Поднялся шум. Что бы это значило? Что означает это прошение? И какое сейчас положение вещей? Чего хочет этим добиться Лахрет? Иногда, я смотрела в его глаза и видела мир, полный тайн и нерешенных вопросов. Когда он был рядом, я чувствовала, что он чем-то постоянно озабочен, что-то обдумывает в голове. Конечно, спрашивать его о работе – не мое дело. Зачем вмешиваться в дела, которые не понимаю? Так я всегда думала. Он о них не говорил тоже. Порой, я спрашивала себя, а чего он хочет от жизни? К чему стремится? Этот мужчина был для меня сплошной загадкой. Загадкой, которую хотелось разгадать.
– Не тебе вносить подобные предложения! – надменно дрогнул Тирет, нервно постукивая пальцами по перилам ограждения балкона. – Полномочий мало!
Я перевела озадаченный взгляд на лорта. Брови правителя сошлись в одну недовольную линию, а в глазах читалось великое негодование. Видимо, он не ожидал это вообще когда-либо услышать, и тема эта стала его слишком раздражать. Получается, Лахрет намеренно пошел против существующего порядка. Что он задумал? Почему он мне ничего не сказал об этом? Стоит ли мне его поддерживать? Стать ли на его сторону? Что-то нехорошее я увидела в лице правителя Иридании. Что-то злое. Через секунду размышлений я выровнялась, встала на ноги и, не чувствуя пола под ногами, громко выкрикнула:
– Я вношу это предложение! Моих полномочий достаточно? – сердце колотилось в горле, пропуская от страха удары.
Неужели это я сказала?! Медленно, не веря своим ушам, Тирет повернул голову влево, туда, где стояла я. Он очумело расширил глаза и не мог от удивления проронить ни звука. Еще никто не смел перечить ему. Тем более какая-то пигалица, выскочка из пригорода. Но правила есть правила. Я – кашиасу, хоть моя королева еще не поднялась в брачный полет и не снесла ни одного яйца. И я сказала то, что сказала. Отступать куда-либо было уже поздно.
– Или у вас есть, господин Тирет, возражения против моего слова?
Он презрительно скривил губы. Совладал с собой. Все-таки мое положение спасло меня от тирады и унижения. На моей стороне закон. Чтобы не упасть лицом в грязь и не доводить ситуацию до абсурда, он хмыкнул насмешливо и ответил:
– Что ж… Раз это предложение поддерживает сама кашиасу… Закон есть закон! Предложение должно быть рассмотрено! – он пренебрежительным жестом велел обсуждать.
Отвел от меня раздраженный взор и остановил его прямо перед собой. Я же перевела глаза на мужчину, стоящего на трибуне. Его глаза были полны признательности и удивления. Я поняла, что его сердце дрогнуло… дрогнуло уважением. Я решила, что этим шагом стала для него не просто женщиной, я стала другом, соратником в его борьбе, поддержкой, опорой. Но как он отреагирует на мой выпад на самом деле? Может, последнее я себе придумала? И он отчихвостит меня за это при возможности?
Внизу же зал зашумел, как море во время шторма. Гул поднялся невообразимый. Это было фурором. Во всем этом беспокойстве мы стояли нерушимыми утесами и смотрели друг на друга, не сводя глаз, молча, недвижимо. Что вокруг только не выкрикивали, и возмущенно, и согласно, и непонимающе. В общем, эта вакханалия длилась довольно прилично, пока громоподобный возглас справа не привел всех к порядку:
– Хва-а-атит!!! Прекратить немедленно этот балаган!!! - в ответ гробовая тишина. – Обсуждение этого вопроса будет перенесено на следующее собрание Палаты! Всем будет дана возможность и время подумать и взвесить все за и против. Потом выступить со своими доводами. На сегодня эту тему объявляю закрытой! – Тирет, скривив в недовольную дугу губы, обвел всех грозным взглядом, не терпящим пререканий.
А рядом Мара… она сидела рядом с мужем и глядела прямо перед собой невидящими распахнутыми глазами, вытянув лицо в глубоком отрешении. Она не видела перед собой ничего и никого. Что все это значит? Что же все-таки не так с этим полем? Во что я только что себя втянула? Что за интриги плетутся за кулисами этого зала? Что я могла знать, прожив шесть месяцев в забитом поселке и два с половиной месяца учась в учебном заведении, отрешенном от всего мира. Я ведь даже за стены своего атконнора не выходила почти. Поход в Тифнор не в счет.
Лахрет занял свое место и к пюпитру вышел другой оратор. Тот сообщил о каком-то экологическом бедствии и необходимости помочь пострадавшим. Далее выступали с докладами и просьбами, связанными с трудностями в аграрной сфере – проблемы с какими-то насекомыми. В медицинской сфере (оказывается, иридане тоже болеют, только редко) – о научных открытиях и изобретении какого-то диагностического блока.
Под конец мои мозги стали отключаться. Они категорически отказывались принимать столько информации! Голова шла кругом от имен, обязанностей, проблем и предложений. Близилось время укладывать Забаву. И вот, наконец, наступил перерыв. Я сразу сползла с кресла и покинула зал первой, не желая встречаться ни с Марой, ни с Тиретом. Что-то меня не вдохновляли их мрачно-постные лица с недовольными глазами. Тягаться с ними у меня, и впрямь, силенок маловато, особенно в одиночестве. И мне показалось, что не сойдет мне с рук сегодняшнее выступление. Они заточили на меня зуб, точнее уже два зуба, и судя по выражению их лиц, очень большие зубы. Размером с кулак. Или мне это привиделось? Я чувствовала сознание Забавы рядом, словно она следила за каждым моим шагом. Незримо, неощутимо для других, маленькая королева действительно стояла за мной. Я понимала, что и королевы других шиасу невидимо поддерживали своих наездниц. Странное это чувство. Еще не ясно, но я начинала понемногу приходить к пониманию, что не зря эти люди становятся во главе всего государства, если не города. Их внутренний потенциал их ниясыти увеличивают в несколько раз. Вот о себе это я точно могла сказать. Раньше, чтобы понять кого-то, не будучи телепатом от рождения, я очень страдала и просила высказывать свои мысли вслух. Теперь я понимала даже то, чего не увидит и самый талантливый телепат. Я ощущала людей, их настроение, мысли, даже те, которые они скрывают. Правда, такое я могла только тогда, когда Забава бодрствовала. Она специально тренировала себя, чтобы быть сильной за нас двоих. В моей слабости маленькая королева видела плацдарм для работы над собой. Мои личные расстройства стимулировали ее делать то, что другие королевы и не думали делать. Именно поэтому многие уже сейчас восхищались моей Забавой и пророчили ей грандиозное будущее и немалую силу и способности. Вот, например, редко какая королева пыталась использовать свою способность к телекинезу, а Забава уже в первые месяцы своей жизни спасла мою жизнь, используя эту способность. И так можно много перечислять. Об этом мне говорил Март. Он часто сравнивал мою Забаву с другими ниясытями и иногда крепко поражался ее незаурядным способностям.
