Но вот позади него выросла давешняя фигурка в кольчуге — неумеха пришел в себя после падения и, подкравшись сзади, рубанул вражеского коня по ногам. И тут же один особенно удачный удар ок-Икерна пришелся в искалеченное забрало — верзила в сером рухнул вместе с конем. Маршал оглянулся — врагов не видно, рога на северном краю поля больше не трубят… То есть сантлакцы бегут, а вторая линия вражеской кавалерии не может вступить в дело, поскольку перед ними — бегущие серые всадники… Ок-Икерн спрыгнул с коня и встал над поверженным силачом. Тот прохрипел:
— Не убивайте… Я — король Сантлака… Кто возьмет мой меч?
— Брудо ок-Икерн, имперский маршал… Давай сюда твое железо… Ах ты ж… — ок-Икерн едва успел перехватить руку вояки, поразившего только что королевского коня, — опять ты!
Это был давешний мальчишка из отряда Воробья.
— Его убить надо, ваша милость, — хмуро заявил наглый пацан, порываясь вырваться и снова нанести пленнику удар мечом.
— Пошел к Гангмару, — добродушно рявкнул на него маршал, — он — ценная добыча! Да и не тебе, сопляк, королей рубить… Ступай прочь… Герой… Пленника — к принцу. Мне — коня!
Взгромоздившись в седло, маршал опять обнаружил подле себя придворного:
— А, ты… Говори, чего там у тебя?
— Да, — замялся тот, — его императорское величество Алекиан желал лично возглавить атаку кавалерии, но…
— Ничего. Передай императору — у него еще будет такая возможность.
И маршал — а за ним и Кенперт — уставился в сторону вражеской армии. Серые, приняв в свои ряды остатки разбитой сантлакской конницы, вновь выстраивались для повторной атаки… Их все еще было слишком много…
* * *
Пешие латники, оставшиеся на дороге, сначала не проявляли беспокойства. Но когда прошло около десяти минут, они начали — без спешки, но довольно энергично — престраиваться. Развернувшись поперек дороги, вновь остановились…
— А вот теперь пора, — решил Филлиноэртли, — сейчас мы продемонстрируем им еще кое-что новенькое.
С этими словами князь покинул Трелльвелина и побежал во двор, где около трех десятков эльфов поджидали его, держа под уздцы оседланных коней. Филлиноэрли вооружил их трофейным оружием и заставил одеть кольчуги — причем, как бы случайно, в конный отряд попали его приятели либо потомственные вассалы родом из Креллионта. Пока что внимания на это никто не обратил. Филька взлетел в седло огромного вороного коня, некогда принадлежавшего Орвоеллену, и отдал приказ — несколько эльфов бросились отворять ворота.
На глазах у удивленных пехотинцев маркграфа из Аривненского замка стройными рядами стали выходить эльфы. Четко, словно на параде, они с ходу перестраивались в линию, разворачиваясь навстречу латникам… Подняли луки… Еще больше солдаты удивились, когда следом за лучниками из ворот выехали всадники в доспехах.
Когда засвистели первые стрелы, пехотинцы привычно загородились щитами. Это был опытные бойцы, не первый раз встречающиеся в бою с эльфами. И в самом деле, первые залпы не принесли результатов, а люди в свою очередь приготовили луки, ожидая, когда же эльфы подойдут на расстояние выстрела. То есть на расстояние «человеческого» выстрела. Вдруг с шорохом и треском из леса выбежала оседланная лошадь. За ней — еще две… Чуть в стороне на опушку из леса вылетел всадник. Он еле держался в седле, шатаясь, как пьяный — в боку торчали две стрелы с белыми перьями. Аллок Ллиннот не зря хвалился, что его стрелы на близком расстоянии пробивают кольчугу…
Спешно, чтобы не упустить момент (те люди, что на дороге, разумеется, обратили внимание на лошадей и сделали выводы) Филлиноэртли скомандовал своей кавалерии — вперед! Это, конечно, не был знаменитый натиск человеческой конницы с пиками наперевес — да эльфы и не смогли бы управиться с оружием профессиональных наездников — но даже просто удар сплоченной массой разорвал линию щитов, опрокинув нескольких солдат. Эльфы оставили луки и бросились бегом. Вскоре началась рукопашная схватка, в которой численный перевес эльфов быстро решил дело. Трелльвелину из бойницы башни было хорошо видно, как из леса — следом за несколькими спешно улепетывающими всадниками — высыпали сотни эльфов. Они вопили и улюлюкали, потрясая луками, они мчались, торопясь принять участие в схватке…
К чести людей следует сказать, что никто из них не побежал — они отбивались до последнего, но им так и не удалось собраться вновь и сомкнуть строй, разорванный всадниками Филлиноэртли.
