Время шло, а бой все продолжался. Несмотря на то что Офелия уверенно держала оборону, было видно, что она начинает уставать. Ни одному смертному существу не под силу долго сражаться с превосходящими силами таких противников. В один прекрасный момент завороженный схваткой Айринкельн вдруг почувствовал какое-то колебание воздуха, некое тепло, исходящее от дерущихся. Он настолько отвык от этого ощущения, что даже не сразу сообразил, с чем оно связано, однако спустя несколько мгновений с невероятной радостью осознал: он чувствует магическую ауру. Это значит, что его собственная сила возвращается, может, медленно, может, не сразу, но возвращается! Это значит, что он снова тот, кем всегда был – Повелитель Стихий! Это значит, что… «Одну секунду, – вдруг нахмурился Аарден. – Чья это аура? Они ведь не используют магию, иначе бы давно уже весь лес разнесли. Что за?..».
Ответ пришел сам собой. Вокруг Офелии полыхнуло алое зарево, глаза ее засветились желтым, на шее вздулись вены… Алан крикнул товарищам:
– Она теряет контроль! Осторожнее!
Айринкельн напрягся. По рассказам Офелии он знал, что потерять контроль в пылу боя означает навсегда лишиться своей человеческой сущности. Ярость становится неуправляемой, ее невозможно укротить без посторонней помощи, и если процесс зайдет слишком далеко, то… Аарден вызвал в памяти знакомую формулу, сделал едва уловимый пасс руками. Он истово молился Оркхаангу, чтобы его силы оказалось достаточно для этого заклинания, и, судя по всему, его молитва была услышана. Воздух завибрировал сильнее, его прорезали ярко-синие нити, которые устремились к дерущимся… В следующее мгновение нити подобно веревкам надежно обвили руки и ноги анимагов, заставив последних выпустить оружие и рухнуть на землю. Свободной осталась лишь Офелия… Айрин шагнул было к ней, но увидел, что помощь девушке уже не требуется. Желтый свет в ее глазах стремительно гас, вместе с ним тускнело и красное сияние. Через несколько секунд оно исчезло совсем, и Офелия устало выговорила:
– Вовремя, Айрин. Чертовски вовремя.
– Ты в порядке?! – обеспокоено поинтересовался он.
– Да. Нам пора идти.
– А эти?..
– Ну не убивать же их, правда?! Тогда остальные вообще меня со свету сживут, – она вытерла пот со лба и повернулась к Алану. – Надеюсь, ты усвоил урок. Лучше не трогай меня. Ты не хуже меня знаешь, что без веского основания я своих не убиваю.
– Снимите ЭТО! – прошипела Аликс. – Эти проклятые чары…
– Постой, – Офелия положила руку на плечо Айринкельна и обезоруживающе улыбнулась. – Оставь свои веревочки. Это будет платой за причиненные неудобства.
…Вечером на привале Айринкельн все же решился задать мучивший его вопрос:
– Почему они так рьяно соблюдают Кодекс? Я никогда не слышал, чтобы анимаги собирались вместе.
– Ты прав, – отозвалась Офелия, уютно устраиваясь у него на плече. – Очень редко оборотни собираются в стаи, но анимаги всегда одиночки. Ты слышал, они считают себя выше нас, потому что, дескать, могут контролировать в себе зверя. Ха! К твоему сведению, большинство обезумевших зверей, вроде того медведя, именно зарвавшиеся анимаги.
– Почему? Разве амулеты?..
– Эти амулеты очень слабые, их сила в основном в вере хозяина, а не в магии. На своем веку я видела всего два или три настоящих, действующих амулета на оборотнях, которые не хотели быть опасными для окружающих. Далеко не все могут научиться контролировать себя.
– А этот их Кодекс? Он существует?
– Лично я его никогда не видела. И не слышала, чтобы другие на него ссылались. Полагаю, эта четверка сама его выдумала… как и то, что они приняли меня к себе. Их об этом никто не просил; я всего лишь провела с ними пару дней давно, когда только ушла из дома. Получается… твоя магия снова с тобой? – после небольшой паузы спросила девушка.
– Похоже, что так, – Айрин поймал себя на мысли, что изо всех сил старается почувствовать в себе магию. Однако за полдня он так сжился с этим ощущением, что, естественно, воспринимал ее как должное. – Ты не представляешь себе, как я этому рад.
– Да уж я думаю, – фыркнула она. – Без магии от тебя не так уж много пользы. Ты меня удивил. Никогда не думала, что ты спасешь мне жизнь. Еще мгновение – и я бы обернулась… и вовсе не факт, что смогла бы потом обернуться обратно.
– Зато я вернул тебе долг, – улыбнулся он. – Честно говоря, я и не мечтал, что представится такой случай.
– Не было никакого долга, – отмахнулась Офелия. – Я тебе еще раз говорю, если после сегодняшнего ты еще недопонял – у нас иной мир, иная сила, иные понятия. Очень возможно, что по человеческим меркам ты весьма сильный и искусный воин, но я этого оценить, увы, не могу. Думаю, ты и сам понимаешь, что против меня ты бы долго не продержался.
– Наверное. Я рад, что не придется проверять.
– Я тоже. В любом случае, спасибо.
– Не за что, – прошептал он и крепче прижал ее к себе.
Эверетт выздоравливал очень медленно. К счастью, опасения Мирта не оправдались, и менестрелю все-таки удалось победить яд. Однако, как только лихорадка отступила, ей на смену пришла чрезвычайная слабость. Доннер с трудом доходил до общего зала трактира или выходил в сад и подолгу отдыхал, устало прикрыв глаза. Кристину раздирали противоречия… С одной стороны, она продолжала беспокоиться за друга, почти все время, пока его жизнь находилась в опасности, она не отходила от его постели, она искренне хотела ему помочь. С другой же стороны, девушке не терпелось продолжить путь. После того памятного сна, в котором Айрин убеждал ее, что он жив, она приняла решение послушаться Мирта и все-таки отправиться в Эрквадиор. Конечно, подобное решение вызывало массу вопросов, но Крисса рассудила, что лучше разбираться с проблемами по мере их поступления. Для начала надо было дождаться выздоровления Эва, затем покинуть наконец Предел Обреченных, а потом уже думать, как незаметно вернуться на побережье…
Прошла еще одна долгая и нудная неделя. Как всегда по вечерам, Кристина вошла в комнату Эверетта и приветствовала его ставшим уже обыденным вопросом:
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – рассеяно отозвался он, откладывая в сторону лютню. – Я вполне готов уходить.
– Я не к этому спрашивала, – вспыхнула девушка. Ей было очень стыдно. Разумеется, он прекрасно понимал, зачем она задает такие вопросы! Кроме того, в душе Кристины в данный момент бурлил черный водоворот чувств. С каждым днем ей все сильнее хотелось прижаться к широкой груди менестреля, почувствовать, как его надежные руки обнимают ее, завести ладонь в его роскошные кудри… Боль от смерти Айрина несколько притупилась, теперь она походила на большую занозу в сердце, и девушка чувствовала, что просто обязана переключить свои мысли на что-то другое. Да, вполне вероятно, что ее сон окажется вещим, но все-таки Кристина вынуждена была признаться самой себе, что не до конца в это верит. Она согласилась идти на Юг, но… Пока воспоминания продолжают терзать ее день и ночь, и потому самое время обратить внимание на своего спутника, которого, ко всему прочему, ей невыразимо жалко и из-за его странных трансов, и из-за давешнего ранения… да и вообще…
