Ирейн скосила глаза на Казначея и мстительно представила того голым. Зрелище вышло неоднозначно-интригующим, потому она поспешила посадить воображаемому Ару индюшку на голову.
— Вы правы, — с улыбкой сказала она, не отводя взгляда. — Отлично работает.
На миг — всего на секунду! — в глазах Казначея промелькнуло нечто вроде растерянности, но быстро сменилось... азартом?
— Всегда готов услужить, моя Княгиня, — сказал — чисто проворковал. — Могу устроить наглядную демонстрацию, чтобы подхлестнуть воображение...
— Довольно, — сказал Тир.
И все тут же закрыли рты. Потому что тяжело не замолчать, когда с тобой говорят таким тоном.
Ирейн снова не успела заметить, как милый, чуть наивный Тир превращается в жёсткую сволочь. Он смотрел на драконов остро, холодно, и те тут же склонили головы.
— Прошу простить, Княже, — тихо сказал Казначей. — Я забылся.
— Мне тоже так показалось, — отрезал Тир. — Не знаю, с кем ты перепутал мою пару, но лучше не совершай таких ошибок впредь, если хочешь оставаться при дворе и должности.
И по исходящим от него эмоциям Ирейн поняла — он не шутит, совсем не.
«Надо быть осторожной, — подумала она. — И не допускать больше подобных шуток. Конечно, это искушение: отомстить Казначею, вбить клин меж друзьями, разрушить ревностью то, что спаяно годами. Многие бабы так бы и сделали, не раздумывая. Но я, слава Коше, ещё не пала настолько низко».
— Княже, — сказала она, коснувшись его руки. — Экий ты грозный. Не злись на своего друга: я пошутила, он — ответил, вот и пошло. Это у нас манера такая, с первой встречи — шуточки городим, камушки делим, сказки страшные друг другу под настроение рассказываем. Не думай дурного, хорошо?
Дракон чуть расслабился, явно реагируя не на слова, а на эмоции. Ирейн нечего было скрывать — какое бы чувство ни зарождалось в её груди по отношению к Казначею, к плотской любви оно отношения не имело.
— Идёмте? — спросила она. — Как говорится, раньше закончим — раньше обед, и все такое...
— О, — рассмеялась госпожа Му, отмирая. — Эта милая человечья присказка! Сейчас она кстати, как никогда. Ты, к слову, хоть завтракала?
Ирейн честно попыталась вспомнить.
— Не знаю, — сказала в итоге. — Нет, кажется.
— Экий ты, Княже — пару голодом моришь. Хочешь, чтобы её блуждающие ветра за портьеры утаскивали?
Мгновение — и грозный князь Предгорья снова преобразился в Тира.
— Мы управимся тут так быстро, как сможем. Матушка Му, ты нашла, с кем оставить княжну? Надеюсь, Ис проверил эту служанку лично?..
Ирейн тихонько вздохнула с облегчением — буря миновала.
*
Что сказать? Это было скучно, солнце припекало, неимоверно хотелось есть и, вместе с тем, вылить дорогущее и кислющее вино на голову излишне говорливому корольку Остари.
Примерно такой Ирейн вблизи виделась большая политика.
Нет, драконам, конечно, скучать не приходилось — они говорили о мире, чести и справедливости, о значимости текущего мероприятия, ужасах войны и благах, которое принесёт миру подписание договора, о Человеческом Содружестве... Как знать, что там у остальных, а особенного воодушевления в эмоциях Тира Ирейн не улавливала. Внешне серьёзный, пафосный, велеречивый и величественный, в душе он был сосредоточен, будто ваял скучный отчёт для сборщика податей. Изредка он сжимал её руку успокаивающе или посылал волну положительных эмоций, а в остальном не отвлекался — но да оно и понятно.
Казначей и вовсе работал языком, не покладая орудия производства — в смысле, трепался, как не в себя. Тон его голоса сменялся столь часто, что у Ирейн язык чесался съязвить что-нибудь насчет театра, в котором ему самое место. К сожалению, она и сама постоянно находилась в перекрестье внимательных взглядов, потому освежающих пикировок с серым драконом не предвиделось. Её фразы, строго регламентированные матушкой Му, звучали так: «Знакомство с вами — честь для меня», «Спасибо», «Признаться, я тронута», «Вот как?» и «Безумно интересно». Их можно было перемешивать в произвольном порядке, но додумывать что-то своё не стоило.
Впрочем, надо отдать должное хранившим Ирейн драконам — большего и не потребовалось. Матушка Му в этом смысле оказалась вообще находкой.
Во-первых, её советы были как нельзя кстати: воображаемая черная жаба, восседавшая на голове Верховного Жреца Бордони, помогла Ирейн стойко выслушать лекцию о месте женщины в обществе и даже получить благословение, не засветив сановнику в глаз. Она даже сумела с улыбкой выговорить благодарность, воображая, как чёрная жаба обзавелась витой трубкой и курит, эпизодически стряхивая пепел на жреческие одежды. Также отменно сработали рекомендации в случае с королём Луока, ещё одного карликового королевства. Мужик был такого типа, какому обычно Ирейн в долг не наливала, но все равно своим происхождением весьма кичился и все норовил посочувствовать Ирейн, мол, «тут все, должно быть, выглядит необычно — после вашего-то Медвежьего Угла». Ирейн было вспылила, но потом представила мужичка голым — как трусится его пузо, как волосаты его кривые ноги — и дело пошло на лад. Как-то выходит, что короли, лишённые своих роскошных одежд, мало чем отличаются по сути своей от постоянных посетителей её трактира. И какой же смысл на него злиться? Так что Ирейн вполне искренне улыбнулась недовольному чванливому колобку и поблагодарила за заботу. Впрочем, в следующий момент в разговор вмешался Тир, и человечий самодержец тут же укатился, поминутно кланяясь.
Во-вторых, ум у матушки Му был остер, как бритва, и пользоваться им она не стеснялась, столь талантливо балансируя на границе меж хамством и вежливостью, что Ирейн только и оставалось, что диву даваться.
В-третьих — и это было самое важное! — в перерывах между разговорами, делившимися преимущественно на скучные или бредовые, драконица успевала вставлять комментарии, от которых Ирейн порой только чудом не принималась хохотать. Хотя, если подумать, большинство этих высказываний были не совсем… или вовсе не смешными.
