Волк, весь окровавленный почувствовал опасность и закричал: — Нападение с моря. Стоять! Стоять до конца! — он повернулся и быстро вырвал из горита лук, но затем, замерев от изумления опустил.
Первым из воды показался воин в золотой тиаре царя всех скифов. За ним шли сотни голых всадников. Засвистели стрелы, и раздался леденящий душу воинский клич скифов. Зиммелих уверенно вёл всадников к крепости. Завидев царя и его войско, выходящее из воды, обороняющиеся воины, бросили оружие и застыли в страхе, словно это были появившиеся из воды демоны зла. На мгновенье царь остановил коня около Волка: — Флот захватил?
— Да, мой царе, но убиты почти все мореходы. Они сопротивлялись до последнего воина.
— Отправляйся на корабли и веди их на вёслах в Пантикапей. Держись вон той звезды, всегда правее, понял! Выполняй — всадник умчался, обдав брызгами Волка. Волк пожал плечами. Ему до сих пор не приходилось водить в море суда и как это делается, он не имел ни малейшего понятия, но приказ царя не выполнить нельзя.
К воротам осаждённой крепости фатеев подъехали пятеро всадников: — Посол Ассея жив? — закричал Зиммелих. — Со стен ответили. — Пока жив, кто ты. Где царь Ассей. Ваши уловки не пройдут. — Царь всех скифов громко захохотал. — Зачем вам царь Ассей. Я обещаю, каждому из вас сохранить жизнь. Откройте ворота. — к Зиммелиху подъехали голые всадники и осветили факелами царя.
— О мой бог, Зиммелих провёл армию через море! — удивлённо вскричал комендант крепости. — Он демон, а не человек.
— Что будем делать, командир? — спросил один из воинов. Комендант крепости задумался…
— Приведите посла скифов, сейчас-же.
Наверху стены стоял полупьяный старый скиф из Ольвии и пытался разглядеть, находящихся под стенами и стоящих рядом охранников. Пьяница то и дело щурился, пытаясь разглядеть в темноте, но фокусировать зрение не так просто как хочется: — попробуйте читатель выпить литру водки и чего- или кого-нибудь разглядеть обоими глазами… бьюсь об заклад…
Пьяница-посод закрыл один глаз и радостно проорал, заикаясь: — Ммой ццаре! Ййя. Сспполнил порррручение ВВволка… Крепость ппала. Они нне уумеют ппить.
После короткой паузы под стенами раздался громкий хохот. Зиммелих сложил руки рупором и, сдерживаясь, чтобы не свалится с лошади, зычно закричал: — Клянусь Папаем старик, — это первая крепость, которую я не смог взять! ХА-ХА-ХА. Ты и там сумел набраться, старый пьяница.
— Рразви ж это крепость — заворчал довольный старик. Он опрокинул в себя очередной килик. Вино потекло по рубахе. Старик выпрямился, икнул, громко пустил газы и под неумолкающий хохот скифов и защитников закончил: — Зиммелихе, если бы ты знал мой ццаре… — самая стойкая и неприступная гора и крепость вво всей ойййкумене — ммоя баба. — С трудом закончив предложение, старик умиротворённо закрыл глаза, повалился на руки охранников и громко захрапел. Защитники крепости, ухмыльнулись и успокоились…
Гл. 18.
Прощай моя Скифия.
Сантор:
Сарматский вождь прищурился и, как бы невзначай, бросил скорый и нетерпеливый взгляд на притихшего и ошарашенного Нритана, а Сантор в ярости осадил коня, вонзив шпоры, да так, что конь, от боли, казалось, заговорит человеческим языком… и, не зная как выразить ярость, заорал: — Ну! — закричал он, зверея и наливаясь кровью, — Твой подопечный, гроза алан, — позорно сбежал. Я доверил тебе, тьфу ты… тупоголовый вол. ЯяЯ доверил тебе,! Сучье вымя… — Он зло сплюнул в сторону вернувшегося не солоно хлебавши, аланского вождя. Тот потупился и, не решаясь глядеть в глаза своему предводителю, запинаясь, пробормотал: — Откуда мне было знать, что этот проклятый "путник" знает волосатого. Мой слуга до сегодняшнего дня подчинялся только мне… Я не знаю, что с ним произошло. Прости меня Сантор. Я и мой народ искупит вину кровью.
