Она начала спускаться по горному склону. Тишина, окружавшая ее, вызывала какое–то странное чувство после исчезновения призраков, которые мучили ее по пути сюда. Они все испарились, затянутые обратно в преисподнюю вместе с Чародеем—Владыкой. Но память о них не давала покоя, их шепчущие голоса слышались в глубине ее сознания, она непроизвольно вздрогнула, вспомнив как их влажные пальцы слегка касались ее обнаженной кожи.
Вставало солнце, окрасив восточный горизонт в цвет пепла, добавив серость по сравнению с чернотой ночи. Еще один день низких туч и грозового неба. Еще один день бесцветного мрака. Она чувствовала себя разбитой после встречи с призраками. Она хотела уйти из этого несчастного места, из этого мира жестокости и отчаяния. Она задумалась над словами призрака Броны. Мальчик идет. Эти слова смущали ее, и она часто повторяла их в своей голове. Какой мальчик? Почему на первом месте этот мальчик? Для нее это не имело никакого смысла, и она продолжала считать, что это какой–то ребус, какая–то загадка, которую она должна разгадать. Всем известно, что призраки говорили загадками, дразнили полуправдой.
Наверное, и здесь было нечто подобное.
Она на миг остановилась и закрыла свои глаза, почувствовав головокружение и слабость. Ее встреча с призраком Чародея—Владыки заметно потрепала ее душу и тело, она ощущала, как ее пошатывало. Ноющая боль чувствовалась не только в мышцах и суставах, но также и в ее сердце. Было невыносимо просто стоять в присутствии этого призрака. Его ядом были пропитаны воздух, которым она дышала, и земля, по которой она шла. Яд пропитал всю долину, хотя она до сих пор не подозревала этого. Зло — в его самой необузданной, самой смертоносной форме, — заразило ее. Несмотря на то, что она сопротивлялась предложению Чародея—Владыки принять его, оно все равно проникло в нее. От этого она не умрет, подумала она, но пройдет немало времени, прежде чем избавится от последствий.
Головокружение прошло, и она пошла дальше. Мальчик, продолжала думать она. И она должна дождаться его. С этой стороны она ничего не могла сделать, ничего, что бы ее освободило. Она этому не верила; в любой ситуации всегда есть что–то, что ты можешь сделать, чтобы помочь себе. Всегда есть не один способ войти и выйти из любого места, даже из такого. Ей только нужно выяснить, что это за способ. Но даже говоря себе так, она нашла причину сомневаться в этих словах. Никто — до сих пор, — никогда не находил выхода из Запрета в течение всех этих тысяч лет. Никто никогда не находил входа, как только была воздвигнута эта стена магии. Здесь была тюрьма, из которой нельзя сбежать.
Уже стало светло, когда она добралась до подножия гор: такой же закоптелый серый свет, как и каждый день, тучи, висящие низко над землей, перемешивающиеся с туманом и грозившие пролиться дождем. Века Дарт сидел на камне у тропы, уткнув в руки свой подбородок и глядя на равнины на юге, но тут же вскочил на ноги, услышав ее приближение, и с нетерпением ждал, когда она подойдет к нему.
— Я думал, что ты не вернешься, стракен, — заявил он, даже не стараясь скрыть облегчение в своем голосе. — Этот призрак, такой ужасный, такой грозный! Он не захотел тебя?
Она покачала головой:
— И тебя тоже, так что тебе не было нужды убегать.
Он взорвался от негодования:
— Я не убежал! Я решил подождать тебя здесь! — Его хитрое лицо сжималось, когда он собирался лгать. — Я понял, что не стоит тебя беспокоить, когда ты призываешь духов, и решил вернуться сюда, чтобы следить… за всем, что могло бы тебе помешать. — Он сплюнул. — И это сработало, так ведь? Тебя ничто не беспокоило? Ха! Я так и думал!
Она чуть не рассмеялась. В болотном улке не было ни капли правды, но она не смогла ни рассердиться, ни даже расстроиться. Это было просто в его характере, и не было смысла надеяться на что–то иное. Откровенность не была тем качеством, которое ей хотелось найти побольше в Веке Дарте.
— Если бы я думал, что тебе может понадобиться защита от того призрака, если бы я не верил, что ты стракен с очень большой силой и опытом, я бы остался убедиться, что ты будешь в безопасности! — торопливо продолжил он, уже не зная, когда остановиться. — Но так как причин для беспокойства не было, я пришел сюда, где, как я понимал, от меня будет больше пользы. Расскажи мне. Что это был за призрак, с которым ты разговаривала?
Она вздохнула:
— Чародей огромнейшей силы.
— Но его силы были не больше твоих, иначе бы ты не решилась вызвать его. Что он сказал тебе?
Она присела рядом с ним:
— Он сказал мне, что я должна вернуться туда, где ты нашел меня.
В то же мгновение его поведение изменилось.
— Нет, нет! — сразу воскликнул он. — Ты не должна туда возвращаться!
Она с изумлением посмотрела на него. На его лице отразилось отчаяние, лоб прорезали глубокие морщины, губы сжались.
Казалось, он понял, что погорячился:
— Я имею в виду, что ты и так едва избежала Драчи. Что за причина заставляет тебя рисковать еще раз с ним встретиться? Я думал, что мы решили идти… я думал… — Он замолчал. — Так что же мы решили? Зачем мы пришли сюда? Ты никогда об этом не говорила.
Она кивнула, ее позабавило его замешательство так же, как и его страдания:
— Мы пришли сюда для того, чтобы я смогла поговорить с этим призраком, Века Дарт. У меня не было выбора, с кем говорить.
Болотный улк понимающе кивнул:
— Но ты с ним говорила. Что ты спросила у него? Почему он сказал тебе вернуться туда, откуда ты пришла? Какая для этого причина? Должно быть, он пытался обмануть тебя, может, даже навредить тебе!
Она тщательно обдумала свой ответ:
— Не думаю, что он хотел мне навредить. Не таким способом, как ты думаешь. Я спросила его о том, как мне снова попасть домой.
Века Дарт соскочил с камня и встал прямо перед ней:
— Но ты не найдешь оттуда в свой дом! Ты уже заблудилась, когда я нашел тебя! В любом случае, то место слишком опасное! Там повсюду драконы, и некоторые из них гораздо хуже того драчи, с которым ты повстречалась!
Он чуть ли не прыгал вверх и вниз, сжимая свои кулаки:
— Почему ты должна вернуться туда, чтобы найти дорогу домой? Разве ее нельзя найти откуда–нибудь еще?
Она покачала головой, внимательно наблюдая за ним:
— Нет, нельзя. Почему тебя это так расстраивает? Ты боишься за себя? Если так, то не ходи со мной. Я могу сама найти дорогу. Иди на запад, куда ты направлялся, когда встретил меня.
— Я не хочу идти на запад! — Он практически выкрикивал эти слова. — Я хочу остаться с тобой!
— Ну, если ты хочешь остаться со мной, то тебе придется вернуться туда, где ты меня нашел. Да что с тобой происходит? Ты боишься, что я не смогу тебя защитить от тех, кто охотится за тобой? Именно из–за этого?
