Парень двинулся к лесу, наступил босой ногой на шишку, подпрыгнул и дальше пошёл уже осторожнее.
— Эй, да куда ж ты? Погоди, обсохнешь у меня, рыбы поешь. Дорога на Морфелон не близкая.
Парень остановился.
— Не могу, дед. Спешу сильно.
— Ну и далеко ты босой ускачешь? Идём-идём, пара старых сандалий у меня найдётся.
Сам не понимая, чем он так проникся к пришельцу из озёра, Прест подхватил садок, копьецо, смотал удилище и поспешил вперёд.
— Тебя как звать-то, утопленник?
— Марк. Маркосом у вас звали.
— У нас, это в Мутных озёрах, что ль?
— В Каллирое. Я был однажды в вашем мире… то есть, в вашей стране… ладно, неважно.
Старик торопливо вёл его по лесной тропинке.
— Откуда ты такой странный взялся? Приходишь, прям как миротворцы из сказаний.
— Я и есть миротворец, — оглянувшись по сторонам, сказал парень.
Старик Прест закивал, не переставая удивляться.
* * *
Спустя час Марк уже быстро шагал по пустой просёлочной дороге к морфелонскому тракту. На ногах его сидели старые потрёпанные сандалии, тело покрывала длинная рубаха до колен и рыбачья накидка. Кроме того, бедный, но добрый старик положил ему в торбу печёную рыбу, вязку сушёных грибов, три луковицы и ломоть хлеба. В благодарность Марк оставил ему свои штаны и рубашку. Старику они пригодятся, а ему незачем привлекать к себе внимание диковинной одёжкой из чужого мира.
Миссия! Марк понимал всю тяжесть ответственности, заключённой в этом слове. Но сейчас она его не пугала. Сомнения рассеялись, впереди простирался путь. Путь миротворца.
«Я в Каллирое! Я вернулся… вернулся! — ликовало сердце, переживая и восторг, и тревогу. — Седьмой миротворец вернулся в Каллирою!»
Удивительно, в своё время он провёл в этой загадочной стране не больше года, но сейчас ощущение было таково, словно он отдал этому миру как минимум половину своей молодой жизни. И жизнь его с тех пор принадлежит уже не одному, а двум мирам. Разговор со старым рыбаком мгновенно вернул ему способность понимать каллиройский язык и говорить на нём. Разум сам таинственным образом переводил слова и выражения, облегчая пришельцу из другого мира общение с каллироянами.
«Два мира. Такие разные и такие похожие, — думал Марк. — Мир высоких технологий, толерантности, глобализации и экологических проблем и мир средневековых замков, мечей, магии и чудовищ. Различны формы, суть же одна. Низость и благородство, трусость и отвага, равнодушие и милосердие… Сколько бы параллельных миров ни существовало во вселенной, они всегда будут родственны в том, что касается человеческой природы, личной морали и убеждений. А ещё — в духовных, неписаных законах, которые установил для них Творец».
«Ведь что я могу принести в мир Каллирои — человек из высокоразвитого общества? — задавался вопросом Марк, так и не уяснив, почему выбор Всевышнего однажды пал на него. — Технологии строительства? Но я не техник. Современную медицину? В медицине я тоже не силён — любой каллиройский травник знает о лечении здешних болезней больше меня. Демократию и право? Смешно. Стратегию и тактику? Наивно. Паровые машины? Огнестрельное оружие? Нет, нет и нет. Единственное, что я могу принести в Каллирою — это мои чувства, мои убеждения, мою совесть. Большего не выйдет».
Вскоре Марк оставил эти размышления. Вдыхая необычайно чистый воздух, он чувствовал как обостряется память, стремительно возрождая воспоминания о его первом посещении Каллирои. Тогда от внезапного перемещения он испытал настоящий шок. Потом оправился, осмелел. И не прошло и года, как слабый, боязливый юнец превратился в стойкого, опытного воина, способного сойтись в схватке с боевыми магами, перехитрить чёрного дракона, и даже победить того… кого Марк всеми силами старался не вспоминать.
Родной мир, который он покинул около часа назад, быстро забывался, становясь чем-то далёким и нереальным. В груди оставался отголосок того тоскливого чувства, охватившего его, когда он простился с друзьями и вышел из лагеря гуманитарной миссии, в которой проработал уже больше года, в открытые джунгли. Простился так, чтобы никто не вздумал его искать и слать тревожные письма домой. Все поверят, что он уехал на другой континент, как и хотел. Его не будут искать, не будут ждать — и это очень хорошо. Потому что неизвестно сколько времени он проведёт в Каллирое. Да и станет ли он стремиться покинуть её, когда завершит свою миссию, как это было в прошлый раз?
«Надо стать более чувствительным к Зову — тогда и гадать не придётся, — подумалось ему. — Циэль, моя светлая вестница, спасибо тебе за призыв! И за то, что придала мне смелости откликнуться на него!»
Зов, призывающий его вернуться в Каллирою, не давал ему покоя в последние ночи. Почему он не откликнулся сразу? Что его удерживало? Ни семьи, ни дома, ни близких людей, только суровая работа в жарких тропиках. А теперь, когда в гуманитарной миссии появились новые люди, там вполне могут обойтись без него.
А в Каллирое его ждёт миссия Седьмого миротворца. Теперь Марк не сомневался в этом. Иначе он попросту не попал бы сюда из родного мира. Невозможно найти портал в Каллирою своими силами. Невозможно по своей воле нарушить все вселенские законы и нырнуть из одного мира в другой. Только Творец этих миров способен дать такую возможность.
Вот только видение двух фигур на мутных берегах оставило Марку тревожный осадок в душе…
Скорее в Морфелон! Отыскать старых знакомых. Во дворце его точно помнят. Сам король благословил его тогдашнюю миссию. Весь Совет Епископов смотрел на Седьмого миротворца, когда он произносил знаменитую присягу несущих мир:
— Там, где ненависть, сеять любовь.
— Там, где вражда, сеять мир.
— Там, где обида, сеять прощение.
— Там, где неверие, сеять веру.
— Там, где отчаяние, сеять надежду.
— Там, где печаль, сеять радость.
— Там, где тьма, сеять свет.
«Интересно, кто сейчас проводник миротворцев?» — подумал Марк. И, вспомнив о прежнем проводнике миротворцев, епископе Ортосе, погрустнел. Доброго епископа давно нет в живых. И верного друга, странствующего рыцаря Хариса из Ордена молодого льва он тоже не встретит.
Но другие-то живы! Очень хочется верить, что за эти три года с ними ничего не случилось. Учитель-следопыт Калиган, вольный стрелок Автолик, несостоявшаяся ведьмочка Флоя и вечно таинственная, вечно непонятная в своих мотивах хранительница Никта.
«Где вы, друзья мои? Где вас искать?»
Марк шёл весь день и всю ночь, остановившись поесть и поспать только под утро, расположившись в одиноком пастушьем шалаше у озера. Он давно привык к длительным пешим переходам и дальняя дорога его не слишком утомляла. Сказывалась только резкая смена климата — лёгкое головокружение и сонливость, но всё с лихвой восполняла неугасимая жажда странствий, восторг возвращения в мир, который стал для него родным.
