Еще хуже она почувствовала себя, когда увидела Язура. В свое время он дал понять Черной Птице, что неравнодушен к ней, а когда та с презрением отвергла его ухаживания, стал сторониться ее. Поэтому она весьма удивилась тому, как побледнел Язур, увидев, в каком она состоянии. Но он ничего не сказал.
— Разве животным тоже необходимо находиться здесь? — спросил Сигнус, входя в комнату.
Вместе с Эльстер он подошел к постели Черной Птицы, стараясь держаться подальше от пантер.
— Да, необходимо, — просто ответила Ориэлла. — А теперь уходи и не мешай мне работать.
— Как? — Эльстер удивленно поглядела на волшебницу. — Ты собираешься лечить ее прямо сейчас, без всякой подготовки?
— Ну, пожалуй, в такую холодную ночь горячее питье не помешало бы, но поскольку мне его никто не предложил… Ну, ладно. Вообще-то я действительно собираюсь заняться этим прямо сейчас и хочу, чтобы вы оба вышли из комнаты.
— Ориэлла посмотрела на изуродованные крылья Черной Птицы. — Это — трудное дело, и если меня кто-нибудь перебьет или отвлечет, ей может стать еще хуже, чем сейчас.
Черная Птица заметила, что Эльстер разочарована и огорчена, а Сигнус возмущен словами волшебницы. У нее даже мелькнула мысль, нельзя ли настоять на том, чтобы врачеватели не уходили. Королеве вовсе не хотелось оставаться наедине с Ориэллой и пантерами.
Волшебница с вызовом поглядела на нее:
— Так как же, Черная Птица, веришь ли ты моему слову?
— Допустишь ли ты это, о королева? — спросил Сигнус. Эльстер ничего не сказала, но видно было, что это все ей тоже не по душе. Черная Птица на мгновение задумалась, но ответила:
— Я должна доверять тебе, — сказала она Ориэлле, — потому что сейчас я в долгу у тебя.
Волшебница кивнула. Она понимала, какие чувства стоят за этими словами.
Королева повернулась к врачевателям.
— Удалитесь, — повелительно сказала она, подражая матери, — и не возвращайтесь, покуда вас не позовут.
— Однако, — задумчиво сказала Ориэлла, — одному из вас, пожалуй, лучше остаться. Мне может потребоваться консультация, чтобы восстановить все» как была. Лучше, если это будешь ты. — Она указала на Эльстер. — Ты спокойнее и выдержаннее, чем твой товарищ.
— Но как же я, о волшебница? — взволнованно спросил Сигнус. — Я ведь тоже занимаюсь врачеванием. Было бы несправедливо, если бы только я, из всех присутствующих здесь, не стал свидетелем подобного чуда.
— Ну, хорошо, — вздохнула Ориэлла, — и, обращаясь к Язуру, сказала:
— Если этот лекарь произнесет хоть слово, я прошу тебя перерезать ему горло. — Язур зловеще улыбнулся и снял кинжал с пояса с таким видом, словно был бы очень рад исполнить это поручение. Черная Птица хотела что-то возразить, но тут же умолкла.
В полном молчании волшебница приступила к работе? Впоследствии Черная Птица не раз вспоминала об этом ис целении, но больше всего ей запомнилось то удивительное состояние, возникшее, когда Ориэлла прикоснулась к ее крыльям — и боль прекратилась. Черная Птица почувствовала внезапное блаженство. У нее создалось такое впечатление, словно тело ее вдруг стало невесомым. Будто сквозь сон чувствовала она, как руки волшебницы касаются изувеченных крыльев, восстанавливая то, что было разрушено по приказу Черного Когтя.
«Если бы она могла так же исцелить мою душу», — думала королева. Унять тоску по матери, заставить ее забыть Харина, избавить от чувства вины за предательство Ориэллы и бедняжки Нэрени… Но благодаря чудесным прикосновениям волшебницы даже эти горькие мысли не могли омрачить радости крылатой девушки. Может быть, найдя способ исправить причиненное ею зло, она и в самом деле будет прощена?.. С этой доброй надеждой королева забылась сном.
— Ну вот и все. — Ориэлла выпрямилась и потерла ладонь о ладонь, чтобы погасить волшебный голубой свет. Руки ее дрожали от напряжения. Это была самая трудная работа в ее опыте целительства. Волшебница выглянула в окно. Было еще темно, но чувствовалось, что скоро наступит рассвет.
Только сейчас Ориэлла заметила, что никто не ответил на ее слова. Черная Птица уже спала. Шиа и Хану тоже дремали в своем углу. Язур искал что-то за шторами.
— Где-то тут должно быть вино, — проворчал он. Эльстер и Сигнус в изумлении смотрели на крылья Черной Птицы.
— Но это невозможно! — прошептал молодой целитель. Эльстер покачала головой:
— Нет, это — настоящее чудо. — И впервые она широко улыбнулась Ориэлле.
— О волшебница, в силах ли мы отблагодарить тебя за спасение нашей королевы?
Ориэлла улыбнулась в ответ:
— Ну, для начала было бы неплохо, если бы вы раздобыли вина, еды и показали нам теплое место, где можно отдохнуть. — После изнурительной работы она чувствовала страшную усталость. — А завтра, — добавила Ориэлла, — я поговорю с королевой и дам вам знать, что можно сделать еще.
— Ну, что же теперь, Ориэлла? — Язур осторожно опустился на свое ложе, ибо оно казалось ему слишком хрупким. Ориэлла разулась и тоже улеглась в углубление в центре необычной круглой кровати.
— Теперь мы немного отдохнем, а когда наступит день, попытаемся узнать, что же случилось с Анваром.
Она взяла с прикроватного столика еще один кусок черствого, сырого хлеба, испеченного, по-видимому, из каких-то размолотых клубней. Ориэлла поморщилась.
— У них здесь совсем плохо с едой, — сказала она. — Если Крылатый Народ попал в такое отчаянное положение, неудивительно, что Черный Коготь с легкостью захватил власть.
Язур что-то пробормотал сквозь сон, и Ориэлла позавидовала ему. Форрал когда-то говорил ей, что воин должен уметь засыпать сразу же, едва представится такая возможность, но хотя эта жарко натопленная круглая комната казалась волшебнице самым теплым местом после пустыни и несмотря на то, что ей действительно очень хотелось спать. Ориэлла знала: она не сможет по-настоящему отдохнуть, пока не найдет Анвара. Ориэлла отхлебнула кислого вина (другого в городе не нашлось) и с тоской вспомнила о лиафе. Внезапно на площадке перед входом послышался шум, возвестивший о прибытии Чайма, и она искренне обрадовалась.
Шиа проснулась и поглядела на Эфировидца. Она не меньше Ориэллы беспокоилась об Анваре и переживала за подругу. Чайм подошел к жаровне, чтобы погреть руки, и волшебница протянула ему стакан вина.
— Удалось ли тебе что-нибудь узнать? — спросила она с беспокойством.
— У меня действительно есть новости, — ответил он. — Только вот не знаю, хорошие или плохие. Слышала ли ты о народе Молдай?
— О древних духах гор? — Ориэлла нахмурилась. -О них говорится только в преданиях времен Катастрофы. Я считала, что маги некогда изгнали их из этого мира вместе с Фаэри. Но при чем тут Молдай?
