Польгара повернулась к закутанной в капюшон далазийской знахарке.
– У вас на редкость хорошее чутье, Андель, – сказала она. – Такие вещи трудно распознать, если вы точно не знаете, что ищете.
– Это не моя заслуга, госпожа Польгара, – ответила Андель. – Я получила указание о причине болезни ее величества.
– От Цирадис?
Андель кивнула.
– Все умы нашего народа объединены ее разумом, потому что мы не более чем орудия для выполнения той задачи, которая возложена на нее. Забота о здоровье королевы побудила ее вмешаться. – Андель замялась. – Святая пророчица попросила меня также поговорить о том, чтобы вы заступились перед вашим мужем за Тофа. Его гнев доставляет вашему смиренному проводнику невыразимые страдания. А его боль – это и ее боль. То, что произошло в Веркате, должно было произойти – иначе встреча Дитя Света и Дитя Тьмы отодвинулась бы еще на века.
Польгара кивнула.
– Я предполагала что-то в этом роде. Передайте ей, что я поговорю с Дарником по поводу Тофа.
Андель с благодарностью поклонилась.
– Гарион, – прошептала Сенедра сквозь дремоту, – где мы?
Он тут же повернулся к ней.
– С тобой все в порядке? – спросил он, взяв ее за руку.
– М-м-м, – пробормотала она. – Мне просто очень хочется спать. Что случилось и где мы?
– Мы в Рэк-Хагге. – Он бросил быстрый взгляд на Польгару, затем снова повернулся к постели. – У тебя был всего лишь легкий обморок, – произнес он преувеличенно небрежным тоном. – Как ты себя чувствуешь?
– Все в порядке, мой дорогой, но сейчас мне бы хотелось поспать. – И глаза ее закрылись. Затем она снова приоткрыла их и произнесла сонным голосом: – Гарион, что такое со свечой?
Он нежно поцеловал ее в щеку.
– Об этом не волнуйся, дорогая, – сказал он ей, но она уже спала крепким спокойным сном.
Было далеко за полночь, когда Гариона разбудил легкий стук в дверь.
– Кто там? – спросил он, садясь в постели.
– Посланник императора, ваше величество, – ответил голос за дверью. – Он дал мне поручение просить вас оказать любезность и составить ему компанию.
– Сейчас? Посреди ночи?
– Таково поручение императора, ваше величество.
– Хорошо, – сказал Гарион, откидывая одеяло и спустив ноги, – его ступни ощутили холодный пол. – Подождите минутку, я должен одеться.
– Конечно, ваше величество.
Бормоча себе под нос, Гарион стал натягивать одежду в тусклом свете горевшего в углу светильника. Одевшись, он плеснул в лицо холодной воды и провел пятерней по волосам, пытаясь более или менее привести их в порядок. Уже собираясь уходить, он вспомнил про свой меч и, просунув голову и руку в ремень, привязанный к ножнам, подвинул железную рукоять к левому боку. Затем открыл дверь.
– Все в порядке, – сказал он посланнику, – пошли.
В кабинете Каль Закета стояли полки с книгами, несколько обтянутых кожей стульев, большой полированный стол. В очаге потрескивали торящие поленья. Император, все еще одетый в простую полотняную мантию, сидел за столом и при свете масляной лампы перебирал кучку пергаментных рукописей.
– Вы хотели меня видеть, Закет? – спросил Гарион, войдя в комнату.
– Ах да, Бельгарион, – сказал Закет, откладывая пергаменты. – Хорошо, что вы пришли. Насколько я понимаю, ваша жена поправляется.
Гарион кивнул.
– Спасибо, что прислали Андель. Она нам очень помогла.
– Рад был помочь, Бельгарион. – Закет протянул руку к лампе и прикрутил фитиль – в углах комнаты стало темно. – Я подумал: не побеседовать ли нам немного, – сказал он.
– Вам не кажется, что уже несколько поздно?
– Я не так много сплю, Бельгарион. На сон уходит треть жизни. День наполнен ярким светом и отвлекает от дел; ночь темна и спокойна и позволяет лучше сосредоточиться. Пожалуйста, садитесь.
Гарион отстегнул меч и прислонил его к книжному шкафу.
– Вы знаете, я не столь уж опасен, – сказал император, глядя на грозное оружие гостя.
Гарион улыбнулся, устраиваясь поближе к огню.
– Я принес его не из-за вас, Закет. Просто привычка. Это не такой меч, который можно бросить где попало.
– Я думаю, его никто не украдет, Гарион.
– Его нельзя украсть. Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал, случайно дотронувшись до него.
– Вы хотите сказать, что это тот самый меч?
Гарион кивнул.
– Я некоторым образом обязан его охранять. Большую часть времени это обуза, но в некоторых случаях я бывал рад, что он при мне.
– Что же на самом деле произошло в Хтол-Мишраке? – внезапно спросил Закет. – Чего мне только об этом не рассказывали...
Гарион криво усмехнулся.
– Мне тоже. Во всех этих россказнях только имена соответствовали действительности, да и то не всегда. Ни я, ни Торак ситуацией не владели. Мы сражались, и я вонзил меч ему в грудь.
– И он умер? – спросил Закет.
– В конце концов, да.
– В конце концов?
– Сначала он изверг огонь и заплакал языками пламени. Затем закричал.
– И что же он выкрикнул?
– Мамочка, – коротко ответил Гарион.
У него не было никакого желания об этом говорить.
– Как это на него не похоже.А что же все-таки случилось с его телом? Мои люди полностью прочесали развалины Хтол-Мишрака, чтобы найти его.
– За ним явились другие боги и забрали его. Вам не кажется, что мы могли бы поговорить о чем-нибудь ином? Эти воспоминания причиняют мне боль.
– Но ведь это был ваш враг.
Гарион вздохнул.
– Это был еще и бог, Закет, а когда приходится убивать бога – это ужасно.
– Вы до странности мягкий человек, Бельгарион. Мне кажется, я уважаю вас за это еще больше, чем за ваше несокрушимое мужество.
– Вряд ли несокрушимое. Мне было все время страшно, и Тораку, я думаю, тоже. О чем же вы хотели со мной поговорить?
Закет откинулся на спинку стула и задумчиво постучал пальцами по плотно сомкнутым губам.
– Вы знаете, что рано или поздно нам придется стать противниками, так ведь?
– Нет, – возразил Гарион. – Это не обязательно.
– У мира может быть только один король.
Взгляд Гариона исказился мукой.
– Я управляю одним маленьким островом, и мне хватает проблем. Я никогда не хотел быть королем мира.
– Но я хотел – и хочу.
Гарион вздохнул.
– Тогда, возможно, рано или поздно нам предстоит борьба. Я думаю, мир создан не для того, чтобы им управлял один человек. Если вы попытаетесь это сделать, мне придется вас остановить.
– Меня нельзя остановить, Бельгарион.
– Торак тоже так думал!
– Сказано недвусмысленно.
– Это поможет избежать непонимания в дальнейшем. Вы пока не пытались завоевать мое королевство – или королевства моих друзей, – вам хватает своих забот. Не говоря уже о том, что здесь, в Хтол-Мургосе, вы зашли в тупик.
