- Он разбойник. Убийца. Он убивал и пытал людей. Он заслужил это.
- Нет, нет, нет! Нельзя так убивать людей! Нельзя! Я не знал, - захлебывался Кейко в плаче без слез. - Нельзя! Его нужно убить, но зачем же так мучительно?
- Император считает, что наказание должно быть жестче преступления. Чтобы другие боялись и не поступали как разбойники.
- Это помогает?
- Нет.
Зик передал мешок с покупками и коробочку для пепла Коту, с интересом смотрящему на казнь, сел прямо на землю, обнял и прижал к себе зажмурившегося Кейко, да так и просидел с ним, пока не развеялся сладковато-приторный запах горелого мяса и толпа не начала расходиться. Кот пробрался к столбу, сунул стражнику феечку и набрал еще горячего пепла в коробку, а Кейко все зажимал уши и закрывал глаза. Полукровка слегка раскачивал парнишку на руках, не зная, как его утешить. Бедный малыш прожил всю жизнь в тихом и благополучном Приграничье, а тут за месяц хозяин со всей присущей ему жестокостью окунул подкидыша во всю грязь жизни. Зик вспомнил себя в возрасте Кейко и взмолился Многоликому - его светлому лику:" Защити это дитя от всего, что может принести ему горе! Не позволь ему стать таким, как мы! Пожалуйста! Он так чист, так невинен и добр. Пусть это остается с ним как можно дольше! Храни Кейко, Заступник! "
И вот теперь для Кейко очередной удар. Чтоб этому Жанету отрезали язык!
В замке, спешившись и бросив поводья нэрков Зику, который сразу же увел их в конюшню, Артуари подозвал к себе Кейко. Рядом с хозяином стояли с улыбками милорд Сотеки и барон Денск. Когда они пришли в комнату милорда, принц бросил на стол кошель с деньгами, налил вина в три высоких бокала, жестом пригласил гостей угощаться и повернулся к Кейко.
- Как впечатления от ярмарки, раб? - поинтересовался Артуари, внимательно всматриваясь в лицо Кейко. - Ты плакал?
- Это из-за казни, милорд. Я очень испугался. Это было так ужасно! - глаза Кейко опять наполнились слезами.
- Тебе жалко этого бандита? - серьезно спросил Сотеки.
- Нет, милорд, - Кейко покачал головой, соображая, как объяснить рэквау, что именно его повергло в ужас. - Нет, милорд. Мне его не жалко. Он заслужил смерти, но нельзя убивать для того, чтобы развлекаться. Это неправильно. И то, что люди этому радовались... это страшно, - шепотом добавил он.
- О, Многоликий! Милорды, где вы нашли эту чистую душу? - воскликнул барон Денск, глядя на Кейко, как на чудо. - Я, пожалуй, начну верить в сплетни. Такое благородство может передаться только через кровь.
Сотеки рассмеялся, Артуари скривился, а Кейко в недоумении воззрился на барона.
- Не здесь! - предостерегающе поднял руку Артуари. - Что ты купил, дитя?
Кейко раскрыл мешок и начал молча выкладывать на кровать покупки, ожидая одобрения или недовольства милордов. Последним, краснея, он положил матовое зеркальце, затем, замерев, опустил голову и поднял ее лишь когда раздался оглушительный хохот Сотеки.
- Милорд, ты выиграл! Мой лоб в твоем распоряжении, - вторил Тени барон.
Так, хохоча, они и покинули покои Артуари. Принц же, слегка улыбаясь, задумчиво смотрел на Кейко,
- Молодец, дитя. Я доволен тобой. Ты сделал все правильно.
Кейко облегченно вздохнул и поднял на принца счастливые глаза. Впервые хозяин похвалил его.
- Проследи, чтобы новых рабов разместили и накормили, а затем можешь идти раздавать подарки. И скажи, что отныне я никого не желаю видеть в рванье. Ты что-то хотел спросить? - Видя, что Кейко мнется на месте, поинтересовался рэквау.
