– Сударь, у вас прекрасный плащ. – Джирран метнулся к зажиточному торговцу. – Представьте, как улучшит его меховая отделка, позвольте я вам покажу!
Мужчина побагровел, негодование боролось с ужасом в его глубоко посаженных глазах.
– Пошел прочь, босяк, – прошипел он, плотнее запахивая лавандовый плащ.
– Эй, ты! – Один из ходулечников навис над горцами, на его раскрашенном лице явственно читалось недовольство. – Ты нам мешаешь, приятель. Иди и надоедай где-нибудь в другом месте!
– Если у тебя есть что продать, иди и заплати за жетон, как все мы! – крикнул владелец соседней палатки, прячась под ярким полосатым навесом за дешевыми крапчатыми тарелками и зелеными глазурованными горшками.
Даже воинственная самоуверенность Джиррана не устояла против враждебных взглядов со всех сторон.
– Давай купим что-нибудь поесть. – Кейсил огляделся и поманил парня, который нес аппетитно пахнущую корзину.
– Пироги с ягнятиной, сударь, да еще немного того и этого. – Мальчишка переводил взгляд с Кейсила на Джиррана, удивленно таращась на сшитые через край рубахи, украшенные вышивкой, на штампованные узоры коротких накидок и длинные кожаные штаны, заправленные в крепкие сапоги.
– Четыре, сколько стоят? – Кейсил показал на пальцах.
– Два медяка, сударь, – заикаясь, пролепетал мальчишка.
Кейсил нахмурился, роясь в кармане.
– Это мои последние деньги, Джирран. Наш кошелек у Тейриола.
Джирран с сомнением посмотрел внутрь пирожка, поковырял ногтем волокнистый кусок сероватого мяса.
– Это не ягненок, а сапожная подметка. – Он медленно, с отвращением, начал жевать, но мальчишка уже растворился в толпе, оставив слабый запах порея, обжаренного в прогорклом жире.
Кейсил проглотил неподатливый кусок.
– Я ел хуже на рудниках. Если у тебя есть деньги, давай что-нибудь купим, чтобы запить этот вкус. Как ты думаешь, тут где-нибудь варят мед, или снова придется хлебать ту козлиную мочу под названием «эль»?
– У меня с собой только серебро, и то немного. – Джирран полез под накидку. – Я не хотел рисковать кошельком, поэтому оставил деньги в сундуке Эйриз.
Он раскрыл ладонь, чтобы сосчитать мелкие пенни, стертые до неузнаваемости, с изогнутыми и отрезанными краями. В ту же минуту латная перчатка тяжело опустилась на его плечо – половина хрупких монет соскочила с ладони и исчезла в мятой траве.
– Ты, шут навозный! Не видишь, куда идешь? – Джирран в ярости повернулся и увидел перед собой бронзовый нагрудник, отполированный с праздничным рвением. Рука в перчатке больно сжала его плечо.
– Я бы не грубил, если был бы ростом по задницу ослу, – усмехнулся стражник. Он тряхнул Джиррана, демонстрируя мускулы под жирком. – Давай-ка взглянем на твою сумку, а?
Джирран сорвал перчатку со своего плеча с неожиданной для толстяка легкостью. Кейсил наклонился – поднять упавшие деньги, но другой служитель закона поставил на них свой кованый сапог, недружелюбная усмешка смяла его небритое лицо, кожаные перчатки без пальцев, но с заклепками на костяшках обтягивали его руки. Джирран повернулся, но третий стражник в кожаном панцире преградил ему дорогу палкой, окованной металлом и такой же толстой, как его костлявые запястья. Первый стражник грубо сдернул сумку с жесткой шеи Джиррана и, расстегнув ее, хмыкнул.
– Похоже, это наши голубки, парни. – Его губы растрескались в довольной ухмылке. – Ладно, двигайте, вы, оба. Будете объясняться праздничному суду.
Кейсил сжал кулаки, но тощий стражник взял палку на изготовку.
– Не вздумай затеять драку, дурень соломенный. А то от тебя и стерни не останется!
Кейсил выплюнул непонятное Горное проклятие, и толпа зевак, сбившихся в кучку позади стражника, испуганно зашептала.
– Скажи своему другу, если станет буянить, я вас обоих одену в железо, – предупредил первый стражник, для доходчивости звеня ручными кандалами у себя на поясе.
– Какое вы имеете право нас задерживать? – Джирран свирепо воззрился на стражника, игнорируя шепот и любопытные взгляды со всех сторон.
Стражник помахал горстью кожи и меха, белого, рыжего и черного.
– Мы получили жалобы. Одни считают, что вас наняли гильдии, дабы подвигнуть их на отступление от законов. Другие говорят, будто вы пытаетесь выманить у них деньги за товары, которых не имеете. Я же думаю, что вы – просто горцы, у которых ума не больше, чем у ваших коз. У вас есть ярмарочный жетон, чтобы предъявить нам, а? – спросил он язвительно.
– Я не знаю, что ты имеешь в виду, – осторожно ответил Джирран.
– Значит, ты не уплатил гильдии свой взнос, так, приятель? Иначе ты бы купил право торговать как честный человек и имел бы жетон для доказательства. Вы идете с нами!
Толстяк кивнул своему подчиненному с палкой, и тот взмахнул ею с несомненной угрозой.
– Я бы проверил их кошельки, босс, – с простодушным видом заговорил тот, чей сапог все еще стоял на упавших монетах Джиррана. – Если у них нет с собой денег на еду и постель, они – бродяги, верно? Таков закон, верно?
– Ты, ворюга… – Джирран неблагоразумно шагнул к небритому.
Стражник с наручниками тут же больно вывернул ему руки за спину.
– Ну, хватит. Риф, проверь его карманы.
Мужчина неуклюже наклонился, чтобы обшарить накидку и штаны Джиррана, сердито косясь на мальчишку, который вылез из толпы в надежде, что он отступит от упавшего серебра.
– Ничего нет, босс, кроме того, что у него в руке, – сообщил Риф с удовлетворением.
– Как насчет тебя? – Тот, с палкой, ударил ею о землю и протянул ладонь Кейсилу.
– У меня нет денег, – выдавил Кейсил, запинаясь в словах чужого языка, но гнев на его лице был понятен и без слов.
– Значит, тюрьма, пока суд не вызовет вас.
Командир защелкнул черные железные оковы на запястьях Джиррана; коротышка горец был слишком поражен, чтобы сопротивляться. Кейсил в бешенстве поднял кулаки, но от удара палкой сзади под колени растянулся на земле. Стражники подняли его на ноги, ловко надевая наручники.
Тот, кого звали Риф, торопливо выгреб монеты из спутанной травы, а мальчишка жадно кинулся искать оставшиеся, которые стражник проглядел. Босс толкнул Джиррана мимо зевак, обсуждавших это неожиданное развлечение.
– Пошел!
– Выходит, мы должны были заплатить какую-то пошлину, чтобы торговать? – яростно прошипел Кейсил Джиррану. – Что еще человек Деграна не сказал тебе? Он как-нибудь упоминал этот суд или нет?
Джирран с усилием повернул лицо к толкавшему его стражнику.
– Каково наказание за честную ошибку?
