— Вы ведь Дороган? — Спросил Карл, обращаясь к молодому человеку.
— Да, ваше величество, — низко поклонился тот. — Я герцог Давид Дороган. К вашим услугам.
— Я еще не император, — покачал головой Карл.
— Так станете им через несколько минут, — возразил герцог Дороган, рассматривая Карла с таким жгучим интересом, что не оставалось никаких сомнений в том, что он знает, с кем сейчас говорит.
— Стану, — согласился Карл. — Вы внук Карла Дорогана?
— Да, ваше…
— Не спешите, герцог, — остановил его Карл. — Вы герцог Дороган, а я герцог Герр. Пока мы можем говорить на равных. Когда умер ваш дед?
— Двадцать лет назад, — неожиданно усмехнулся Давид Дороган. — И он продолжал ненавидеть вас до последнего вздоха. Вы ведь это хотели узнать?
— Господа, — вмешался в их разговор невысокий и худой, как щепка, старик. — Простите, что прерываю ваш в высшей степени увлекательный разговор, — голос его скрипел, но интонацию циничной иронии скрыть было невозможно. — Но время не ждет. Вы не помните меня, Карл?
«Этому человеку я разрешил называть себя по имении…»
— Вы Нестор, — сказал Карл, видя, как проступают под маской старости давно забытые им черты. — Князь Ливен… Адъютант Льва Скомороха, не так ли?
— Благодарю вас, Карл, — улыбнулся беззубым ртом старик. — Приятно, что вы меня помните. Ныне я являюсь местоблюстителем престола, и поверьте мне, Карл, хотел бы перестать им быть, как можно скорее.
— Что я должен делать?
— Да, в сущности, ничего особенного, — серьезно ответил князь Ливен. — Сейчас господин Ной зачитает нам вслух завещание покойного императора Дмитрия, я задам вам вопрос, вы ответите на него утвердительно, подпишете «Акт Принятия» и «Императорскую присягу», мы засвидетельствуем вашу подпись своими подписями и печатями, согласуем даты похорон Дмитрия и вашей коронации, и все. Императорскую печать вы получите сегодня, корону и скипетр — в день коронации, но по закону, установленному еще Евгением Яром, императором вы являетесь с того мгновения, как поставите свою подпись под присягой. Даже наше присутствие это всего лишь дань традиции. Закон же прост: есть завещание, и есть наследник.
— Князь, — Карл придержал старика за локоть. — Останьтесь еще на несколько минут.
— По вашему слову, мой государь, — поклонился Ливен.
— И вы тоже, господин нотарий, — окликнул Карл Александра Ноя.
Остальные, присутствовавшие при таинстве принятия власти и потянувшиеся уже к выходу из зала, были удивлены и заинтригованы, но, разумеется, вслух ничего не сказали. Каким бы жалким огрызком ни являлась теперь империя Яра, законы, установленные ее создателем, все еще имели силу, во всяком случае, здесь, в этом дворце.
— Господа, — сказал Карл, когда двери закрылись, и они остались в зале втроем. — Обстоятельства складываются таким образом, что сегодня ночью я должен покинуть Цэйр…
«Обстоятельства».
На самом деле, его обстоятельства были таковы, что, вполне возможно, императором Карлу предстояло пробыть совсем недолго, однако, рассказывать об этом он, разумеется, не собирался. Напротив, в данный момент, он предполагал убедить присутствующих здесь людей, что ничего необычного в том, что он говорит и делает, нет.
— Разумеется, — Карл говорил спокойным ровным голосом и также спокойно и уверенно смотрел в глаза князя Ливена, которому предстояло пробыть местоблюстителем престола несколько дольше, чем он предполагал. — Разумеется, я буду присутствовать на похоронах императора Дмитрия. — Сказал Карл то, что Ливен желал теперь от него услышать. — И именно, имея в виду те обстоятельства, о которых я упомянул раньше, — и что с того, что никому, в сущности, я так ничего и не объяснил? — Я настаивал, чтобы церемония была перенесена на самый крайний срок. — Рассуждая абстрактно, он действительно мог успеть, но, честно говоря, сомневался, что у него получится. — Что же касается коронации, которая, как мы уже договорились, может состояться не раньше, чем через сорок дней после погребения покойного императора, то не затем я подписал «Акт о принятии», чтобы не получить, в конце концов, принадлежащую мне теперь по праву корону. Однако…
Вот в этом слове — однако — и заключался весь смысл их нынешнего разговора. Однако человек — и новый император Яр в этом смысле не являлся исключением — человек может только предполагать, располагают, как известно, одни только боги Высокого Неба, а решает лишь та, кого в Цейре издавна называли Госпожой Дорог. И поэтому, не желая вверять судьбу империи случаю, император Карл Яр, временно оставляя государство на попечение князя Ливена, желал бы заранее озаботиться составлением завещания и оставить, отправляясь в дорогу, четкие распоряжения, которые должны были свести неопределенность будущего к разумному минимуму.
Ливен выслушал его молча, пристально глядя своими выцветшими стариковскими глазами, не утратившими, впрочем, ни света ума, ни отблеска железной воли, которыми наградила его природа, прямо в глаза Карла во все время его краткой речи.
— Один вопрос, ваше величество, — сказал он, когда Карл замолчал.
— Прошу вас, князь.
— Вы уйдете один?
— Да, — твердо ответил Карл. — Да, князь, я уйду один, и я твердо обещаю сделать все от меня зависящее, чтобы вернуться.
Это было все, что он мог обещать, не обременяя свою душу ложью.
— Тогда, приступим к делу, — кивнул старик. — Господин нотарий!
Составление нового завещания, послания палате Ноблей и «распорядительного письма», адресованного местоблюстителю престола имперскому князю Иохиму Ливену заняло почти целый час. Но, наконец, документы были оформлены согласно всем правилам имперского делопроизводства и скреплены, как того и требовал закон, подписями и печатями всех трех, участвовавших в их составлении сторон.
И это все, за чем ты пришел сегодня в Цейр? — Голос Евгения не выражал ни разочарования, ни гнева. По-видимому, покойный император хотел лишь напомнить Карлу, что ничего случайного в его последнем путешествии нет и быть не может.
Карл отложил перо, медленно вернул на указательный палец золотой императорский перстень, право носить который обрел всего лишь чуть больше часа назад, и поднял, наконец, взгляд на императора. Евгений стоял по другую сторону стола и терпеливо ждал, когда Карл посмотрит ему в глаза.
Я выполнил свой долг, разве нет?
Долг… Но разве ты кому-нибудь здесь что-нибудь должен?
Тогда, о чем ты хотел мне напомнить?
