Путники переглянулись и покачали головами. Но Тиглона вопреки их ожиданиям вовсе не обрадовала гибель врага. Опустив руки, он стоял, погрузившись в свои мысли. Последняя фраза Эвулда поразила его словно удар меча.
Алдруд был единственным, кто знал причину странного поведения тига. Странник повернулся к путникам и тихо сказал:
– Изар был предводителем шайки разбойников двадцать лет назад, его банда свирепствовала в Кифесе на протяжении года словно чума... – Алдруд взглянул на Тиглона. – Наш тиг однажды столкнулся с Изаром из-за... Впрочем, это длинная история. Пойдемте, нам надо освободить пленников.
* * *
На небольшом совете решили, что идти в Изардиб всем не имеет смысла. Напротив – необходимо, чтобы кто-нибудь остался с лошадьми и был готов прийти на помощь в том случае, если придется бежать от погони. Для того чтобы проникнуть в крепость, достаточно двоих – Верлойн настоял, чтобы одним из них был он. Тиглон же поклялся, что, если путники не позволят ему пойти с бароном, он покончит жизнь самоубийством. Шантаж удался: надев ремни-невидимки, барон и тиг оказались у ворот Изардиба.
Громкий стук привлек внимание одного из стражников по ту сторону ворот. Он осторожно выглянул в оконце на одной из створок, но ничего не увидел.
– Эй, Задарим, – крикнул джагур стражнику, стоявшему на стене. – Посмотри-ка, есть там кто-нибудь у ворот?
Задарим, оперевшись на зубцы частокола, нагнулся и взглянул вниз.
– Нет, Кадарих, никого.
Кадарих пожал плечами, закрыл оконце и собирался вернуться на свой пост, как в ворота вновь постучали.
– Задарим! – завопил Кадарих. – Ты уверен, что там никого нет?
– Да нет там никого, тупица! – заорал на него Задарим. – Иди лучше проспись!
С этими словами стражник отправился в другой конец частокола, по пути проклиная пьяницу Кадариха.
Джагур же, который был трезв, решил, что и вправду перепил вчера ночью. Он сделал два шага от ворот, как в них опять постучали, на этот раз более настойчиво.
Кадарих замер и, медленно обнажив меч, подошел к воротам. Подняв тяжелый запор, он приоткрыл одну из створок и осторожно выглянул наружу. Никого не было видно. Кадарих высунулся дальше, и вдруг что-то схватило его за горло, подавив зарождавшийся крик. Чья-то рука выволокла сопротивляющегося джагура за ворота, раздался глухой чавкающий звук – и Кадарих осел у стены частокола, пораженный кинжалом в сердце.
– Пойдем, Тиглон, – раздался тихий голос Верлойна.
– Погоди. Дай вытереть кинжал.
Через мгновение барон и тиг уже входили во внутренний двор крепости. Осторожно закрыв ворота, они опустили запор и быстро направились к башне.
Слева и справа стояли невысокие деревянные постройки, в основном казармы. В Изардибе также были кузница, склад и конюшни. Атмосфера, царившая в крепости, была военной. Сразу было видно, что женщин и детей здесь нет – только гарнизон.
Двое стражников, стоявших у входа в башню, о чем-то оживленно беседовали. Верлойн и Тиглон подошли к ним и прислушались. Ветерок дул в сторону путников, поэтому стражники не могли почуять присутствие чужаков.
– Ты бы видел эту девочку, Мазар, – говорил один. – Даром что человек, – красотка, слов нет!
Верлойн удивленно поднял брови.
– Что, Варах, ты бы не прочь с ней повеселиться? – спросил Мазар.
– Эх, конечно, но только Изар уже лично допросил ее, и теперь она сидит в темнице.
– Допросил, говоришь? Хе.
– Дурень. Изар ненавидит людей. А уж чтоб веселиться с человеческой самкой... Хотя я бы не отказался.
– Ты совсем одичал, Варах. А кто темницу охраняет?
– Джулах, твой друг. Повезло ему.
– Ублюдку, – тихо произнес Тиглон.
Верлойн улыбнулся. Тиг решил поиграть с джагурами.
Мазар стал удивленно озираться и, никого не увидев, грозно уставился на Вараха. Тот, почувствовав на себе его взгляд, обернулся и спросил:
– Чего?
– Как ты назвал моего друга?
– Как? – удивленно спросил Варах.
– Ты назвал его ублюдком!
– Ты что, спятил?! Я ничего такого не говорил! – Варах покачал головой.
И тут Тиглон вновь произнес:
– Вот тупица!
Стражники, смотревшие в разные стороны, медленно повернули головы и уставились друг на друга.
– Что ты сказал? – одновременно спросили они.
– Ты назвал меня тупицей! – завопил Мазар.
– Ах ты, падаль, валишь с больной головы на здоровую?! – Варах отшвырнул алебарду и кинулся на Мазара.
Завязалась отчаянная рукопашная. Стражники катались по земле, стараясь ударить противника по морде и укусить за не защищенное доспехами запястье. Они били друг друга ногами в животы и громко ругались.
На шум выбежали еще несколько стражников, которые хотели было разнять дерущихся, но Мазар случайно ударил рукой одного из разнимавших, который, падая, сбил с ног еще одного джагура. Теперь началась групповая драка.
Куча-мала перед башней так увлекла стражей, что они не заметили, как дверь в башню тихо открылась и через несколько мгновений вновь закрылась. Барон и тиг оказались внутри.
Тиглон медленно поднимался по каменным ступеням наверх. На каждом пролете лестницы были входы в покои, но тиг не останавливался, чтобы их осмотреть, – он продолжал идти наверх, приближаясь к последнему пролету.
Стражник с мечом наголо стоял возле единственной на этом пролете обитой железом двери. Услышав осторожные шаги тига, джагур насторожился, но, никого не увидев, расслабился. Затем его нос задвигался из стороны в сторону, принюхиваясь, и глаза стражника широко раскрылись. Он попытался закричать, но огромная рука тига закрыла ему рот, и кинжал перерезал покрытое белой шерстью горло стражника.
Джагур выронил меч, но тиг успел подставить ногу и звон металла не потревожил тишину башни. Осторожно придерживая тело мертвого джагура, Тиглон прислонил его к каменной стене, вытер о рубаху стражника кинжал и вернул оружие в ножны.
Сильным ударом ноги Тиглон открыл дверь и вошел в огромные покои. Тиг оказался в круглой комнате, пол которой устилал алтибадский ковер. На стенах были развешаны гобелены, изображавшие батальные сцены из жизни джагуров. У стены справа стояла жесткая кровать. Оружие, висевшее на стенах комнаты, – дротики, кривые ятаганы, мечи с волнистыми лезвиями, искусно инкрустированные секиры, – говорило о том, что это покои воина.
Комната освещалась тремя узкими окнами. У одного из них стоял высокий джагур, обернувшийся, когда открылась дверь. Это был Изар.
Он был немолод, но его широкие плечи, гигантский рост и могучие руки красноречиво свидетельствовали о том, что Изар еще полон сил и жизнь воина закалила его тело подобно тому, как закаляет огонь клинок меча. Мех, покрывавший голову Изара, был посеребрен сединой, желтые глаза с вертикальными зрачками были близко посажены к изуродованной короткой переносице – глубокий шрам пересекал лицо джагура от левой брови до правой стороны нижней челюсти, отчего левый глаз иногда подергивался в тике.
