"Волчицу они чуют, что ли?" - Ева подошла к эльфу и поделилась с ним своей мыслью.
- Этак я без коня останусь, - хмыкнула она, - Придется тогда пешком топать до самых Эльфийских лесов.
Затянувшаяся пауза с покупкой несколько раздражала торговца. Ему очень не хотелось понапрасну тратить свое время, да и срыв сделки расстраивал.
- Может, еще раз попробуешь? - эльф переживал не меньше Евы.
- Попробую, только чуть иначе, - ей в голову пришла одна интересная мысль, и девушка решила тут же применить ее на практике.
Закрыв глаза, она сконцентрировалась на собственном эмополе и, сфокусировав его, стала осторожно, слабыми соприкосновениями просматривать эмополя жеребчиков. Четверо из них взвились красными вихрями, лишь один остался спокойным и невозмутимым. Ева мысленно дотронулась до него, в ответ раздалось дружелюбное пофыркивание.
"Рыжий, - промелькнуло в подсознании девушки, - как пить дать рыжий"
Она открыла глаза, рыжая морда с интересом разглядывала ее лицо. Жеребец вплотную подошел к Еве и глядел на нее своими темно-карими, непомерно добрыми и в то же время немного озорными глазами. Волчица и конь знакомились, присматриваясь друг к другу. Рыжий фыркал, переминаясь с ноги на ногу, а потом ткнулся мордой в плечо Евы.
"Будем друзьями? - поинтересовалась волчица, - Не боишься меня?".
"Чего тебя бояться? - ответил рыжий, - Будем, конечно".
Ева погладила жеребца, и, обняв его за шею, прижалась щекой.
- Это Гаян, - познакомил их торговец, - Надо ж, сам выбрал себе хозяина… Такое не часто увидишь.
Продолжая поглаживать своего коня, девушка наблюдала, как эльф выбирает себе жеребца. Конэ-Эль остановил свой выбор на белом, как снег, Принце. Торговец, довольный, что сделка все ж состоялась, не стал заламывать цену, и уступил коней по сходной цене, но не упустил своего, когда продавал сбрую. Его сын любезно помог запрячь коней, подробно объясняя, как это делается. Эльф слушал юношу и запоминал, понимая, что в дальнейшем ему самому предстоит все это проделывать.
"Эх, жалко, что я не разбираюсь в этих премудростях, а то материализовала бы сама все необходимое, - досадовала Ева, - Не пришлось бы тратить деньги".
В придачу ко всему, торговец дал им старую, засаленную карту Кармансена. Забытая кем-то из покупателей, она пылилась у него уже несколько лет.
- Мне карта ни к чему, а вам сгодится, - пояснил торговец.
Пробираться по узким улочкам Десры, да ко всему прочему с парой коней, занятие не из веселых. Принц все время косился на Еву, стараясь держаться от нее подальше, в то время как Гаян наоборот, тыкался мордой ей в спину, норовя ухватить свою новую хозяйку за косу.
- Развлекаешься? Смотри у меня, - шутя пригрозила ему Ева.
В ответ Гаян весело заржал и, как показалось девушке, даже подмигнул.
Наконец каменные джунгли Десры закончились, открывая перед путешественниками широкие просторы. Оседлав Принца, эльф не без улыбки наблюдал, как Ева пытается справиться с Гаяном. Когда она наконец-то разобралась с поводьями, они тронулись в путь.
С непривычки Ева болтыхалась в седле, словно мешок с картошкой, периодически сползая то в левую, то в правую сторону. Эльф, который до сего момента так же не ездил верхом, держался в седле куда более уверенней. Через несколько часов, не выдержав издевательств над собственным телом, Ева замолила о пощаде. Конэ-Эль, которому стыдно было признаться, что устал не меньше ее, с радостью принял предложение о привале. Расседланные и отпущенные на отдых кони, мирно пощипывали сочную траву.
Спина и прилагающаяся чуть ниже к ней часть тела Евы ныли. Массируя по очереди то левую, то правую части пятой точки, Ева тихонечко поскуливала. Устроившись на траве, эльф достал Конхен и с любопытством рассматривал меч. Подсев к нему, девушка рассказала все, что в свое время услышала от Тельтуса о рисунке меча.
- Одно только я не поняла, - заканчивала свой рассказ Ева, - к чему тут перо?
Конэ-Эль пожал плечами:
- Я-то тем более не знаю. Расспросила бы того, кто говорил про меч.
- Тельтуса? Он вредный эльф…
- Эльф?! - Конэ-Эль аж поперхнулся, - Ты же говорила, что в вашем мире нет эльфов!
- Верно, нет. Тельтус единственный, по всей видимости, и живет при университете, прячась от внешнего мира.
Конэ-Эль задумался… Если уже существует эльф, живущий в мире Евы, то почему бы… Он давно задавал себе вопрос, что будет с ним и Евой, когда все закончится, если, конечно, они останутся в живых. Но высказывать вслух свои рассуждения он не стал, чтоб не опережать события. Эльф надеялся, что время само укажет ему ответ на мучавший вопрос.
Старейшины Собора Трилистника, собравшись на совет, слушали рассказ двух иноземцев. Появившиеся прямо из воздуха среди бела дня на глазах у горожан, они вызвали огромный переполох. Ко всему прочему они не являлись эльфами, что было тут же подмечено окружившей их толпой. Один из чужаков на заговорил на эльфийском, и тоном, не терпящим возражений, потребовал проводить их к Тоусу Светлому. Не прошло и пары минут, как чужеземцев окружили около десятка стражников, и повели в королевский замок.
- Тупые ублюдки, - ворчал Де'Жетье, раздражаясь он происходящего, - Стоит мне только пальцем щелкнуть, как от вас мокрого места не останется.
- Прекратите, - осадил его Банкума, - Вы как бы поступили на их месте в подобной ситуации?
Де'Жетье в ответ только злобно сплюнул.
Задав "прыгунку" координаты столицы эльфийского королевства, Банкума и Де'Жетье планировали провести в Визоре переговоры с правителем первородных Тоусом Светлым. Только вот немного с координатами попутали, хотели оказаться непосредственно в замке короля, а оказались на центральной площади. То ли данные устарели, то ли сами ввели координаты не верно, но факт остался фактом. Из-за этого порядочное количество эльфов стало свидетелями их появления. Если Де'Камп пронюхает про досадное недоразумение, им двоим мало не покажется.
Лучники привели их в королевский дворец. Как и ожидалось, эльфы с презрением встретили смертных, не скрывая своего отношения к ним. Де'Жетье платил им той же монетой, мага Огня мало интересовало, какое впечатление оставит он после себя о людях в целом.
Начало беседы с Тоусом Светлым протекало в ледяных тонах. Король вообще подумывал прервать переговоры и отправить непрошенных гостей к их прародителям. Но как только речь зашла о Конхене, лицо короля резко сменило презрительное выражение на встревоженное. По его приказу тут же позвали Старейшин Собора Трилистника, и уже в их присутствии Де'Жетье повторил свой рассказ от начала и до конца.
