— Госпожа, вы здесь, чтобы увидеться с лордом Делькаслом? Старшим или младшим Делькаслом?
— Торольд, — произнес хриплый, надломленный женский голос из темноты впереди, — она здесь определенно не за тем, чтобы увидеть меня. По крайней мере, не по моему приглашению. Что, Арклет стал водить своих девок через парадную дверь? Как будто они...
— Я... ах, прошу прощения... — колеблясь, начала Амарун в тот самый момент, когда камердинер повернулся к ней, низко поклонился и провозгласил: «Леди Марантин Делькасл!»
— Свет зажги, идиот! — рявкнула незримая леди Делькасл, и слуга снял с ламп занавес, чтобы осветить ее, стоявшую в широком дверном проеме в сопровождении двух хмурых телохранителей в доспехах, разглядывающих Амарун и камердинера.
В этот же миг распахнулась дверь в другой стене, впуская свет и юного наследника дома Делькаслов.
— Арклет, — крикнула Амарун. — Срочные новости!
— Амарун! — радостно воскликнул он, подходя к ней и протягивая руку для приветствия.
Его мать нахмурилась.
— Арклет? Ты знаешь эту девку? Кажется, она простолюдинка — хммм, или даже хуже, воровка или шлюха — а может и то, и другое сразу.
Арклет широко ей улыбнулся и почти радостно ответил:
— Я уверен, что для придворных слуг это мы кажемся странными!
Он решительно взял Амарун за руку и повел ее к еще одной двери, пробормотав камердинеру:
— Торольд, зажги нам лампы в приемной.
— Если твоя девка из дворца, то я — королева Агларонда! — презрительно заявила леди Делькасл. — Я буду следить за всем, что вы будете делать!
— Не стесняйся, мать, — сказал Арклет через плечо, которым в это время пожимал.
Приемная была создана для приветствия куда большей семьей Делькаслов такой же большой семьи гостей; стоя на ее блестящем мраморном полу, под пристальным взором матери Арклета Амарун чувствовала себя так, будто она находится в каком-то зале испытаний. Арклет поспешил к буфету — боги, неужели у дворян в каждой комнате стоят ряды графинов? — и не спрашивая, наполнил ей бокал, пока Амарун молча краснела.
— Прежде чем ты выпалишь самое важное, — сказал он, пытаясь заставить девушку расслабиться, пока мать Арклета сверлила ее глазами, похожими на острия двух обнаженных кинжалов, — сделай глоток и скажи мне, что еще у тебя на уме.
Немного колеблясь, Амарун начала:
— Ах... ну... много новостей из таверн и харчевен о старших представителях знати, прибывших в Сюзейл.
Она пригубила вино, заморгала от крепости напитка, проглотила его и добавила:
— Драки, погоня и убийство мечами живой свиньи, выкинутые из верхних окон слуги, подожжённая карета...
Ее голос утих под сердитым взглядом леди Делькасл, но Арклет хихикнул и махнул рукой.
— Как всегда. Старшие лорды предаются своим порокам и вспоминают давние свары, большинство которых кажется странными или даже подозрительными всем остальным жителям королевства. Что ж, давай тогда перейдем к главному; причине, по которой ты так торопилась меня увидеть.
— Деньгам, которые ты предложил ей, чтобы удовлетворить свою животную страсть прямо здесь в нашем доме, конечно же, — сказала потолку леди Делькасл. — Наверное, в посудомоечной или на кушетке в моей гостиной.
Ее каменнолицые стражники, казалось, вытянулись в сторону Амарун, как будто им не терпелось свалить ее и раздавить.
Амарун, не отводившая глаз от Арклета, тяжело сглотнула, вздохнула, зная, что будет сейчас мямлить, как ребенок, но не зная, как еще это сказать.
— Трое знакомых тебе лордов, приблизительно твоих лет, — начала она. — Виндстаг, Донтард и Сорнстерн. Новости по всему городу; прошлую ночь они повсюду искали некий топор. Угрожали людям оружием, переворачивали комнаты вверх дном, предлагали деньги...
— Что? — в унисон воскликнули Арклет и его мать.
Арклет шагнул к Амарун, яростно замахав на брызгающую слюной мать, разразившуюся тирадой про «эгоистичных, дурно воспитанных молодых дворянах», чтобы та замолчала. Неожиданно она послушалась.
И Арклет тут же нарушил тишину, принявшись размышлять вслух.
— Виндстаг, конечно. Всегда готов устроить беспорядок, а Сорнстерн — просто его подхалим, но у Донтарда всегда хватало мозгов, чтобы заставить остальных двоих делать так, как он захочет. И эти трое крутятся вокруг четырех куда более внушительных лордов: Марлина Грозозмея, Мелласта Ормблейда, Ирлина Стонстейбла и Сакраста Хандрагона.
— Как я и сказала! — огрызнулась леди Делькасл. — Молодые дурни, безрассудные, ни на что не годные идиоты, которые весь Кормир поднимут на мечи...
— Именно! — прорычал Арклет, крутанувшись на каблуках рядом с непроизвольно отстранившейся Амарун, чтобы зашагать по комнате, гневно размахивая руками.
— Что они вообще делают? — зарычал он. — Боевые маги сварят суп из их кишок, если этого не сделает король! Поставить весь город на уши прямо накануне Совета!
— Именно, — согласилась Амарун, осмелившись вставить слово, когда момент показался подходящим. — О чем они думали?
Арклет повернулся к ней, его глаза горели.
— Это мы и должны разузнать, пока все не стало еще хуже.
— Как? — спросила Амарун.
— Пойдем и спросим у них! — яростно ответил он.
Его мать расхохоталась.
— И ты думаешь, они так просто возьмут и скажут? Потому что ты их брат-дворянин?
Арклет резко повернулся к ней.
— Нет, — зарычал он, — потому что я буду держать меч у горла того, кого буду спрашивать. Люди обычно предпочитают заговорить и выжить, вместо того, чтоб смолчать и умереть!
Он бросился за дверь, почти сразу же вернулся с плащом и мечом в руках, торопясь к двери, через которую привел Амарун.
Оставив ее и леди Делькасл обмениваться испуганными взглядами и спешить вслед за ним.
Они обнаружили парадные двери особняка распахнутыми, а Арклета — отсутствующим.
— Да, лорд отбыл, — сказал один из стражников, когда Амарун стала бешено озираться вокруг. Она без единого слова поспешила к двери, лишь в последний момент обернувшись и поклонившись на прощание леди Делькасл.
Обернувшись, девушка увидела пажа, видимо, торопящегося подать ей плащ — и мать Арклета, которая поглядела сначала на пажа, затем на Амарун. Помешкав какой-то миг, леди Делькасл выхватила собственный плащ из рук другого пажа и бросила его Амарун. Та поймала плащ просто по рожденной сценой привычке и удивленно посмотрела на знатную даму.
На лице леди Делькасл было странное выражение.
— Оставь себе, — буркнула она. — И... присмотри за ним!
