Нунций вежливо кивнул.
— Но после Михайла на престол взошёл Ростислав, — продолжал Данила Романович. — Я посчитал, что не по его заслугам такая честь и поспешил в Киев. Вот тебе, отче, и пришлось погоняться за мной.
— Как я слышал, киевский люд призывал сюда также молодого Александра Ярославовича из Новгорода, — устремив взгляд в потолок, сказал посол.
— Я гляжу, преподобный отец не терял времени даже в дороге. Его святейшество умеет подбирать для особых миссий нужных людей. — После этого двойного комплимента Данила Романович сложил руки вместе и похрустел пальцами.
— Да и ты, княже, знаешь толк в подобных делах, как и надлежит мудрому правителю. Правда, зачастую киевские князья прибегают к помощи язычников. К примеру, с половцами заигрывают. А вчера вечером до моих ушей докатилась молва о таком… — нунций забормотал на незнакомом языке, боязливо перекрестился и пристально огляделся по сторонам, точно выискивая среди присутствующих переодетых чертей. Вслед за ним перекрестились и «могучие воины».
«Вот видишь! — с укором подумал Читрадрива. — И надо же было твоей ненависти разлиться на пиру».
Карсидар опять покраснел и виновато потупил глаза.
— Не будем отвлекаться по мелочам, — решительно произнёс Данила Романович. — Сплетни иногда интересны, но верить им слепо не стоит. Слухи могут и обмануть.
— Пожалуй, — согласился нунций, неохотно оставляя в тылу «мирной словесной баталии» непрояснённый вопрос о колдунах. — Мы вот тоже рассчитывали, что Александр Ярославович откликнется на зов народа…
— И просчитались, — поддакнул князь.
— И просчитались. Тем не менее, по поручению святого престола я выехал в Галич…
— Чтобы в очередной раз предложить мне корону и таким образом срочно заручиться моей поддержкой против великого князя Киевского и Новгородского.
— Тебе не откажешь в сообразительности, — похвалил князя посол.
— Но престол киевский занял я, и теперь, в очередной раз предлагая мне корону, вы рассчитываете, что я открою свои земли для западной церкви.
— О, это наибольшее, о чём может мечтать святейший отец! — нунций так и просиял, сложил перед грудью руки ладонь к ладони и что-то растроганно забормотал. «Могучие солдаты» вновь перекрестились.
— Король Данила Романович… Что ж, звучит неплохо, — сказал князь задумчиво. — Да только загвоздка в том, что сейчас я нуждаюсь не в титулах и королевском достоинстве, а в воинах, чтобы обороняться от татар, которые, как стая саранчи, движутся на Русь.
Нунций сложил пухлые губки бантиком, воздел глаза к потолку и прочувствованно молвил:
— Его святейшество озабочен их разрушительными походами, как и ты, княже, и ни на минуту не перестаёт скорбеть о погибших от рук язычников христианах…
— И учти, преподобный, если им удастся пройти через Русь, они двинутся дальше, на запад. — Данила Романович поднял вверх указательный палец. — Слыхал я, что хан Чингиз на смертном одре завещал своим потомкам дойти до последнего западного моря, и хан Бату поклялся исполнить дедову волю.
Посол заохал, принялся качать головой, показывая, сколь ужасна открывающаяся перспектива.
— Взять хотя бы моего воеводу… Димитрий!
Повинуясь зову князя, один из русичей встал.
— Скажи, что лучше поможет оборониться от татарвы — мой королевский титул или армия хорошо вооружённых, закалённых в битвах воинов под твоим началом?
— Да что тут гадать? Ясное дело, вои! — не раздумывая, заявил Димитрий хриплым басом.
— Поэтому скажи, преподобный, не выделит ли мне святой престол, к короне впридачу, десять… или хотя бы пять тысяч божьих воинов? — И, к ужасу Карсидара, Данила Романович кивнул на сопровождавший посла эскорт. — Вон они какие у вас крепкие.
Всё поплыло перед глазами Карсидара, перед тем спокойно слушавшего разглагольствования двух политиков. Беда была в том, что после вспышки гнева на пиру он, опасаясь рецидива, не решался вчитываться в мысли присутствующих. И поэтому только сейчас понял, сколь опасны планы князя и какие кошмарные последствия могут они иметь.
Нет, вообще-то нанимать убийц против убийц, «хайлэй-абир» против татар — мудро. Натравить саранчу на саранчу! Но князь вряд ли знает про сожжённый неведомо в каких землях город и его несчастных жителей. А если на минуту представить себе…
«Могучие воины» в белых плащах с алыми крестами наводняют эти земли, жгут, режут, грабят… На миг мелькнуло видение: маленький мальчик спасается бегством от преследователей, потеряв мать, родной дом… Но тут знакомую картину заслонило перепуганное лицо девушки, удирающей от насильника. А это ещё откуда?! Неужели!..
Памятуя о своём обещании «не делать фокусов», Карсидар подавил в зародыше желание немедленно испепелить «могучих воинов». Однако он едва не бросился к князю с призывом одуматься и отказаться от безумной затеи. Но Читрадрива был начеку:
«Сиди, глупец! Чего ты вмешиваешься? Разве у князя нет головы на плечах?»
«Это роковая ошибка…»
«Погоди, не горячись. Ох, многому ты должен ещё поучиться!»
А нунций тем временем обменялся несколькими фразами с тем воином, у которого поверх плаща сияла золотая цепь и сказал:
— К сожалению, княже, святой престол не сможет выделить божьих воинов тебе в помощь. Наших славных помощников сильно беспокоит неаполитанский король, у них и своих забот хватает.
Ничего не зная о неаполитанском короле, Карсидар, тем не менее, почувствовал к нему огромную симпатию. Беспокоит этих убийц! Каков молодец… К тому же, благодаря неаполитанскому королю «могучих солдат» не будет в войске Данилы Романовича.
— Вот если бы ты принял корону и открыл свои земли для западной церкви, тогда… — нунций выдержал паузу. — Тогда мы смогли бы помочь тебе как единоверцу и выделить… — посол ещё пошептался с предводителем «могучих воинов», — …сотни три, от силы пять.
Данила Романович лишь усмехнулся и, в упор глядя на посла, сказал:
— Я полагаю, мы не базарные бабы, чтобы вести мелочный торг. К тому же мне ведомо, что, несмотря на хлопоты с неаполитанским королём, ваши божьи воины точат зубы на новгородские земли и тем самым отвлекают силы русичей от борьбы с татарами. Почему вы не хотите первыми сделать шаг навстречу и, оказав помощь восточным христианам, на деле, а не только на словах, продемонстрировать стремление к единству всего христианского мира?
— А почему мы должны сближаться первыми? — в свою очередь спросил нунций.
— Да хотя бы потому, что четверть века назад именно божьи воины взяли штурмом Константинополь, — твёрдо сказал Данила Романович. — Потому святейшему престолу и искупать вину первому.
