— Ну что? Догнала?..
Она стоит, не двигается. Глаза — аж белые от злости, но дрожит. Боится. — Двинулся я на нее. Она отступает, я — на нее. Прошли через комнату, через другую. Я ее в сени выжимаю. В сенях остановился, руку в свой плащ засунул и нож вытаскиваю. Серебряный. Да ты видел… — Дорого он мне когда-то обошелся… — Так и пошел на нее, иконка в руке, нож в другой. Загоняю на кухню… Видит она — деваться некуда. Взвыла, — да опять так, что меня передернуло; скинулась кошкой — и в окно… с восьмого-то этажа… стекло вдребезги…
У меня еще сил хватило подойти к окну и посмотреть вниз. — Не увидел я там ее.
«Так, — думаю, — теперь она тебя в покое не оставит. — Готовься, Александр…»
Это все, что я тогда успел подумать. — Тут же, на кухне, и отключился.
— Вот так, — закончил Сашка. — Никаких коней, как видишь…
— А… дальше что?..
— А дальше все. Ну, квартиру я ту освятил. Хотя — это на всякий случай. Квартира-то не ее. Материна. Потом запер да уехал. Она туда больше не вернулась. Да и понятно. — Поселилась здесь вот, на пустыре. Я ее почуял.
— Как — почуял?
— Чутьем. У меня после того всего как озарение какое-то было. Я чертовщину стал хорошо понимать…
— А потому, — сам себя прервал Сашка, — могу сказать, что она сюда не только за мной прибыла. А может, совсем не за мной. Есть у нее тут какое-то еще дело. — Что она тут, на пустыре, делает? — Может, ищет что?.. Или, наоборот, сторожит?.. Сдается мне, что…
— Слушайте, — внезапно решился я, — я вам сейчас еще кое-что расскажу…
И я начал рассказывать ему всю свою историю с самого начала. Опуская, конечно, насколько возможно, все, что касалось Ирочки.
Сашка внимательно слушал. — Я начал с того, что, сидя на скамейке, повстречал кошку; упомянул еще раз о погоне, продолжил тем, как шел по пустырю и ушел в чудеса. — Сашка слушал, не перебивая. Только на лице его изумление достигало все большего накала. — Я дошел до того, как упал в яму, нашел в ней две безделушки, вылез и увидел ведьму; она чуть не бросилась на меня, но, испугавшись, убежала… Рассказал, как решил вытряхнуть сор из обуви и чуть было не был накрыт камнем…
— А ведь это я ее спугнул, — выпалил Сашка.
— Что?.. Вы тоже были у ямы?..
— Нет. Грохот потом слышал невдалеке, но не знал, что… Постой… постой… да ведь это ее место!..
— Где?..
— Там, где яма твоя была… если ты не ошибся. — Это она, выходит, клад охраняла…
— А как же…
— Постой, постой. Мне еще не все ясно. Давай дальше.
Дальше я рассказал, как ночью мне снились голоса. Как на следующий вечер я сидел и рассматривал свои безделушки, и опять мне грезилось всякое… Затем ведьма заглянула в окно…
— Это я глядел. — Опять ошарашил меня Сашка.
— Вы?.. — и я запнулся.
* * *
— Не понимаю… — произнес я после долгой паузы.
— А что тут понимать? — Крутилась тут моя сестрица, все тебя высматривала. Да меня боялась. А меня любопытство разобрало, и решил я на тебя взглянуть, — что ты за зверь такой, что тебе персональное внимание…
— Так это я за вами гнался?
— За мной. Но я тебя перехитрил.
— Куда вы делись?
— На дерево залез. И переждал.
…Да. На деревья я почему-то не догадался взглянуть.
— А что ж вы мне ничего не сказали?
— А откуда я знаю, кто ты такой? — Может, вы с ней на пару меня морочить собирались. Это я уже на пустыре о тебе догадался…
— Хорошо, а где вы потом были?
— А потом слез с дерева и пошел сестрицу выслеживать. А она сама на меня наскочила…
— Где?
— Да недалеко как раз от Петькиного дома.
— Ну и?..
— Ничего. Гонял ее, гонял, но только упарился. Далеко она меня таскала. Обиделся, плюнул и решил поближе к ее пятачку подобраться. И там подождать. В расчете, что она непременно вернется. — Но не понравилось мне там. — Такой воздух стоял, как будто могилы задышали. Земля колыхалась… Я отважился на самый пятачок подобраться, глянул, — ты сидишь, качаешься, и под ногами у тебя земля расступается…
— Постойте, — сказал я. — Это все понятно. И вероятно… То есть, не очень вероятно, но все же можно допустить… Но вчера вот! — Это же сплошная сказка! — Неужто и вчера все это было?.. — Дорожка. Клад. Камень отваленный… — Неу…
— Ну, милый! Ясное дело, что сказка. Да еще настоящая. — Вчера ведь Купальская ночь была. Так что и камень отвалился, и клад нашелся. — Ты, я думаю, разрыв-траву башмаком подцепил. Когда по пустырю бродил. — Говоришь, тогда чудеса и начались. — Вот она тебя на клад и навела.
— Понятно. А когда вытряхивал туфель — траву вытряхнул, и камень на место вернулся…
— Да. Значит, вот какое дело у моей сестрицы. — О-о-о!.. — хлопнул себя по лбу Сашка. — Понял!.. понял!!.
— Что? Что еще?..
— Понял! — Это она меня подальше уводила… понимаешь? — Чтобы успеть…
— Куда?
— Никуда!.. — чтоб тебя успела земля забрать. — Ты все равно спал, и тебе песни пели, а трещина под тобой расходилась. — А вот она боялась, что я помешать могу, да и уводила меня!.. — Ах ты… — он удержался, видимо, от грубого слова.
А я сидел и молчал. — Действительно, Купальская ночь!.. Как я сам не сообразил!.. — С такой поправкой все становилось понятно. — Не то, чтобы понятно, но со сказочной стороны можно было найти ключ ко всему происходящему… — Однако я все ж временами вспоминал, что имею дело с сумасшедшим. И что неприлично принимать на веру все, что он скажет.
— Покажи мне их, — услышал я Сашкин голос.
— Кого? — не понял я.
— Штучки эти. Клад свой. Из-за чего весь сыр-бор…
— Сейчас.
Но рука моя почему-то лезла в карман с неохотой. Словно бы мне было жаль показывать Сашке свое богатство, — или я боялся чего-то…
Сашка долго и серьезно разглядывал бусину и монетку.
— А ну, переверни монету… Это рога…
— Какие рога?
— Вон, видишь, от дырки идут…
— Ну ладно, пусть рога. Что это вообще?..
Сашка медленно разогнулся и посмотрел на меня.
— Не знаю… — сказал он. — Догадываюсь, но лучше помолчу. Тем паче, что догадываюсь я очень смутно. — Это больше, чем я понимаю… это хуже, чем я понимаю…
— Что? Что?..
— Не знаю. Зачем тебе это досталось — не ведаю. Лучше б им там оставаться… Так мне кажется… Убери их… Или стой. — Ты ничего не чувствуешь?..
— Не знаю… — неуверенно сказал я и прислушался. — Ветер тонко пел в щели окна. Жук точил дерево. Гудел ток в проводах. Глухой шум. Словно дальний ропот барабанов.
— Мерный ропот барабанов… глухой шум… звуки какие-то…
— Опять голоса слышишь?.. — прошептал Сашка, дернув меня за подол рубахи.
