Самое удивительное, что деревенщина вошла во вкус. В то время, как я боролся за жизнь бедняжки, местные обдумывали, как ограбить глупого богатого чужака, явившегося без оружия и без охраны. Конечно же, они не нашли лучшего способа, кроме как собраться толпой и выдвинуть идиотские обвинения. Что-то там по поводу нарушения обычаев и оскорбления духов предков, и это перед домом, где при смерти лежала растерзанная ими женщина!… Гнустные смерды!
То местечко теперь зовут каменной деревней…
Естественно, через пару дней явился хозяин деревушки, местный лоу, которому печальный опыт деревенщины во благо не пошёл. Его статуя вышла самой эффектной. Если не ошибаюсь, стоит сейчас в компании с прочими красавцами у ворот.
Лиму безвременно скончавшегося землевладельца оказались умнее, и не стали пытаться мстить, вместо того предложили мне самому стать лоу. Пожалуй, это тоже было ошибкой — осесть в этих диких землях. Ты не представляешь, сколько сил я потратил, мечась между соседями, тут же решившими попробовать на зуб нового владельца, примитивной хижиной, которую почему-то звали замком, лиму, растаскивающими всё на свете и не желающими тренироваться, и больной женщиной, больше не способной ходить.
Я создавал лучшее снаряжение — как-нибудь на досуге сравни доспехи лиму Сидоны и Диша, разработал первые законы в этом диком краю, многому научил крестьян и ремесленников, — да ко мне люди бежали от своих хозяев со всех сторон! Мне казалось, что я всё сделал, чтобы осчастливить свою женщину и нашего сына. Разве что первого ребёнка не смог вернуть Лиде — но я не в силах поднять мёртвых, хотя имитировал поиски ещё долгие годы, лишь бы не рассказывать, что я обнаружил ещё в тот первый страшный день.
Наш сын вырос настоящим бойцом. Пусть ему не хватило терпения обучиться магии до конца, даже тех мелочей, которые он всё же осилил, хватило, чтобы стать непобедимым. Немного моей помощи — и новоявленный завоеватель раздвинул границы во все стороны. Умный и безжалостный, храбрый и честолюбивый, уже в шестнадцать лет он стал сахом, а двадцать — риуном. Его войско не знало поражений, он совершал набеги даже на вольные города и народ моря. А в двадцать три, когда он был в шаге от своей мечты — стать первым лером за три столетия, его убили. Ударом в спину, лучший друг, считающий себя более достойным власти.
Поразительно, до чего глупы и жестоки бывают местные! Не знаю, на что рассчитывали заговорщики, явившиеся прямо в замок, чтобы честно разделить земли, оставшиеся без хозяина. Но даже месть не смогла утолить моё горе — и пусть вся крепость дрожала, слушая, как визжат предатели, медленно погружающиеся в камень, но страшная весть была последним ударом для Лиды…
Мне осталась только Сидона, двухлетняя кроха, незаконная дочь сына, да разрываемый на части риунат, ненужное и нежеланное наследие. И, пожалуй, это была последняя из моих серьёзных ошибок. Что стоило покинуть этот поганый мирок, забрав с собой внучку? Или хотя бы переселиться в более цивилизованное место? Но я принял предложение риуна Хеша, свирепого воина и умного правителя. Мы объединили риунаты, создав лерат, а залогом союза стал брак двухлетней Сидоны и новорождённого Диша. Я считал, что обеспечиваю будущее внучки!
Улыбка мага была горькой и беспомощной:
— Скажи, Вос, ты ведь тоже чужак в этом мире… Сидона красива?
Захваченный врасплох ученик некоторое время обдумывал, что сказать. Нет ли здесь подвоха?
— Она самая красивая женщина из всех, что я видел здесь, — Вос тщательно подбирал слова. Вдруг скромному ученику мага не подобает делать комплименты лери?
Кванно просто кивнул.
— Я тоже так считаю. Но бедная девочка несчастлива в браке. Она видит вокруг только местных красавиц, — маг неопределённо взмахнул руками, очерчивая нечто необъятно-громоздкое, схожее по габаритам скорее с контрабасом, чем с гитарой. — Она слышит мнения лиму и черни, и сама всерьёз считает себя уродливой, смертельно тощей. А этот глупец Диш таскает в свою спальню каждую служанку, не проявляя никакого интереса к собственной женщине!
Пожалуй, Диш — самое большое разочарование, постигшее меня и Хеша. Он сви-реп, силён, но глуп и доверчив. Лоу ему быть, не лером! И так и получится, стоит чему-либо случиться со мной. Лерат — огромная территория и ценность, всегда найдутся желающие оторвать кусочек, тем более, когда лер — полный кретин!
Маг тяжело вздохнул, аккуратно пряча портрет Лизы в стол.
— Мы с Хешем многим отдавили любимые мозоли. Даже если оставить в покое лерат, почти каждый сосед сможет представить к оплате счёт. Землевладельцы, маги, вольные города. И представят, можешь не сомневаться. Хеш погиб в бою, твёрдо веря, что я сохраню лерат, что я непобедим и бессмертен. Я и сам почти поверил в это, какому Шаркардцу представлялась возможность умереть от старости?
Кванно серьёзно посмотрел на Воса.
— Я знаю, что это, возможно слишком большая ответственность, и не слишком на-деюсь, что ты сможешь полностью заменить меня. Враг с ним, с Дишем, лератом, и прочим — я надеюсь, что ты сумеешь сберечь мою девочку. Если я не ошибся в тебе, рано или поздно ты сможешь сломать заклятие. Но к тому времени сам будешь связан незримыми узами этого мира. За десятки лет, проведённые здесь, собственный мир станет для тебя чужим, а здешний пустит корни в твоём сердце. Здесь ты получишь всё, на что хватит твоих способностей и наглости. Титул сильнейшего мага, могучее государство с марионеточным лером, а если постараешься, то и самую красивую женщину этого мира.
Маг торжественно кивнул и удалился в лабораторию.
— Старый сводник! — тихо буркнул Вос, приходя в себя после уникального предложения. — Королевы оптом и в розницу, мужья в нагрузку, драконы — самоналётом, враги в рассрочку, в кредит и по долговым распискам! Ну спасибо тебе, сенсей, может, ещё и пару артефактов подкинешь?!
Башня чуть вздрогнула, и голос из ниоткуда прохрипел:
— Сам изготовишь! Маг сам должен заботиться о своих нуждах.
Вос прикусил язык, вспомнив, что в башне всё подвластно старику.
Ещё раз представил себя повелителем мира, и со вздохом вернулся в успевшую надоесть до озверения позу. Пока что он был не способен не то, что фаерболом засветить, но даже кролика из шляпы вытянуть.
— Свои лучшие годы я провёл в позиции "орёл над унитазом", — душевно пожаловался Вос, но Кванно не пожелал прокомментировать очередную шуточку. — Теперь я понимаю, отчего все маги такие засранцы — поза для медитаций обязывает! Нет, по-моему, он всё-таки надо мной издевается…
Учение продвигалось тяжело, как ему и положено, но, что обиднее всего, некому было даже выслушать умнейшие мысли, рождающиеся в ходе медитаций.
