— О, у нас гость!
— В некотором роде, — согласилась Менестрес. — Скажи, что ты знаешь о местной общине оборотней?
— Хм. Она не очень многочисленна. Они недолюбливают большие города, многие предпочитают провинцию. Постойте, вы хотите сказать, что этот юноша?..
— Да. Но совсем неопытный.
— То есть? — решил уточнить Август, видимо, подумав об опыте в несколько иной области.
— Он стал оборотнем совсем недавно, — пояснил Димьен.
— А, вот, значит, как. Странно. Местный вожак стал пристально следить за своей… популяцией.
— Это мог быть и пришлый, — возразила Менестрес. — Во всяком случае, парень совершенно не в курсе, кем он стал. Разве оборотень в здравом уме будет нападать на тысячелетнего вампира, да еще и со столь явным воинским опытом?
— Так это был он? — удивился Август.
— Запах один и тот же, — подтвердил Деймос.
В этот момент Трой отвлекся от трапезы и с удивленным недоверием уставился на вампиров, спросив:
— Я на кого-то напал?
— Да, дважды. На Деймоса, — Фаул кивнул в сторону партнера, а потом с усмешкой заметил: — Поразительное упорство! Он тебе чем-то приглянулся?
— Я… я ничего такого не помню! — у парня, кажется, даже аппетит пропал.
— Такое поначалу бывает, особенно у неподготовленных, — кивнул Август. — Зверь, наконец, получивший свободу, затмевает разум. Думаю, уже в следующий раз память не будет так подводить.
— В следующий раз? — еще более удивился Трой.
— Да. Оборотничество — не разовая способность. Она с тобой отныне навсегда. Поэтому советую быть особенно осторожным в полнолуние. В это время волк легко берет верх над человеком, и ты, наверняка, перекинешься, — с сочувствием в голосе пояснила Менестрес.
— Это навсегда, — обреченно повторил парень, словно старался осмыслить.
— Все не так плохо, молодой человек, — заметил все тот же Август, тоже решивший нести просвещение в массы. — Ты будешь стареть куда медленнее остальных людей, никакие болезни тебе более не страшны, и даже самые страшные раны будут заживать за пару дней.
— Но тебе нужно быть осторожнее с серебром. Раны, нанесенные им, заживают очень долго. И именно серебреным клинком можно убить оборотня, — добавила Владычица Ночи.
— Совершенно верно, госпожа.
Трой некоторое время обдумывал все это, а потом спросил:
— Что вы со мной сделаете?
— Пока оставайся, — разрешила Менестрес и спросила у Августа: — Можешь устроить мне встречу с вожаком местной стаи?
— У нас не очень тесные взаимоотношения, но сделаю все возможное, — пообещал вампир.
— Хорошо. И, желательно, не слишком затягивай с этим.
— Конечно, госпожа, — Август тотчас склонился в почтительном поклоне, но, кажется, был доволен оказанным доверием.
Трой же как-то странно затих. От него исходил едва уловимый запах страха. Менестрес поспешила успокоить парня:
— Не волнуйся. Никто ничего плохого тебе не сделает. Ты здесь в безопасности.
— Но ведь я напал на одного из ваших людей, да к тому, же беглый раб.
— Все уладится, — пообещала Владычица Ночи, а Деймос счел нужным добавить:
— Я не держу на тебя зла. Ты же не знал.
— А если я напал еще на кого-то?
— Об этом бы уже давно раструбили по всей округе, — заверил Август. — Такие вещи распространяются, как пожар.
— Останешься с нами? — ласково спросила Менестрес.
Трой уставился на нее в неверии, как на ожившее божество. Кажется, он не думал о том, что есть выбор, но все же выдавил:
— Да.
— Тогда договорились.
Ближайшие дни стали для Троя полными удивительных вещей и невероятных открытий. Узнать, что вампиры существуют, так же, как и оборотни, и что его новые… друзья людьми не являются — само по себе не входит в разряд обычных вещей. Но, кажется, куда больше его удивило, что Менестрес посетила его хозяина и выкупила раба. Причем у Троя не просто появился новый хозяин — ему даровали свободу. Это радовало, но и пугало. Он ведь, сколько себя помнил, был рабом! Впрочем, из этого дома его никто не гнал. Скорее, наоборот. Что тоже немного удивляло.
И еще Деймос. Похоже, Трой проникся уважением и доверием к нему только за то, что он не держал зла на оборотня. Так что большую часть времени парень ходил за вампиром, как хвостик.
— Похоже, ты обзавелся поклонником, — со смехом заметил Фаул, когда они остались наедине с партнером.
— Не представляю, что мне с ним делать! — фыркнул Деймос.
— А что бы тебе хотелось? — лукаво поинтересовался вампир.
— Не знаю. Обижать не хочется, ему и так досталось от меня.
— Но в этом вы квиты. Хотя, должен заметить, этот парень хорошо на тебя влияет. В лечебном смысле. Ты стал практически… здоров.
— Может, мне еще и трахнуть его в качестве лекарства? — огрызнулся Деймос.
Вот только Фаул на это вместо едкой реплики сделался серьезен и проговорил:
— Ты же знаешь, я тебя не неволю, и наши узы — для твоего излечения. Если кто-то приглянется тебе… в этом смысле, то я ничего не имею против.
Деймос не стал уличать партнера во лжи, только переспросил:
— Совсем ничего?
— Ну… отношения с кем-то будут свидетельствовать, что у тебя дело движется к выздоровлению.
— Странный показатель, но не буду спорить. Лучше иди-ка ко мне.
Нет, у Деймоса с Троем так ничего и не было, кроме странно-восторженных отношений со стороны последнего. Но присутствие этого парня почему-то послужило для Фаула толчком к осознанию, что рано или поздно партнер уйдет от него. Это была не догадка, а предчувствие неизбежного. На грани предвидения.
Помучившись некоторое время, Фаул сообщил о своих подозрениях Менестрес, на что она ответила:
— Ты прав, я тоже ощущаю подобное. Чем ближе к излечению будет Деймос, тем тягостнее станет столь… обширное общество. Он — одиночка, и при этом слишком долго был у всех на виду. Рано или поздно ему захочется большего… спокойствия. Нет, если все пройдет, как надо, он не уйдет от мира, как мы опасались, просто не будет допускать никого в личное пространство.
— Он уйдет… — как-то растерянно повторил Фаул.
— Деймос может сделать это и не один, — улыбнулась Менестрес. — Мне кажется, вы с ним нашли… общий язык.
— Поэтому я просто не имею права ему навязываться! — возразил Фаул.
— То есть, ты предпочтешь разбить свое сердце?
— Пусть лучше так. В конце концов, мы бессмертны, и я могу ждать очень долго.
— Если любишь — отпусти, твое — вернется, а не вернется — значит, не по пути? — понимающе проговорила Владычица Ночи.
