это нагоняй от своих слечен и матерей.
И он прав. Не то, чтобы некромаги не могли быстро заштопать и очистить одеяния, но женщины сейчас были на взводе. И сложно сказать, из-за самой свадьбы или же из-за того, в какую бурю событий предстояло вместить этот “самый счастливый день объединения двух семейств”.
Ответил Лукану Вик. Он не выглядел ничуть скованным необходимостью поберечь праздничные одеяния. Наверное потому, что они не то, чтобы сильно отличались от того, что некромаг печального образа носил в повседневной жизни.
— Полно вам, пан Кучера. Неужели вы не понимаете, к чему всё это? Давно пора бы уже всё выучить. Ваш культурный уровень угнетает нашего сюзерена.
В следующую секунду Виктору пришлось ловить мяч, который Лукан запустил со всей дури, явно намереваясь сбить оппонента с ног. Ну, сбить не удалось, однако вынудить ворона выпустить трость — вполне. А это уже само по себе можно считать победой.
Улыбнувшись своему небольшому, но показательному успеху, нувориш вновь обратился к Даркену.
— Ну и к чему эта отсылка?
— К шедевральному фильму. В Форгерии его не существует. А жаль. Это самое настоящее пиршество. Смотреть его — всё равно, что потреблять сыр с плесенью, откусывая куски прямо от головки.
— На такое способен только Гало, — усмехнулся Лукан, после чего был вынужден ловить ответочку от Виктора. — Ух!
Дарк повторил усмешку нувориша, после чего обратился к “номеру три”:
— Кстати, как там Лега? Выспалась хоть?
Тот небрежно закинул несколько орешков в сахарной глазури себе в пасть.
— Вроде того. Пришлось, правда, магией её бодрить. Она к своему здоровью относится попросту безответственно…
“Номер один” рассмеялся.
— А то ты во время событий трёхмесячной давности, когда она с сотней вооружённых мужланов в соло дралась, не заметил.
Даркен пришлось отвлечься, чтобы принять мяч. В следующую секунду снаряд устремился уже к громиле.
Тот небрежно поймал его одной рукой.
— Ну, ничего. Я нашёл способ с этим бороться?
— Какой?
Гало посмотрел на сюзерена с выразительным разочарованным неодобрением, а затем вместо ответа запустил мяч тому прямо в грудак.
Даркен перехватил снаряд. Тот громко и довольно болезненно хлопнул по коже ладоней.
— Да ладно?!
— Я отнёсся к твоему совету серьёзно. Разве это удивительно?
— Если честно, я стебался тогда, предлагая тебе влиять на Илегу через Марию.
— Но ведь работает же. Насколько это может работать с такой своевольной слечной.
— Завтра она будет уже своевольная пани Ллорко, — широко улыбнулся Дарк, после чего метнул мяч обратно в Гало, помогая себе при этом магией.
Громила инстинктивно понял, что происходит нечто не то, отбросил упаковку орешков и поймал снаряд двумя руками. Пошатнулся, но устоял. После начал по очереди трясти кистями, да бросать печальные взгляды на рассыпавшуюся вкусняшку.
— Ну вот зачем ты так?
— Соизмеряй силушку… — Дарк поднял взгляд на небо и увидел там парящую витру.
Морозница в принципе всегда была красивой птицей, но сегодня, когда ей в волосы вплели длинные шёлковые ленты да живые цветы, а лапы украсили драгоценностями… возможно у кого-то из гостей появится новый фетиш, о котором он ранее и не догадывался.
Юный пан Маллой выставил в сторону руку, словно насест. Дополнительно колдовать для того, чтобы укрепить ткань, не требовалось: в конце концов, “номер один” изначально рассчитывал, что за его предплечье время от времени будет цепляться когтями Букль, а потому озаботился.
— Эй, красавица! Что ты смотришь свысока? Почти нас!
Витра описала пологую дугу, после чего вышла из неё в короткое пике на руку Даркена. Ей нравилось, что тот не особо-то дёргался после того, как птица таким образом наваливалась на живой насест всем весом с разгону.
— Я с посланием от твоей сестры.
— Вещай, — горделиво поднял подбородок “номер один”.
Морозница набрала воздуху в грудь, зажмурилась, а затем выдала, что было мощи:
— Где ты шляешься, братик-дурак, мне одиноко!
— О, Семеро, — прикрыл лицо ладонью Дарк.
Его партнёры по игре в мяч все рассмеялись. Даже Виктор, и тот позволил себе короткое “хохо”.
— Такова селяви.
— Твоя свобода закончилась вчера!
— Это кара за мою почти целую пачку орешков.
Даркен беззлобно показал товарищам неприличный жест.
— Друзья ещё называются. Злые вы. Уйду я от вас.
— Скатертью по хребтине!
— Каблук!
“Номер один” улыбнулся им.
— Нет. Просто заботливый старший брат. Девочки таких любят.
От этих типично пацанских насмешек на душе стало тепло. Почти даже удалось забыть о том, что за беда ожидает впереди.
Даркен двинул к дому. Взор его вновь был обращён к небу. Он был не уверен, кажется ли это ему или вправду облаков стало чуть больше, а сами они обрели тяжесть, какой всего полчаса назад не наблюдалось.
Иронично. Небеса были главным ориентиром в вопросе предсказания дальнейших действий Перловки. И пусть они могли менее чем за минуту полностью сменить своё настроение, какую-никакую связь, всё же, давали. В конце концов, Тёмная Лешая не отличалась особой стабильностью, необходимой для идеального контроля эмоций.
И именно поэтому ласковое солнце казалось столь фальшивым, наверное. Ведь это не ему, не Даркену оно светит своими лучами. Оно отмечало будущее, что зрит для себя Перловка.
А её безоблачное грядущее для всех жителей Праги — хтонова бездна.
— А я — её страж…
— Что? — не поняла Морозница.
Даркен мотнул головой.
— Я это вслух сказал?
— Возможно, — хитро прищурилась девоглавая птица.
“Номер один” хищно усмехнулся.
— Ах ты, ехидная дрянь…
— Ну я же витра. Витра обязана быть ехидной дрянью. За это меня и любят.
— Аргумент.
— Так о чём ты говорил?
— О том, что я идиот, который много на себя берёт.
— За это тебя и любят, Даркен Маллой. За то, что ты много на себя берёшь. Но, кажется, до этого момента ты вытягивал.
— До этого момента я всего лишь подставлял плечо Броне, моя дорогая ехидная дрянь. И даже в этом состоянии я показал себя плохо.
— Разве?
— Она постоянно оступалась и падала. Её личность буквально разбита на осколки…
— Но падала она тогда, когда это уже не критично. Выполняла задачу, а потом — мордой в асфальт.
— Больше ей падать нельзя, — мотнул головой Даркен. — А это значит, что я должен выйти в полный рост и всё сделать сам. Так, чтобы ей даже не пришлось подыматься…
— Или просыпаться?
Молодой человек не сдержался от улыбки.
— Или просыпаться. Она, кстати, так и не открыла глаза?
— Нет. В храме очень надеялись на то, что она очнётся, но… Илега и твоя будущая тёща сейчас вынуждены облачать в свадебное платье безжизненное тело.
— Так даже лучше, — кивнул Дарк. — Не люблю, когда тёплая и
