Экипаж как, оказалось, состоял из удивительно добрых и веселых мужчин, местами очень похабных и очень наглых, что только прибавляло их образу мягкую простоту, которая дружеским откликом западала в сердце. Трикс отказался от сексуальных намеков, что сделало его пусть все еще невоспитанным, но все равно замечательным другом. Я успела перезнакомиться почти со всеми из команды капитана, держась дальше от пассажирской составляющей.
Пару раз я ловила на себе откровенно любопытный взгляд принцессы Элании, но умело игнорировала его, не провоцируя и не давая девушке возможность завести беседу. То, что я заинтересовала королевскую особу, пусть даже дальней незнакомой страны, не было удивительным. Не каждый день тебе умело заламывали руки девушки чуть более плотной комплекции, чем твоя, тем более, когда ты наследница одного из четырех крупнейших и влиятельных государств мира.
С Бриджем мы подружились крепко и основательно, смело возвращая жизнь легенде, где он сможет без лишних оправданий просить за меня, чтобы я получила имя без особых проблем. Благо Элания, не придав значения словам Бриджа, не стала болтать о некрасивом инциденте.
Каждое утро, я заочно отбивала Бриджа у принцессы, после их недолгой прогулки и всей своей сущностью наслаждалась обществом этого интеллигентного мужчины. Обычно наши беседы и общие занятия длились на протяжении почти всего дня. Делали перерыв только тогда, когда меня наглым и бесцеремонным образом похищал Трикс, чтобы обучить очередному корабельному ремеслу. И пока руки были заняты изучением правильного подвязывания и складывания, какого-нибудь небольшого паруса, остальной экипаж напевал мне свои лишенные скромности песенки, чтобы к следующему дню я выучила слова, и мой звонкий альт поддерживал их пение.
Капитан только недоуменно покачивал головой и постоянно твердил, что оборзевшие глупцы портят такую нежную и славную девушку. А вот Бридж был совсем не против и в скором времени, на удивление коллегам и остальным пассажирам, закатав рукава белоснежной рубахи, присоединился к нашему странному переплетению веревок, которое моряки звали некрасивым словом сплесень. И как вскоре выяснилось, знал он это занятие и слова песен чуть ли не лучше самих моряков.
И вот после очередного вкусного, но немного надоевшего однообразием ужина, прошедшего как обычно в каюте у Бриджа и долгой последующей игры в шахматы за приятной беседой, я с отличным настроением отправилась спать. На рассвете мы прибудем в главный городской порт Хардона. Наше путешествие по просторам обычно грозного океана, который принял нас ласково и даже без штормов, подходило к концу. Не скажу, что я сильно грустила, расставаясь с дружелюбным коллективом экипажа, скорее легкую тоску по ним перебивало таинство новой земли, ее жителей и быта. Я уже успела вымолить у грозного кока, никогда не произнесу его заковыристое имя, пару самых спелых яблок для Трикса и спела пару песен с задорными моряками на прощание, которые тоже нетерпеливо стремились к суше, давно в мыслях наслаждаясь плотскими утехами. Так что заснула я довольная собой и в радостном томительном ожидании.
Вот только, выспаться мне было не суждено. Каким чудом я удержалась в своей спальной койке, не имею представления, но сердце от испуга рухнуло вниз. Жуткий грохот и скрежет, явно страдавшего, словно живое раненное существо, судна, громогласно обрушился на мой чуткий сон. Потревоженный в ночи, деревянный гигант, старался удержать равновесие, сильно раскачиваясь, будто кто-то толкнул легкий маятник, а не его. Захлебываясь, наползавшими, потревоженными волнами, он стонал, пробуждая людей от сна и призывая их на помощь.
Первая мысль проскочила о столкновении с другим кораблем. Она жила даже тогда, когда до сонного разума дошло осознание, что место дозорного, усиленное магией может позволять довольно четко видеть в темноте и на дальних расстояниях все приближающиеся надводные объекты. Думать, что угроза исходила из-под воды, я всячески отказывалась.
Придерживаясь за стены, что мало помогало, я поднялась наверх, все еще силясь понять, что происходит. Матросы, с ужасом в глазах, суетились и проталкивались к мачтам, через таких же любопытных и переполошенных пассажиров, которые высыпались на палубу.
— Кид, где Виктор? — услышала среди криков уверенный и строгий голос капитана. Он остановил одного из юрких мальчуганов лет одиннадцати. Кажется, те делали тут мелкую и несложную работу. Юнга был бледный, а в огромных от ужаса глазах плескалось непонимание, — Помощник! Где мой помощник? — проревел капитан, теряя терпение и хватая мальчишку за плечо.
Еще секунда и худая трясущаяся рука мальчика, справляясь с охватившей ее слабостью, неуверенно указала в сторону носа корабля. Судно, достигнув своей цели и пробудив всех своих обитателей, уже успокаивалось, уступая лидерство в действиях маленьким хозяевам.
— Кажется, это был ратигал, капитан! Трикс отпугнул его каким-то мощным заклинанием, сказал, что оно продержится около часа, — произносил надрывным голосом совсем юный матрос, и, не сумев сдержать мужественность, всхлипнул и заплакал, отворачиваясь и стараясь скрыть от любимого капитана свою слабость.
В голове прокатилось целое собрание томов о морских чудовищах, и секундой позже, когда память услужливо подсунуло все о ратигалах, я была готова уподобиться мальчишке и впасть в истерику. Говорят, по их вине, киты больше не водятся в теплых морях. Ратигалы предпочитали охоту и падаль. Нападали они большой группой, нанося удары и отступая, чтобы наблюдать, как жертва медленно шла на дно, преследовали, и, если надо, снова и снова нападали. Когда жертва умирала, они кружили над ней еще на протяжении нескольких дней, пополняя запас еды недальновидными хищными рыбами, которые посмели подплыть на запах крови.
Сейчас я осознала, если корабль еще не ушел под воду, значит через час, когда чары мага спадут, подводные стервятники атакуют снова. Шлюпки не спасут, они просто не позволят никому отплыть, так что надежда только на штатных магов.
Наблюдая за Нирианом, поняла, что он тоже пришел к схожим выводам. Сморщившись в яростном гневе, он с силой тряхнул мальчишку, дав указания собрать всех магов и руководство в его каюте. На лице Нариана читалось отвращение к существам, посмевшим напасть на его дом, на его святую обитель. На мгновение, я даже прониклась жалостью к глупым чудовищам. Но лишь на мгновение, пока смотрела вслед удаляющейся широкой спине, которую несла уверенная походка капитана, или даже короля этого судна.
Мальчишка бросился со всех ног, зазывно оглашая палубу именами тех, кого приказал привести Нириан. Все правильно. У нас еще достаточно времени до повторной атаки, и этот шанс нужно использовать.
