смея шевельнуться, вслушивались очень долго, но так ничего и не услышали.
Свет померк, превратившись в сероватое туманное пятно, которое едва можно было разглядеть.
— Идем! — сказал Гед, протянув ей руку.
Она ухватилась за него, и тремя широкими, дерзкими шагами он перенес ее через провал. Потом он потушил свет. Снова Тенар пошла впереди, показывая дорогу. Она была совершенно оглушена, как после сильного удара по голове, ничего не чувствовала и ни о чем не могла думать. Лишь спустя какое-то время она спросила себя: «Тут — налево или направо?»
Она остановилась.
Остановившись в нескольких шагах позади, Гед тихо спросил:
— Что это?
— Я сбилась с пути. Зажги свет.
— Сбилась с пути?
— Я… я перестала считать повороты.
— Я считал их все время, — сказал он, подойдя к ней ближе. — Сразу после Ямы мы свернули влево. Потом вправо, и еще раз вправо.
— Тогда следующий поворот снова вправо, — произнесла она как автомат, но не сдвинулась с места. — Зажги свет.
— Свет здесь не укажет дороги, Тенар.
— Ничто не укажет ее. Она потеряна. Мы погибли.
Когда шепот стих, над ними сомкнулось мертвое молчание, поглотившее звук ее голоса.
Потом она ощутила движение и тепло другого человека, вставшего рядом с ней в ледяной тьме. Отыскав ее руку, он сжал ее в своей.
— Идем, Тенар. Следующий поворот вправо.
— Да зажги же свет! — взмолилась она. — Эти туннели так кружат и петляют…
— Не могу. Нет у меня сил, чтобы поддерживать свет, Тенар. Они… они уже знают, что мы покинули Сокровищницу. И знают, что мы уже миновали Яму. И ищут нас, нашу волю, наши души, чтобы их погасить и погубить. Мне приходится следить, чтобы наши души не поддавались. На это уходит вся моя сила. Я должен противостоять им — вместе с тобой. Выстоять я могу лишь с твоей помощью. Мы должны идти дальше.
— Дороги отсюда нет, — сказала она.
Но все-таки сделала один шаг вперед. Потом шагнула еще раз, нерешительно, словно боясь, что в любой момент у нее под ногами могла разверзнуться зияющая пустота, уходящая прямо к центру Земли. Но теплая и крепкая живая рука, сжимавшая ее руку, удерживала Тенар над черной бездной. Они двинулись дальше.
Они шли очень, очень долго, пока не добрались до лестницы. И сама лестница, показалось им, раньше была не такой крутой. Теперь ее ступеньки превратились в едва заметные выемки в скользкой, почти отвесной каменной стене. Но они упорно карабкались вверх, а одолев лестницу, пошли чуточку быстрее, потому что ей был хорошо знаком этот изогнутый коридор, в который их вывела лестница. Он был очень длинный, в нем долго не встречалось никаких боковых ходов и поворотов. Лишь спустя целую вечность ее пальцы, скользящие по левой стене, наткнулись на разрыв — отверстие с левой стороны.
— Сюда, — сказала она.
Но он отступил назад, как будто что-то в ее движении показалось ему сомнительным.
— Нет, — в смущении прошептала она, — конечно же, не туда. Надо в следующий поворот налево… Не знаю. Ничего не могу вспомнить. Нам отсюда не выбраться.
— Сейчас мы идем к Разрисованной Комнате, — ответил из темноты спокойный голос. — Как нам попасть туда?
— Отсюда — первый поворот налево.
Она повела его дальше. Они прошли по длинному полукругу, миновали один ложный ход и вступили в коридор, немного погодя разветвлявшийся: правый туннель вел к Разрисованной Комнате.
— Впереди, — шепнула она.
Теперь распутывание этого клубка ходов пошло легче, потому что все переходы, ведущие к железной двери, она знала великолепно, пересчитав их не одну сотню раз. Странная тяжесть, давившая ей на сознание, уже не так сильно мешала ей. Арха могла пройти здесь машинально и даже в беспамятстве. Но чем ближе пробирались они к выходу, тем сильнее она чувствовала сопротивление могущественных Сил, свинцовой глыбой давящих на нее. Ноги устали и отяжелели, и Жрица всхлипывала из-за нечеловеческих усилий, которые ей приходилось прилагать, чтобы передвигать ноги. А мужчина рядом с ней никак не мог перевести дыхание, словно его тело было напряжено в мощном усилии, требующем от него всей воли. Порой с его губ слетали, отрывисто и приглушенно, отдельное слово или обрывок слова. Так они подошли к железной двери, и там она, в ужасе от мгновенно вспыхнувшего подозрения, протянула вперед руку.
Дверь была открыта.
— Быстрее! — выдохнула она и протащила спутника сквозь дверь.
По эту сторону двери они остановились.
— Почему дверь открыта? — спросила Тенар.
— Потому что твои Господа могут закрыть ее только твоими руками.
— Мы сейчас войдем… — голос изменил ей.
— В самое средоточие Тьмы? Я знаю. Тем не менее сумели же мы выбраться из Лабиринта. Какие пути ведут из Подмогилья?
— Только один. Дверь, через которую вошел ты, изнутри не открывается. Выйти можно через пещеру, потом вверх по коридору к люку, который открывается в комнату позади Престола, в Престольной Палате.
— Значит, нам надо идти туда.
— Но там она, — прошептала девушка. — В Подмогилье. В пещере. Раскапывает пустую могилу. Мне мимо нее не пройти. Ох, нет! Не хватит у меня сил пройти мимо нее еще раз!
— Скорее всего, ее там давно уже нет.
— Все равно не могу идти туда.
—Тенар, в это мгновение я держу крышу, чтобы она не рухнула нам на голову. И стены — чтобы они не сошлись вокруг нас. Я удерживаю землю, чтобы она не разверзлась у нас под ногами. Мне приходится делать это все время после того, как мы миновали Яму, где нас поджидал их служитель. Если у меня хватает сил сдерживать землетрясение — неужели ты, будучи вместе со мной, испугаешься этой женщины? Положись на меня — как я полагаюсь на тебя. Иди рядом со мной!
Они пошли дальше. Бесконечные туннели понемногу расширялись, что говорило о приближении выхода. Они ощущали, что воздух становится чуточку свежее, зато тьма — все гуще и насыщеннее. Это означало, что они вступили в огромную пещеру под Надгробьями.
Они начали огибать ее громаду, держась стены по правую руку. Но, пройдя всего несколько шагов, Тенар остановилась.
— Что это? — прошептала она так тихо, что звук слов почти не отлетел от ее губ.
В огромной, черной, мертвой полости возник какой-то гул — не то вибрация, не то сотрясения,
