у вас, заменяя материалы деревом и соломой, которых везде полно. Не успели мы дотянуться до мечей, сплотить ряды, чтобы дать хоть какой- то отпор людской армии, как прямо сверху полился огненный дождь, уничтожая всё, до чего только могли дотянуться его огненные капли… — циклоп всхлипнул.
Картинка одна за другой вспыхивала перед моими глазами — деревушка, огонь, крики, смерть… Только сейчас, наблюдая, как здоровенный детина плачет, я поняла, что он ещё не достиг совершеннолетия, для циклопов наверное, это нормально — выглядеть снаружи, как взрослый, но внутри ещё быть ребёнком… Мне стало откровенно жалко и Пелагея и его родных — сердце защемило от тоски, отзываясь на чужую боль.
— Так вот, — всхлипнул циклоп, утирая единственный глаз грязным платком, — они убивали без разбора, впрочем, забирая детей и ведя их куда- то. Отец приказал мне спрятаться, но я не стал — ведь я уже почти взрослый, поэтому, мог сражаться! Но они, они — циклоп запнулся, указывая куда то за мою спину, — Они скрутили меня и, связав, привезли сюда! — Пелагей снова зарыдал.
Я задумчиво закусила губу — получается, что кто-то специально выследил общину циклопов и, уничтожив взрослых — забрал с собой детей, но спрашивается, зачем? Этот вопрос я задала вслух. Циклоп поднял на меня мутный от слёз глаз, и внимательно посмотрел:
— Они собираются принести их в жертву!
