— Эй, Селквист! Мы тебе что, лошади? Давай-ка присоединяйся!
— Ну, Огер, ты же прекрасно знаешь, что у меня больная спина, — ответил тот, лукаво взглянув на товарища.
— Я знаю, что из окна ты сигаешь без проблем, — пробормотал Отер. — И бегаешь очень проворно, особенно если поблизости дракониды с дубинами. И я что-то не замечал, чтобы ты хромал или волочил ноги.
— Это потому, что я слежу за своим здоровьем?
— Это точно, следит! — проворчал другой гном.
Любой обитатель Ансалона с первого взгляда определил бы, что бегущие гномы — это гномы холмов, а не их горные собратья. По крайней мере, таковыми являлись трое из них. У них были нечесаные рыжие волосы, коричневатая кожа и слегка одутловатые щеки — из-за огромного количества пива, которое они пили начиная практически с младенческого возраста.
Облик четвертого, того самого, которого звали Селквист (его мать отличалась романтичностью и назвала сына в честь эльфа, бывшего героем многочисленных баллад), заставил бы призадуматься даже бывалого путешественника. Он ничем не напоминал гномов холмов.
Этот четвертый был вполне опрятен, а на пальце носил кольцо, довольно стершееся, из металла, который он сам называл серебром. Он также утверждал, и гномы помоложе ему верили, что кольцо обладает магическими свойствами. Никто и никогда не был свидетелем этих его свойств; впрочем, одним несомненным фокусом Селквист владел в совершенстве — в его присутствии чужие вещи имели свойство бесследно исчезать.
— Кроме того, Мортар, друг мой, — добавил Селквист. — Я тоже несу кое-что, самое большое сокровище, между прочим. Ведь если мои руки будут заняты, как я смогу защитить нас в случае нападения?
— А что? — поинтересовался Мортар. — Что ты там несешь?
Селквист с гордостью продемонстрировал амулет, висевший у него на шее.
— Подумаешь! Грош на цепочке, — проворчал брат Мортара Пестл. — А стоит, поди, и того меньше. Наверно, из тех фальшивок, что нам пытались всучить в Пакс Таркасе.
— Вовсе нет! — резко ответил Селквист.
И, как будто захотев сам убедиться в этом, замедлил бег и стал внимательно рассматривать амулет.
Это была не монета, по крайней мере, Селквисту такие монеты ранее не встречались, правда, не так уж много он их в своей жизни и видел. Металлическая пентаграмма, в каждом углу — изображение драконьей головы. Пятиглавый дракон был символом Владычицы Тьмы и для собирателей сувениров времен Войны Копья представлял собой немалую ценность. Селквист нашел его, когда рылся в одном из драконидских домов.
«К тому же, — сказал он самому себе, — если выяснится, что у него есть магические свойства, он будет стоить значительно больше».
И тут его посетила другая, весьма неприятная мысль. Селквист быстро снял амулет с шеи и сунул его в кошелек, который болтался у него на поясе.
— Чего мне еще не хватало, так это чтобы Владычица Тьмы разозлилась на меня за то, что я присваиваю ее украшения, — пробормотал он, стараясь догнать товарищей. — Пусть покупатель сам разбирается с магией, и если она есть, то это уже его счастье или проблемы.
Наконец гномы перевалили через гребень невысокого холма и смогли замедлить бег. Маловероятно, чтобы дракониды стали преследовать их по такой жаре, но гномы не хотели рисковать. Отсюда уже были видны дымки деревни и слышны крики, которыми жители приветствовали возвращавшихся из набега воинов.
Большая их часть уже вернулась, слегка помятая и с синяками, но в прекрасном настроении. Практически все жители деревни собрались в зале собраний, чтобы приветствовать героев.
Отставшая четверка пропустила эту церемонию, но гномов это не волновало. Их в любом случае славить не стали бы, более того, в деревне нашлось бы немало таких, кто устроил бы праздник как раз в том случае, если бы они совсем не вернулись.
Четверо гномов направились в обход к дому Селквиста, расположенному на самом краю деревни. Селквист открыл все три замка, запиравшие дверь, — он был весьма подозрителен по натуре — и вошел. Трое его товарищей протиснулись за ним и скинули свою ношу прямо на пол. Селквист запер дверь и зажег масляную лампу.
Овца попыталась встать, жалобно заблеяла и помочилась на пол.
— О! Спасибо тебе, Огер! Ты нас просто осчастливил! — заметил, оборачиваясь, Селквист. — Чего нам здесь действительно не хватало для полного счастья, так это запаха овечьей мочи! Какого черта ты притащил эту тварь в дом?! Отнеси ее в загон и найди что-нибудь, чем можно тут подтереть. А вы двое давайте открывайте корзину, посмотрим, что у нас там.
— Железные монеты, — мечтательно предположил Пестл.
— Драгоценности, — заметил его брат, возясь с замком.
Замок поддался.
— Лопаты, — заявил Селквист, заглядывая внутрь. — А еще кирки и пила. Послушайте! — продолжал он, заметив разочарованные лица братьев. — Вы что, всерьез рассчитывали на королевский клад, завернутый в драконью шкуру? Эти чешуйчатые парни не сидели бы в забытой Богами долине, если бы у них были деньги. Они пропивали бы их в Оплоте.
— А что они вообще тут делают? — поинтересовался Пестл. У него безнадежно испортилось настроение.
— Я знаю, — печально ответил ему Мортар. — Они пришли сюда умирать.
— Бред! — заявил Селквист, огляделся по сторонам и, понизив голос, продолжил: — Я скажу вам, зачем они здесь. Они получили особое задание от Владычицы Тьмы!
— Правда? — усомнился Пестл.
— Еще бы! — Селквист приосанился и погладил свою спутанную бороду, которую его мать однажды сравнила с кустом колющей на скале. — Ну, какое еще может быть разумное объяснение этим лопатам и прочему!
— Ну, добыча руды, — предположил Мортар. Но товарищи подняли его на смех, и все трое начали выкладывать содержимое корзины на пол. Кирки и лопаты формой и размерами мало походили на инструменты драконидов. а значит, они были в свое время украдены из гномьей деревни. Так что Селквист с приятелями просто восстановили справедливость. За последние двадцать с лишним лет почти все предметы, принадлежавшие как гномам, так и драконидам, часто меняли своих хозяев, чаще, чем подарки на свадьбе у кендеров.
— Неплохо, — заметил Пестл, — потянут монет на десять, железных. Сделано в Торбардине и хорошего качества.
Очень немногое производилось на месте в Келебундине. В деревне был один искусный кузнец, но он хорошо делал молотки да пилы и не умел изготавливать оружие и сельскохозяйственный инвентарь. Практически все оружие, которое имелось у гномов холмов, было куплено, выменяно или просто украдено у их горных сородичей в Торбардине.
