— На штурм Аргоса, — тихо прошептала королева, и Главк тут же побежал к воротам дворца, где готовились стеноломы.
— Приветствую вас в этот великий день, сиятельная королева!
К ней подходил Теламон с тремя своими соратниками. Что это за черноволосая девушка в следопытской одежде рядом с ним? Королеве показалось, что она ее где-то видела.
— Теламон, где Седьмой миротворец? Почему его нет с тобой? — устало спросила королева.
— Мы расстались в подземельях Аргоса — у Роковой пропасти. Если на Башне мрака протрубил горн, значит, миротворец с дочерью Сельвана достигли цели. Наверное, они уже спрятались в подземельях.
— Нет, они не вышли из Башни! Я чувствую, я знаю… — быстро заговорила девушка.
— Эта девчонка — Флория из Унылой долины, ученица Калигана, сиятельная королева, — доложил Теламон, кисло морщась. — Я хотел отправить ее вместе с моими ранеными в захваченные казематы крепости, но она уверяет, что у нее есть некое послание для вас, сият…
— Довольно! — оборвала королева. — Что ты хочешь сказать мне, ученица Калигана? И где твой учитель?
Девушка опустилась на одно колено, благоговейно склоняя голову перед владычицей.
— Калиган остался в подземельях, но он выберется… я знаю. А Маркос… Маркос и Никта заперты на Башне… как в ловушке, — прошептала она отрывисто.
— Откуда ты можешь это знать? — стребовал Теламон.
— Я слышу. Я знаю. Я чувствую как Никту покидает жизнь. Она умирает. И Маркос в большой беде. Умоляю, моя королева, спасите их! Они исполнили ваш приказ. Прикажите взять Башню мрака.
Теламон фыркнул, очевидно, пожалев, что привел эту девушку к королеве. Однако Сильвира словно оттаяла: с таким доверием, с такой надеждой смотрели на нее эти черные угольки глаз, что она улыбнулась и подняла девушку с колен.
— Твоя просьба невыполнима, моя юная соратница. Пока стоят врата Аргоса, путь на Башню мрака для нас закрыт.
— Умоляю, моя королева…
— Сиятельная королева не бросит на смерть сотни воинов из-за твоих предчувствий, — отрезал Теламон.
Из глаз девушки брызнули слезы. Королева не выдержала и прижала ее к себе.
— У каждого свой путь, Флория. Невозможно научить воина владению мечом, пока он не вступит в сражение. Невозможно помочь взошедшему на Башню мрака — этот путь он должен пройти в одиночку. Даже если мы пробьемся к входу на Башню, она нас не впустит.
Рыдающую девушку королева передала одному из телохранителей.
— Отведи ее в безопасное место.
И посмотрела ей вслед. Присутствие посреди этой бойни, этой смерти, крови и боли юной девчушки, глядящей на мир доверчивыми глазами, пробудили в ней новые силы. Она уже твердо знала, что не упадет от усталости и потери крови, не закроет глаза, а будет стоять и командовать войсками до тех пор, пока знамя Армии Свободы не поднимется над Аргосом.
Внезапно над головой королевы занеслась летящая тварь — стремительно как молния, не успели вскинуть оружие даже ловкие телохранители. В тот же миг воздух рассекла необычная четырехконечная стрела, разложившаяся вдруг на четыре. Раненую тварь добили на земле люди Теламона.
— Благодарю, вольный стрелок, — бросила королева Автолику.
— Ты… — прошипел Теламон.
— Ни слова больше, — стальным голосом оборвала его королева. — Сейчас он под защитой моего слова.
Эмиссар сразу съежился, подавляя в себе под взглядом владычицы все, что испытывал к давнему сопернику. Давалось ему это очень нелегко.
— Благодарю и тебя, Сильвира, — совсем чуть-чуть кивнул головой Автолик, лукаво поглядев в сторону Теламона. — Что прикажешь? На левом фланге моим людям больше делать нечего. Пехотинцы Ивора добивают остатки Легиона Аргоса.
— Сколько у тебя воинов?
— Сто пятьдесят стрелков, способных держать оружие.
Королева не смогла сдержать одобрительного кивка. В этой битве любой военачальник, сохранивший хотя бы половину своих людей, мог гордиться собой.
— Как тебе удалось сберечь три четверти своего отряда?
— Очень просто, Сильвира. У нас, вольных, главное правило: поменьше обременяй воинов приказами и почаще предоставляй их самим себе.
— Славно. Размести их с лучниками Дексиола на Крепости отчаяния.
— Я наперед знал, что ты это прикажешь, — усмехнулся Автолик. — Они уже идут туда… А ну-ка, гляди, твои стеноломы таки добрались до ворот.
Врата Аргоса ждали эту атаку. Первый же удар тарана отозвался страшнейшим шипением защитной магии. От врат ударило сногсшибательным потоком силы. Стеноломов разметало в стороны, таран покатился по людям, разбивая головы и круша кости. Но несмотря на крики боли, таран подхватили десятки других рук. Ударили снова. В ответ полыхнула волна огня. Те люди, что держали таран у основания, не успели даже вскрикнуть — огненная магия сожгла их в одно мгновение, оставив одни обгорелые кости. Остальные бросили таран, падая от страшных ожогов. И все же сплетение человеческой отваги и ярости уже было невозможно остановить.
— Вали ворота! А ну, дружно взяли! Близко уже тварь хадамартская, ох близко! — орали десятники и простые воины.
Королеве оставалось только бессильно сжимать кулаки. Третья бригада стеноломов полегла от пронизывающего вихря холода, от которого заледенели гортани и легкие. Но за ней подхватила таран четвертая бригада. За ней будет пятая, шестая… сколько еще будет таких бригад, пока ворота дадут трещину? Эх, иметь бы два часа времени да пару-тройку таких следопытов как Калиган — ворота бы вскрыли без единого трупа. Но у королевы не было ни часа, ни даже одного Калигана. А потому врата Аргоса будут взяты большой кровью.
В окнах дворца возникли магические вспышки. Маги снова били по войскам слепящими лучами.
— Зеркальные щиты! — прозвучал приказ Главка.
Над площадью прокатился удивленный вздох, похожий на стон, когда глава Серебряного Щита поднял навстречу слепящим лучам круглый серебристый щит зеркальной чистоты, а с ним — и все его рыцари. И тотчас, отбившись как от зеркал, лучи ударили обратно в окна. Во дворце воцарился невообразимый шум: отчаянные крики, проклятия и новые магические вспышки. Ослепленные собственными лучами маги отхлынули от окон.
Южане снова и снова били в ворота, невзирая на то, что каждый удар тарана оглашали новые крики раненых.
Королева оглядела кровавое поле боя. Из пятнадцатитысячной армии с нею оставались едва ли четыре тысячи воинов. На короткий миг Сильвире почудилось, что она осталась совершенно одна среди всех ужасов, крови и смерти. Из редутов предзамковых укреплений валил дым, южане добивали последних сопротивлявшихся даймонов. Таран подхватывали новые руки, каждый раз с новой силой ударяя по вратам Аргоса.