А где же он сам? Король с удивлением обнаружил, что конные эльфы, прорвав строй латников, почти не задержались на поле — и скачут дальше. Вот они уже на гребне дальнего холма… Скачущий последним всадник обернулся — что-то в его осанке показалось Трелльвелину необычайно знакомым… Что?! Король недоуменно протер глаза — этого не могло быть… Этот всадник… Всадница… Ллиа Найанна?.. Дочь?
Один из мчавшихся впереди кавалеристов задержался на склоне холма, поджидая принцессу. Когда она поравнялась с ним — картинно медленно поднял лук. Трелльвелин невольно отшатнулся, когда стрела стукнула в ставню окна рядом с ним. Дрожащими руками он снял с древка примотанный бечевкой кусок пергамента и с трудом разобрал строчки, пляшущие перед глазами:
«Ваше величество, я выполнил свою часть уговора — занял для вас этот замок и одолел войско маркграфа. Теперь эльфы знают, как побеждать людей. А вы не уважаете свое слово, данное мне — и мое слово, данное аривненским сервам. Это освобождает меня от обязанностей по отношению к вам, отец.
Если вы, ваше величество, желаете когда-нибудь вновь увидеть зятя и дочь — научитесь уважать клятвы, как и подобает эльфу. Начните с того, что исполните обещание, данное мною крестьянам.
Ваш сын Филлиноэртли, князь Креллионта, граф Давней Чащобы.»
Ему Господин кажет с неба кулак,
А ему все смешно — в кулаке кокаин…
Б.Гребенщиков
Что поволокло меня в провал черного магического портала, подсвеченного по краям красными сполохами? Трудно описать ощущения, но опомнился я уже на прибрежной равнине — когда прощался и бормотал что-то невнятное, что, мол, вернусь домой… И при этом меня не покидала уверенность, что я поступаю именно самым должным образом! Чудны дела твои, Гангмар Темный!..
В обстановочке я разобрался почти сразу — и понял, что угодил в самый «ведьмин котел» божественной потасовки. Этакий Апокалипсис Мира… Армагеддон… Когда толпа колдунов-недоучек дружно приняла сторону моего черного друга и его спутницы — я сперва посчитал, что дело сделано и бочком-бочком направился в сторонку, от греха подальше. Пусть местные божки разбираются сами, кому владеть этим Миром — мое дело сторона, тем более, что Черный с подругой явно одолевали. Но тут вдруг выяснилось, что победа парочки — вовсе не такое уж решенное дело. «Малыш», их противник, тоже ввел в дело «человеческий фактор» — и в самом неприятном для меня исполнении. Бешеные юнцы с пеной у рта и горящими безумными глазенками повалили из распахнутых им порталов… Трое или четверо тут же кинулись в мою сторону, очевидно расценив мой благоразумный маневр как бегство. У этих щенков один из главных принципов: «упавшего — добей», то есть «убегающего — догоняй». При других обстоятельствах я бы не стал прибегать к самым крайним мерам и попытался бы сберечь молодым недоумкам жизнь, но сейчас уже стало не до шуток — эти молокососы были настроены необычайно серьезно и камни полетели в меня с очень убедительной силой и меткостью… А безумный пламень в их глазах убеждал, что миром с ними не договоришься. Что ж, пришлось их успокоить… Навсегда. Благо, недостатка в мане на этом поле не было — сражающиеся титаны буквально исходили магией, истекали ею… Словом, разделавшись с юными фанатиками, я избрал несколько иной путь — и начал заходить их кумиру в тыл. Мне показалось вдруг, что именно там, у него за спиной, я отыщу наиболее безопасное место… Крошечные «демон» и «дева», которых я нечаянно прихватил сюда, с писком полезли мне за пазуху, ища убежища…
