— Именно сегодня?
— В особенности сегодня.
— И что это? Маньяки-разбойники или взбесившийся морской змей?
— Примерно посредине. А, может быть, вообще ничего.
— Ладно, — сказала она, — про комету Гудвин я расскажу тебе более вразумительно — и пусть тебе будет стыдно.
— Пусть мне будет стыдно, — согласился он, — только не дуйся пожалуйста. Я правда не могу рассказывать об этом. По крайней мере, сегодня.
9. Темная охота (24 апреля, ночь)
Это появилось, лишь только темнота достаточно сгустилась.
Бесшумно перемещаясь в тени растущих вдоль дорог деревьев, Это начало неторопливое кружение по городу.
Вот прогуливается случайная парочка. Два чуть слышных хлопка — оба падают, не успев даже понять, что случилось.
Приближаются огни фар. Хлопок. Машина теряет управление и летит в кювет.
Человек с собакой. Два хлопка. Человек падает. Собака опрокидывается, несколько раз вздрагивают и вытягиваются лапы.
Коттедж. Человек стоит у окна. Хлопок — последнее, что он видит — это маленькая звездообразная дырочка в стекле.
Пригнувшийся к рулю велосипедист. Хлопок — он конвульсивно вытягивается и вместе с велосипедом падает на бок. Некоторое время еще стрекочут, крутясь в воздухе, колеса.
Наконец, раздается первая полицейская сирена…
…А в это время в 50 миллионах километров от Земли, летела сквозь космическую пустоту комета Гудвин — гигантская глыба из миллиардов тонн аммиачно-водо-метанового льда. В оптический телескоп можно было наблюдать только ослепительный каплевидный ореол, за которым тянется закрученный веретеном светящийся хвост. На огромном цветном экране, связанном с широковолновыми сенсорами космической системы «Хойл», можно было рассмотреть собственно ядро. Оно имело форму неправильного эллипсоида, медленно прецессирующего вокруг наклонной оси. В условных цветах, ядро было неравномерно окрашено в спокойные тона от синего до голубого, кое где по нему ползли пульсирующие зелено-желтые пятна. На периферии вспыхивали алые фейерверки с оранжевыми краями.
— Теперь гвоздь сезона, — объявил оператор, — томограмма ядра с наложением картины магнитного поля.
На экране появился неправильный эллипс зеленого цвета, окруженный синей оболочкой и прочерченный разветвленными синими ломаными линиями, кое-где сходящимися к нескольким синим кляксами. В районе одного из фокусов эллипса виднелось угловатое красное пятно, напоминающее сильно вытянутый ромб в ореоле тонких желтых линий.
Итак, ядро кометы Гудвин, наряду с газовыми каналами и полостями, имело крупное магнитное включение, состоящее из средних и тяжелых элементов. Для большинства присутствующих это имело крайне существенное значение, в следствии чего появилась бутылка брэнди, который под бурные дебаты разливали в пластмассовые кофейные чашечки.
…Географически город Троя представляет собой пятно, вытянутое вдоль побережья на 15 миль, с населением около 40 тысяч жителей. Штат полиции составлял порядка полусотни человек (включая инструкторов, конторских работников и группу экстренной медицинской помощи), экипированных, правда, по последнему слову техники — от вертолетов «юла» до собак, обученных искать динамит, пластит, героин и лизергамид.
Все эти чудеса полиция демонстрировала, в основном, на городских праздниках и на окружных соревнованиях. В Трое редко случалось что-либо, выходящее за рамки потравы огородов, мордобоя на сексуальной почве или пьяной стрельбы в зеленых чертей. Однажды, лет десять назад, Трою почтили визитом двое террористов (не то из Африки, не то из Азии) и имел место захват заложников в супермаркете с последующей операцией по их освобождению. Еще, правда, случались контрабандисты, но они были люди спокойные, деловые и все битвы за их уличение происходили не на побережье, а в окружном суде.
Короче говоря, местные полицейские были грамотные, тренированные и смелые парни, но совершенно не готовые к тому, что произошло в Трое в эту ночь. Справедливости ради, надо сказать, что любые другие на их месте вряд ли оказались бы лучше — просто потому, что ничего подобного раньше не случалось, а на анализ ситуации не было времени…
… После двух порций брэнди, Айша с воодушевлением начала объяснять Дину глубокий смысл происходящего. Она достаточно быстро добралась от Лапласа до Оорта и уже перешла к классификации малых небесных тел, когда у Дина в кармане запищала трубка.
— Дин, это Фрей. Ты, вроде, говорил Венде что-то на счет скорпионов?
— Да, а что случилось?
— В километре к западу по дороге от моего дома на обочине лежит труп.
— Ты уверен, что это труп?
— Имел возможность убедиться, когда проезжал мимо. У него снесено пол-затылка.
— Ты не пробовал позвонить в полицию?
— Пробовал. Заняты все телефоны.
— Ладно, полицию я найду. А ты обзвони всех, кого знаешь. Пусть сидят дома и закроют все двери и жалюзи. И пусть держат под рукой оружие.
— Сделаю. Только я не пойму, причем тут скорпионы?
— К сожалению, не при чем.
…Телефоны перегреваются от звонков насмерть перепуганных жителей. Сначала кажется, что это чья-то глупая шутка, потому что такого просто не может происходить на самом деле. Затем — когда уже ясно, что нет, не шутка — возникает мысль, что масштабы бедствия многократно преувеличены паникой. Потом пропадает связь с полицейской машиной, отправленной проверить сообщение о жертвах в открытом дансинге на трассе Троя — аэропорт Праймер и тогда наступает шок.
Поскольку надо что-то делать, в воздух поднимается «юла», оборудованная тепловым сканером. Вскоре начинает поступать развертка территории города, снятая в ИК-спектре с высоты полтора километра.
Примерно к этому же времени, Дину удается пробиться по телефону к советнику Тилле.
— Вы знаете, что происходит?
— Пытаюсь выяснить. Кстати, где вы находитесь?
— В обсерватории. Выезжаю к вам.
— Эдлер категорически против вашего присутствия.
— Мне плевать на Эдлера. Это — мой город, а не его.
— Имейте в виду, мистер Снорри, в вашем городе стреляют.
— Спасибо, я в курсе. Вы бы лучше людей об этом предупредили.
— Мы это уже делаем. Восьмой и двенадцатый канал. И не за чем вам лезть под пули.
— Я и не полезу. Ждите меня через час.
— Черт с вами. Если вас подстрелят…
— Не подстрелят.
Дин убрал трубку в карман и автоматически допил остатки брэнди.
— Ну? — спросила Айша.
— Восьмой и двенадцатый канал, — сказал он, — и пусть никто Не выходит из здания.