— Пошёл ты! — в ярости заорал Сантор.
Ситуация, казалось однозначная для всех, приняла плохой оборот: волосатый ушёл, подорвав боевой дух, торжествовавших фатеев. Впрочем — на волосатого особенно и не приходилось рассчитывать. Ну, убил бы он врага; конечно же, это сыграло бы свою роль и подняло дух воинов, — как думал Сантор, но волосатого в любом случае остановили бы стрелы скифов. Плохо то, что волосатый на глазах у всего войска позорно бежал и, это вовсе не добавило чести в поднятии боевого духа его армии. Воины хмуро молчали, не решаясь разговаривать. Такое начало им не понравилось.
— Боги отвернулись от нас — перешёптывались воины, а Сантор в первый раз за последние годы почувствовал предательский холодок и нерешительность — исход схватки не сулил доброго: "путник" спутал все карты и развеял в одночасье миф о силе и необузданности волосатых и ЕГО права на трон. Сантор лихорадочно перебирал в уме всевозможные варианты, криво ухмыляясь — ведь он сын Перисада!
"Нужно воодушевить упавший боевой дух воинов и немедленно", — решил он, "иначе страх съест его воинов до начала сражения. А страх — хуже всего. Страх — самоубийца и враг, подкрадывающийся, норовя взнуздать жизнь и пределы ойкумены… И, этот "путник" — как не вовремя он появился и не кстати"…
Если бы в этот момент Сантор обернулся в сторону брата Нритана и сарматского вождя — высокого и ладно скроенного воина, то решение не замедлило себя ждать… И было от чего: сармат, нашептывал что-то на ухо "брату", и услышь это "что-то", Сантор — судьба обоих решилась мгновенно. А говорил сармат следующее: — Брат, держись меня. Сражение уже проиграно нами. Не нужно было устраивать эту схватку. Скифы теперь будут сражаться как звери. Я конечно попытася взять главный приз — голову путника, но кто знает… его словно оберегают все боги… там где он, там — победа. Я сомневаюсь теперь в нашем предприятии… потреплем мы их, конечно же здорово, но — сарматский вождь покачал головой… — Если наши ряды дрогнут, скачи за мной вон в тот лесок. — Нритан кивал "брату", словно они обсуждали план предстоящей битвы. Он так-же тихо зашептал. — А ты уверен, мой брат? — Сармат выдавил улыбку. — Сегодня не наш день, я чувствую это. Шансы на победу низки. Этот "путник" спутал всё Сантору, а если скифы знают о наглой смерти Крона, то нам несдобровать. Я привёл своих воинов в надежде потрепать хорошенько Зиммелиха и показать силу моего народа… Так или иначе, скифы обречены; пройдёт время — вспомнишь мои слова, но не сейчас. Надежды на победу мало, но мы потреплем их изрядно. Мы потреплем скифов. А потом, а потом будем ждать, и собирать мою армию во всех пределах ойкумены. Скифы слабеют с каждым годом, а мой народ усиливается. Жаль, что не пришли пять тысяч моих союзников, верно, их остановил клятый Ассей. Он и Зиммелих — словно два демона степи. Сегодня брат, главное — уцелеть. — Нритан закивал, соглашаясь и испытывая страх, а молодой царь сарматов, продолжил: — Береги себя брат, наше время ещё придёт, а вот звезда Сантора закатывается. — Сарматский вождь боковым зрением перехватил вопросительный взгляд Сантора и громко закричал: — Санторе, нам пора атаковать. Нельзя ждать! Будущий царь Боспора утвердительно закивал и приосанился, — приподнялся в седле. Голос уверенно загремел: — За мной мои воины! Правый и левый фланг на месте, центр за мной! За мной!
