Шонсу потерпел катастрофическую неудачу, но это была еще одна тайна. Во время всех своих расспросов детективы с «Сапфира» больше не слышали ни слова о Шонсу. Он был кастеляном ложи в Касре, но это было все, что им удалось узнать. Им не удалось выяснить ничего нового о каких-либо случаях массовых убийств после завоевания Ова. Не было никакого объяснения тому, почему Шонсу покинул Каср и отправился в Ханн, преследуемый колдовскими демонами.
— Помнишь загадку? — сказал Уолли. — «Меч вернешь, как выйдет срок»? Я действительно верну его — Богине. Я отдам его Ее храму в Касре. Пусть за него сражается тот, кто хочет. Я куплю себе голубую набедренную повязку и стану водяной крысой. Тебе нужны крепкие ребята, капитан?
— Ты лжешь, Шонсу, — весело сказал Томияно. — Готов поклясться?
— Лучше расскажи, как сражаться с колдунами, — прорычал Уолли и снова повернулся к окну. Потом добавил: — Таможенник!
Хонакура и Катанджи подошли к окнам. На пристань спустили трап.
Она была пожилая, седая, полная — Третья, в коричневой шерстяной мантии, с розовыми щеками и дружелюбной улыбкой. На ее поясе висел большой кожаный кошелек, украшенный выпуклым рисунком. Тяжело дыша, она поднялась по рапу на палубу.
Уолли подумал, что она напоминает мать семейства или добрую соседку, и сразу же удивился подобным мыслям. Потом он зашипел сквозь зубы — позади нее шли двое колдунов, Третий и Второй. Они без особых усилий поднялись по трапу и ступили на палубу, не спрашивая ничьего разрешения; они стояли, словно статуи в капюшонах, с невидимыми лицами, спрятав руки в рукава.
— Ого! — прошептал Ннанджи.
— Если они решат обыскать корабль… — Уолли вытащил нож из сапога.
— Я беру на себя женщину, — сказал Томияно, который знал, что воинам сутры запрещают сражаться с женщинами. — Шонсу — коричневого, Ннанджи — желтого.
Олигарро исполнял роль капитана, и Брота была рядом с ним. Половина команды бродила по палубе, хмуро глядя на зловещих пришельцев.
Таможенница отсалютовала.
— Приветствую тебя в Ове, капитан, — сказала она, — от имени короля и мага. Есть ли на борту воины?
Брота шагнула вперед и представилась, затем приняла ответный салют.
— Я, моя дочь — Вторая, и один Первый.
— И все? — прорычал один из колдунов, непонятно, кто именно, хотя, скорее всего, это был коричневый Третий. — Никаких свободных? Ты клянешься своим кораблем, капитан?
— Конечно, — сказал Олигарро. Вся команда теперь знала, что их пассажиры не относят себя к свободным меченосцам.
— Госпожа, ты также клянешься, что на борту нет свободных меченосцев?
— Конечно, — сказала Брота. Колдуны развернулись и плывущей походкой сошли по трапу.
— Что-то новое, не так ли? — спросила Брота.
Женщина кивнула.
— С сегодняшнего дня. Что-то засвербило у капюшонов в заднице. — Она пожала плечами. — Не знаю, что именно.
Уолли знал, что. Он с облегчением увидел, что Брота столь же подозрительно смотрит на старую леди, как и он сам. Ни один таможенник никогда так не говорил.
— Что ж, перейдем к делу, — сказала Брота. — Сколько?
— Пять, — сладким голосом ответила таможенница.
Олигарро нахмурился.
— Я думал, плата составляет два?
— Может быть, да, а может быть, и нет, — сказала она. — Но вы заплатите пять, и кто об этом узнает? — Она потрясла своим кожаным кошельком, отчего он зазвенел, и снова улыбнулась.
Брота нахмурилась, и Олигарро начал было возражать, но в конце концов заплатил.
Старая леди взяла деньги, вежливо попрощалась и захромала прочь. Брота изобразила у нее за спиной вульгарный жест, затем отправилась в рубку получить причитающееся с лорда Шонсу.
Под маской раба Катанджи был настолько неприметен, что казался почти невидимкой. Уолли заметил, как он сбежал по трапу и исчез. Брота снова вышла из рубки, чтобы отдать распоряжения, но команда уже занималась всем необходимым. Уолли повернулся и посмотрел на пристань, как раз в тот момент, когда вдоль нее скользили еще двое колдунов. «Почему они никогда не показывают своих рук?» — спросил он сам себя, и не получил ответа.
Холийи и Линихио, шатаясь, сошли на пристань с бронзовой болванкой, потом взяли еще одну и прислонили их друг к другу в виде палатки. Подошли лоточники, и Лина стала торговаться с ними за овощи и свежие фрукты, в то время как остальные члены команды двинулись вдоль пирса в поисках информации — большинство отправилось в город, двое пошли направо, в сторону Реки. Брота устроилась в своем кресле у трапа и стала ждать.
Вдоль дороги двигался сплошной поток людей и фургонов; мачты и такелаж образовывали над ними аллею зимних деревьев, и колеса гулко грохотали по проваливающимся доскам. Возницы ругались и рычали на моряков и рабов; моряки отвечали им подобным же образом и продолжали громоздить груды товара по обеим сторонам, постоянно покушаясь на их права. Пешеходы уворачивались и толкались. На реях сидели похожие на чаек птицы и время от времени ныряли в самую гущу толпы в поисках отбросов.
Появилась группа всадников, и началась выгрузка скота, вскоре превратившая суматоху в хаос. Наконец, мычание затихло, когда стадо погнали в город; судно-скотовоз отчалило и скрылось вдали, о чем не пожалел никто на «Сапфире».
Ннанджи начал упражняться с оружием. Хонакура сидел на сундуке, казалось, погруженный в тяжкие размышления. Уолли и Томияно стояли каждый у своего окна, уныло разглядывая толпу. Все то и дело раздраженно прихлопывали москитов.
Как обычно, колдуны парами патрулировали пристань, невозмутимо скользя вдоль нее и не обращая внимание на нетерпение тех, кто хотел обогнать их, но не осмеливался приблизиться. У них не было постоянных маршрутов, и Уолли не мог понять, сколько же их всего; единственным, на что он мог опираться, был цвет их мантий, и они, похоже, часто меняли партнеров.
— Шонсу! — внезапно бросил Томияно. — Тот Четвертый! Узнаешь его?
— Наш приятель из Ова с мягкими ладонями!
— Иксифино? — Ннанджи подошел ближе, чтобы взглянуть.
Это был таможенник из Ауса, стройный и статный в оранжевой набедренной повязке и блестящих кожаных сандалиях; он все еще казался Уолли манекенщиком, рекламирующим пляжные костюмы. Рядом с ним шел колдун-Пятый, в красной мантии с капюшоном, высокий и сутулый. За ними, явно прислуживая им, раб тащил тележку, нагруженную корзинами кубической формы. Они направлялись из города.
— Это разрешает все мои сомнения, — сказал Уолли. — Он колдун! И — посмотрите-ка!
Чуть позади шел Катанджи. Вероятно, он где-то встретил эту небольшую процессию и теперь следовал за ними по пятам, чтобы посмотреть, куда они направляются. Проницательный парнишка!