- Жанет сказал, что новых рабов принесут в жертву вместе с нелюдью, это правда? - выпалил он, пока хозяин пребывал в умиротворенном настроении.
- Правда. А теперь уходи. Ты мне надоел.
***
У Кейко зуб на зуб не попадал от страха, обиды и холода. Захлопнувшая с грохотом дверь карцера отрезала не только свет, но и все звуки теплого дня. По ту сторону сырых толстых стен остался свет Божини, сочувствующие глаза Зика и заплаканные Торики, фиолетовые гневные Артуари и, что самое обидное, - разочарование во взгляде милорда Сотеки. Кейко громко всхлипнул и прислушался. Рядом в абсолютной темноте капала вода. Он осторожно, ведя рукой по влажной стене, пошел вправо от двери. Где-то здесь должен быть соломенный коврик, говорил ему Кот, которому приходилось сидеть в карцере. Пять шагов вдоль стенки и потом еще три от стены. Кейко тщательно отмерил шаги и, опустившись на колени, начал шарить во тьме, ощупывая землю вокруг. Вдруг его рука наткнулась на что-то мягкое, теплое и скользящее. От неожиданности Кейко заорал и бросился назад, со всего размаху налетел на стену, больно ударился головой, упал и на карачках пополз в сторону двери. Добрался и заколотил по доскам, не переставая кричать:
- Откройте! Выпустите меня! А-а-а-а!
-А-а-а-а-а-а! - эхом вторил ему глухой бас из темноты. - Ты чего орешь, смертный?
Кейко еще пару раз вскрикнул и притих, прислушиваясь. Раз разговаривает, значит, - человек. Может, кто из рабов.
- Т-ты к-кто? - заикаясь, спросил он.
- Такой же узник, как и ты. Так что нечего орать. Тебе с собой вина не дали?
Кейко, которому не дали даже корочки хлеба, да еще и из одежды оставили только серую длинную рубаху, отрицательно покачал головой. Потом спохватился, что в темноте его не видно, и вслух признался:
- Я еще маленький вино пить.
- А в тюрьме сидеть, значит, ты взрослый, - хмыкнул голос. Послышалось какое-то движение, и во тьме слегка засветились два желтых огонька. Глаза. Они приближались и через несколько шагов замерли напротив живота подкидыша. - Дай-ка я на тебя посмотрю. Ого! Чтоб я сдох! Ты как здесь оказался, детеныш?
Маленькая, детская ладонь ухватила Кейко за руку и потянула за собой. Он словно зачарованный последовал за таинственным существом.
- Здесь матрац, садись аккуратно, - и ладонь потянула подкидыша вниз. Он нащупал руками тонкий, дырявый соломенный матрац, такой, на каких спали рабы, и осторожно опустился на него. Желтые глаза опустились рядом.
- А ты кто? - решился спросить Кейко.
- Мое имя Живэртуа-Лепре-Эллодаин Великолепный. Я - ашга. Мы с другом сдались в рабство, когда путешествовали, а вчера жадный купец вместо того, чтобы доставить нас обоих в Атурум, продал меня какому-то длинноногому зубастику с хвостом на голове, словно у коня на заднице. Меня опоили дрянью, блокирующей магию, и бросили в эту темницу.
- Это мой хозяин - милорд Артуари. Он тебя купил, - пробурчал Кейко. - Мое имя Кейко, я его раб. А как тебя мама зовет? Это же язык сломаешь такое длинное имя кричать.
- Мама меня звала Живчик, - весело сообщил из темноты собеседник, - но теперь, когда она меня видит, она кличет меня не иначе, как "Горе ты мое, когда же ты остепенишься, женишься и принесешь мне парочку прекрасных маленьких ашгят" или " Позор на мои седины! Если бы я знала, кто вырастет из милого мальчика, я бы удушила тебя еще в младенчистве". Но это она шутит. На самом деле она меня любит. А ты можешь звать меня Эллодаин Великолепный! - Милостиво разрешил ашга. Кейко не удержался и прыснул. - Ну, или Эллом, - уже не так пафосно произнес товарищ по несчастью.
