Ишвен дважды разгибался, чтобы не потерять из виду преследователей. Из травы торчала только его голова. Он приблизился еще на тридцать шагов и, присев на корточки, стал ждать. Закрыв глаза, он попытался представить, что сейчас произойдет. Одна ошибка — и ему придется сражаться с четверыми, если, конечно, первый же из них его не убьет. Ишвен нарочно выбрал именно эту сторону. Ветер дул с востока, и потому лошади не могли учуять его запах.
Тириус вскочил на ноги в тот самый момент, когда всадник поравнялся с ним.
Тот хотел было выхватить меч, но не успел. Ишвен схватил его за шею и скинул с лошади. Не успел он коснуться земли, как его меч уже блестел в руке его противника. Патрульный — по всей видимости новобранец — тут же попятился, покачнулся и закрыл лицо руками. Тириус двинулся на него.
— Пощадите, — прошептал азенат.
Ишвен поднял руку с оружием и медленно опустил. Патрульный увидел, как он направляется к его лошади, берет ее за уздечку и спокойно садится в седло. Четыре других всадника, внимательно наблюдавших за этой сценой, пустили своих коней галопом. Взгляды ишвена и его противника встретились. В них обоих читалось удивление. С мечом в руке ишвен дернул поводья и поскакал на юг.
Один из четырех всадников остался с новобранцем, чтобы удостовериться, что тот цел и невредим. Трое других пришпорили лошадей и понеслись вслед за ишвеном.
Очень скоро они поняли, что им его не догнать.
В ишвене было меньше веса, и поэтому коню было легче его нести. Припав к шее лошади и слегка приподняв ноги, вцепившись руками в поводья и прижав меч к телу, он превратился с конем в единое целое, и скакал, шепча ему на ухо молитву Великому Духу.
Трое азенатов быстро отстали, но Тириус не замедлил темпа. Он остановился лишь по истечении нескольких часов, когда был точно уверен, что за ним уже никто не гонится. Дважды он давал коню отдых. Наконец он добрался до отрогов гор, не подозревая о том, что гораздо более опасный враг внимательно следит за ним и поджидает его тридцатью шагами выше.
* * *
Он напал на него посреди ночи.
Весь день Хассн следил за своей жертвой, поджидая подходящего момента. Ждать пришлось долго. Он всегда так делал. Определял слабые места своих жертв. Потом безжалостно атаковал их. Убийца видел, как молодой ишвен спрятался в высокой траве и напал на всадника. Что и говорить, этот варвар весьма талантлив. Ловкость, природная сноровка его народа, помноженная на азенатскую дисциплину и долгое, тяжелое обучение. У них есть лишь одно слабое место — страх перед убийством. Он еще чист сердцем — колебания его и погубят.
На закате, когда зеленые пастбища стали попадаться все реже и реже, а луга сменились степями, ишвен устроился на ночлег на берегу небольшого горного озера. Он набрал сухих веток, упавших с безуспешно тянувшихся к влаге деревьев, и, прислонив их к окаменевшей коряге, выстроил некое подобие шалаша.
Небо сначала порозовело, потом покраснело, затем нарядилось в звездный убор, и, наконец, свет окончательно уступил место тьме. Раджак Хассн гордился тем, что так быстро отыскал ишвена. Соколы его не подвели. Азенатские разведчики дважды указали ему на след ишвена. Наемник сразу же бросился вдогонку. Остальное ему помог довершить инстинкт.
Теперь он шел вперед уже не прячась, вытащив из-за пояса палицу, и лицо его за забралом шлема дышало невозмутимым спокойствием. С такого расстояния он мог бы убить его, выпустив стрелу из арбалета прямо в сердце. Но это было ему не по душе. Такое убийство отдает трусостью. Он признавал лишь поединок лицом к лицу.
Полученные в юности шрамы пребудут с ним вечно. Когда ему было тринадцать лет, его отец, который на самом деле вовсе не был ему отцом, продал его одному торговцу из Тагораса, чтобы тот сделал из него гладиатора. В первом бою ему пришлось сражаться с семетским мужланом с Берега пяти ветров. По счастью, он остался жив, но навсегда лишился языка. С тех пор он научился обходиться без слов.
Подойдя чуть ближе, Раджак Хассн достал из-за пояса палицу и принялся вращать ею в воздухе. Движение воздуха разбудило Тириуса, который тут же вскочил на ноги, сжимая в руке меч. Луна отражалась в озере, ледяной ветер колебал серебристую траву. Неподвижный человек в черных доспехах и шлеме.
— Кто ты? — спросил ишвен, и свист ветра заглушил его слова.
Наемник подошел ближе.
— Ты пришел меня убить, да? Ты хотя бы знаешь, почему?
Молчание.
— Я не желаю тебе зла, — тихо сказал ишвен.
Но воин в доспехах продолжал двигаться вперед, перекладывая палицу из одной руки в другую. Он чувствовал, как у него внутри нарастает какое-то холодное возбуждение. Предвкушение убийства.
Тириус попятился, чтобы немного отойти от озера. Боя не избежать. А противник его не таков, как те, с кем ему приходилось иметь дело раньше.
— Послушай, — начал он, — послушай (тот продолжал надвигаться), ты ведь меня не знаешь. Я никогда в жизни пальцем не тронул императрицу. Могу тебе поклясться. Не вынуждай меня делать тебе больно.
Хассн за забралом шлема скривился в улыбке. Его противник явно не понимал, с кем имеет дело.
— Ты ведь наемный убийца, верно? Тебе все равно, кто прав, кто виноват. Ты убиваешь ради денег.
Несколько быстрых шагов, и человек в доспехах, взмахнув палицей, бросился на него. Тириус присел, и палица просвистела в миллиметре от его головы. Ишвен ответил ударом меча, но Хассн с легкостью от него уклонился. После этого оба противника сделали несколько шагов назад, чтобы получше оценить ситуацию.
Хассн сделал маленький шажок в сторону, потом развернулся и нанес новый удар — молниеносным движением, гораздо быстрее, чем мог ожидать ишвен. Тот еле успел отбить его, так что с меча полетели искры. От сильного удара заболело плечо. В изумлении от силы своего противника он сделал несколько шагов назад.
Что же делать? Человек в доспехах перекладывал палицу из руки в руку с такой быстротой, что глаз не успевал следить за его движениями. Новая атака пришла слева. Тириус покатился по траве, и удар лишь слегка задел его. Только он успел оправиться от него, как его висок оцарапала палица, а перед глазами заплясали огоньки. Все происходило слишком быстро. Движения наемного убийцы складывались в какой-то невероятный смертоносный танец под ночным небом. Сила и точность. Он атаковал. Он был убийцей, и жертвам его оставалось только отступление, а потом неизбежная смерть.
Ишвена стало лихорадить. Он то парировал удары, то уклонялся от них, понемногу отступая и безуспешно изыскивая способ перехватить инициативу. Он понимал, что наемный убийца превосходит его во всем. Внезапно развернувшись, он бросился бежать. Не к своему коню. К дереву.
