«Я так подумал?!» — поразился Гарав. И сказал эльфу:
— Будь с ним повежливей, хорошо?
— Конечно, — серьёзно ответил эльф…
… — Нам сюда, — подтолкнул Эйнор оруженосцев в спины, когда эльф с ещё одним появившимся товарищем легко унесли и одежду, и доспехи — и все трое прошли вперёд и свернули за колоннаду. Колонны в виде дубов были сделаны из полированного гранита — алого с ветвистыми черными прожилками, и Гарав передёрнул плечами — вспомнил вдруг тот сосновый бор на границе Ангмара и Рудаура, через который их гнали весной.
За колоннами в большом квадратном бассейне — шагов по десять каждая сторона — мягко побулькивала и плыла паром вода. Со всех четырёх сторон спускались в воду широкие ступени из чёрного мрамора. По углам из сифонов в виде драконьих голов текли струи — две холодных, послабей, две горячих, посильней. Вдоль стен помещения шли скамьи — тоже каменные, чёрные. Неуютные, подумал мальчишка и вспомнил деревянные, тёплые и даже мягкие на вид полки в русских банях. Интересно, можно будет как–нибудь тут построить такую?
— Фух, вода, — выдохнул Гарав и стал поспешно раздеваться, бросая одежду на скамью (а она оказалась тёплой!) - Ну наконец–то!
Сперва он хотел прыгнуть в воду, но потом вдруг понял, что не хочется. Совсем. Хотелось тишины и покоя. Мельком посмотрев на плечо (рана хоть и разошлась, но — наверное, из–за бальзама — поджила и не кровоточила, а вот шрам теперь обещал быть некрасивым, широким и глубоким), мальчишка вошёл в горячую воду по ступенькам — по грудь, в бассейне так и было — по грудь. Потом чуть вернулся и сел на лестницу — так, чтобы вода доходила до горла. И даже застонал от наслаждения — громко, с подвывом. Фередир его поддержал, а Эйнор рассмеялся и поплыл по кругу.
— Помогу тебе по силам,
Только пользуйся–ка мылом…
Да не жри, а мойся им!
Ну, в дорогу! Что стоим?! — проговорил Гарав, растягиваясь на ступеньках удобнее.
— Это что? — заинтересовался Фередир, усаживаясь рядом, вытягиваясь и давая телу подвсплыть. Пошевелил ногами.
— А, не знаю, — пожал плечами Гарав и хотел сделать то же, но сидеть так было очень уютно, и он остался неподвижным. Эйнор между тем, фыркая, выбрался на один из драконоголовых сифонов с холодной водой и устроился там, свесив ноги и отжимая волосы. — Может, стихи какие будут, а может — так останется*…
*Строки на самом деле из одного из стихотворений П.Зубкова.
— А петь ты стал здорово, — вспомнил Фередир. — Даже завидно, — признался он после недолгой паузы. — Может, подашься в барды?
Гарав несколько секунд всерьёз обдумывал эту возможность. Потом помотал головой:
— Нет, я рыцарем буду. Если силы найду отсюда выбраться. Из бассейна, в смысле.
Эйнор между тем переместился поближе к горячей воде и тщательно промывал волосы — именно с мылом. Оруженосцы непочтительно захихикали.
— Эйнор, а что, мыло невкусное? — невинно осведомился Гарав. Он потянулся, зевнул широко — и тут же кусок мыла, приятно пахнущий фиалками, угодил оруженосцу точно в рот. Гарав возмущённо плюнул — мыло рыбкой ушло на глубину. Фередир хохотал, колотя ногами по воде.
— Ныряй, — невозмутимо сообщил Эйнор, начиная смывать с волос синеватую пенную шапку.
— Да пожалуйста, — Гарав лениво сполз со ступеней, перевернулся и ловко ушёл на дно, где и разлёгся, пуская пузыри.
— Подумаешь, — сказал Фередир, когда Гараы вынырнул через минуту с лишним, держа в руке мыло. — Я могу вдвое больше под водой быть. Дай мыло…
…Эйнору пришлось вытаскивать раскисших оруженосцев из бассейна силой. Мальчишки никуда не хотели идти, еле разлепляли глаза и откровенно ныли: Гарав погромче и с претензией, Фередир потише и за компанию.
Эльфы как–то незаметно унесли кожаную поддоспешную одежду и даже нижние рубашки и штаны (Гарав обнаружил, что утащили и его трусы — здорово обветшавшие) и оставили свою — узкие серые штаны, лёгкие туфли, тонкие нижние рубашки — тоже серые — и чёрные с золотом верхние туники со вшитыми поясами. Всё было абсолютно впору, хотя — как эльфы этого добились, осталось непонятным.
Комната, в которой поместили кардоланцев, оказалась — Гарав захлопал глазами — в сущности верандой. Посередине — круглый стол с двумя полукруглыми скамьями, на нём — кувшин с высоким узким горлом, три стеклянных бокала (почти невидимых, настолько тонким и прозрачным было стекло!), прикрытое тканью блюдо… Вещи лежали аккуратно на одной из четырёх кроватей–лавок, три остальных были застланы постелями.
— А на траве снаружи они не могли нам постелить?! — почти оскорблённо сказал Фередир.
— Если бы ты был эльфом — они бы так и сделали, — серьёзно сказал Эйнор, подходя к каменным перилам между колонн. Гарав тоже подошёл, встал рядом с ним.
Ночь была тёплой и тихой. С веранды был виден тёмный лес — или парк? — и начинающаяся тропинка, смутно блестевшая в темноте. Подальше — через чёрную листву — мигали несколько огоньков, слышались два голоса, то ли певших, то ли говоривших; россыпь огоньков виднелась и слева, где, наверное, и было основное здание — то, которое Гарав видел из–за реки.
— Ты что, Волчонок? — тихо спросил Эйнор.
— Ничего, — вздохнул Гарав. — Можно мы ляжем спать?
— Конечно, если не хотите есть, — улыбнулся, не поворачиваясь, Эйнор — он глядел на смутные громады гор, нависшие над Раздолом.
Фередир уже лёг и успел уснуть! Но Гарав не особо удивился — когда он уселся на выбранное ложе и, расстегнув пояс, потянул через голову тунику, то понял, что остатки сил, было появившиеся при виде странного места ночлега, просто вытекают, как вода через сито. Только теперь мальчишка понял, как чудовищно он устал за последние два месяца. Непредставимо устал, так не устают люди. Он был чистый (впервые за те же два месяца по–настоящему чистый). Он был без оружия и доспехов (и это ощущение оказалось не очень приятным, но тело отдыхало и благодарно подвывало). Он был в безопасности (вообще забытое ощущение).
И где–то тут была Мэлет…
…Когда Эйнор, вздохнув тихо, обернулся наконец — то сперва поднял брови, а потом по его губам поехала улыбка.
Его младший оруженосец спал полусидя, уронив на колени руку со снятой туфлей. Вторую снять он, видимо, не смог.
Эйнор покачал головой, подошёл к мальчишке, легко закинул его на постель (Гарав пискнул — в точности как взятый за шкирку волчонок) и, стащив вторую туфлю, с ворчанием закинул одеялом. Размер мальчишки под лёгкой тёплой шерстью минимизировался до предела — доблестный оруженосец свернулся в клубок.
Эйнор проверил Фередира — у стойкого и закалённого ветерана хватило сил раздеться и самому залезть под одеяло, торчала только макушка.
