— А, дети, дети. Они всегда устроят войнушку, так или иначе. Я полагаю, я должен пойти и поговорить с их так называемыми лидерами. По крайней мере, мы теперь знаем, чем занимается ваша сестра. А теперь, будьте любезны, расскажите мне об этом несчастном Ванте.
XОгибая лестничный поворот, Джейм врезалась прямо в Руту.
— Отлично, — сказала кадет, помогая ей подняться и отряхивая её с таким видом, как будто вернула себе драгоценную, но неуловимую собственность. — Ты заполучила свой шарф обратно. И можешь теперь снова взяться за командование.
— Где все? Я надеюсь, не ссорятся в квадрате.
— Это начали Эдирры. Ты же знаешь, как они любят поважничать, изводя людей насмешками. Ну, Команы заглотили наживку. Их главный десятник растоптал одну из эдирровских мышей в лепёшку, чем расстроил их хозяйку, так что твой друг Гари выпустил на свободу всех мышиных блох, чем расстроил всех до единого. Следующее, что мы знаем, так это то, что обе стороны созывают своих союзников.
— На битву с блохами?
— О, Гари снова их отозвал, но не раньше, чем началась общая свалка.
— Так значит, кроме Эдирров и Команов, в грязи играют Каинроны, Рандиры, Ардеты и Яраны.
— Во всяком случае, большая их часть. Теперь, похоже, пропал Тиммон.
— Ха, что насчёт наших людей?
— Шиповник послала Бренданов обратно, охранять их собственные казармы — честно, эта Берриминт просто не в состоянии ничего придумать самостоятельно — и оставила символический гарнизон внизу, чтобы охранять наши помещения. Она хочет использовать неразбериху, чтобы провести налёт на казармы Рандиров в поисках их флага, предполагая, что он не у их главной десятницы Риф.
— А где же тогда она сама? — У Джейм закружилась голова. Ни один из их военных планов не предполагал ничего и близко похожего на тот хаос, что имел место в действительности. Может, по сути дела, всё это было хорошим уроком, позволяющим получить бесценный боевой опыт.
— Я думаю, Риф в казармах Каинронов. Говорят, что она хапнула себе чересчур много власти в этой кампании.
— Только не говори мне, что Горбел тоже заперт в своей комнате.
Рута мигнула. — А почему он должен быть заперт?
— Есть один прецедент.
— Ну, я слышала, что он почувствовал себя плохо — понимаешь, слишком много времени провёл без сна двара, после того, как на него упал пещерный медведь.
— Хорошо. Давай за Шиповник и скажи ей, что я отправляюсь к Каинронам…
— Каинронам!
— … чтобы вернуть обратно своего кота, предполагая, что он там, пока Досада не превратил его в каминный коврик. А теперь, беги!
XIЧтобы добраться до комнаты Горбела, не сталкиваясь со своими собственными людьми вниз по лестнице или толпой в квадрате, пришлось вылезти наружу через дымовую дыру на чердаке, перебраться по крышам к громадам каинроновских казарм, а потом подобраться к одному из забранных рейками окошек Горбела.
Внизу, никто ничего не замечал. Судя по рёву, было похоже, что все кадеты были слишком заняты тем, что хорошо проводили время, кувыркаясь в грязи и изредка перебрасываясь сверкающими сосульками.
Джейм зацепилась когтями за оконную раму, откинулась назад и влетела внутрь, проломив ногами деревянные планки.
— Ну что шикарное появление, — отметил Горбел, даже не повернув головы.
Лордан Каинрон подобно жабе съёжился в одиночестве перед огнём. Он кутался в роскошный халат, под которым в этот раз было бельё. Флаг его дома был обёрнут вокруг его ног. Растянувшийся на его коленях Твиззл пропыхтел приветствие.
Джейм задумчиво изучила собаку. — Когда всё это кончится, — сказала она, — тебе стоит потолковать о своём бесёнке с Сокольничим. С тобой всё в порядке?
По правде говоря, выглядел Горбел ужасно. Тонкие пряди мокрых от пота, чёрных волос облепили выступающий лоб, а глаза лихорадочно блестели.
— Никогда не танцуй с пещерным медведем. — Его фыркающий смех перешёл в мучительный кашель.
— Горбел, тебе нужен целитель, или, по крайней мере, несколько дней сна двара.
Он отмёл это прочь, приостановившись, чтобы поскрести подмышку. — Чёртов Гари. Когда он приручал свой блошиный цирк, он собирался инфицировать им Бренданов, а не нас. Целитель? Только после окончания этого военного фарса.
— Слушай, мне нужна твоя помощь. Досада нацелился на шкуру моего кота.
Это его встряхнуло. — Такого превосходного охотничьего барса, как этот? Он не посмеет.
— Он же осмелился ободрать мерикита.
— Ха. Ты права. У этого типа нет никакого уважения к коже, ни голой, ни мохнатой, кроме своей собственной. Мне понадобилось много времени, чтобы это усвоить.
Он поднялся, согнав с коленей бесёнка и позволив флагу свалиться на пол, и захромал к двери.
— Ха. Заело.
Джейм сгребла флаг и затолкала его в свою куртку. Та уже раздулась настолько, что напоминала собой подушку.
Дверь была заперта.
— Тс-с, — сказал через замочную скважину тихий, требовательный голос снаружи.
— Дур? Твой приятель у тебя в кармане?
— Да. Отойдите назад.
Что-то заползло в замок, а потом принялось его поглощать. Чёрные, членистые щупальца пробирались сквозь древесину, отламывая ослабленные кислотой кусочки металла и отправляя их назад, в чёрную дыру, которая была ртом трока. А потом весь механизм замка целиком вывалился из двери и упал на пол, вместе с вцепившимся в него троком. Дур поспешно сгрёб свою зверюшку и засунул её обратно в карман.
Они последовали вслед за Горбелом вниз по лестнице. Пока Лордан Каинрон ковылял по ступенькам, Джейм жутко хотелось ускорить его хорошим пинком в подходящее место. Навстречу им поднимались голоса, исходившие из общей комнаты казармы.
— Ни один треклятый[86] кот не сможет пустить мне кровь[87] и уйти безнаказанным, — рычал Досада.
— Ты же попробовал первым делом вырезать ему глаза. — Это Тень, её голос звучал почти легкомысленно и настолько холодно, что кости пробирало жутким ознобом. — Хотя он и так уже слеп.
— Прочь с дороги, шанирский урод. Риф, скажи ей уйти.
Ему ответил слегка позабавленный голос главной десятницы Рандир.
— Кто я такая, чтобы приказывать дочери моего лорда, пусть и незаконнорожденной, что-то сделать? Ты это начал. Ты и заканчивай.
— Да, Досада, — сказал Горбел, скатываясь вниз по лестнице. — Попробуй.
Джейм наконец-то сумела увидеть комнату внизу. Жур с шипением припал к полу в углу. Тень стояла между ним и Досадой, направляя в сторону кадета Эдди, обвившуюся вокруг её руки, разинутые челюсти гадюки покачивались на кончиках её пальцев. Рука и рептилия, казалось, свивались друг с другом в единое, раздвоенное создание, уравновешивая друг друга весом и противовесом.
