Опасались Варвары своего же шамана, но незаменим и нужен в любом племени шаман. Ведь именно он делал странные талисманы, что нет-нет, да помогали в бою, и именно лечил болезни и раны, с которыми не могли справиться крепкие тела варваров.
Шаман покачал головой и встал на колени у одного из раненых, провёл руками над его телом и зашептал. Раненый, крепкий парень, бледный, тяжело дышал, и покрывался потом, будто вот-вот потеряет сознания.
— Помощников мне. — негромко сказал Шаман, и от толпы отделилось несколько молодых юнош и девушек, и столпились вокруг него.
— В котелке сделать отвар остролиста, отпаивать. Пить давать тёплую воду, и вливать, если не может пить сам. Вода та должна на огне вскипеть однажды. Кормить отваром из мяса. Ночей за семь встанет он на ноги. И если хуже станет ему, позовёшь меня.
Двое помощников закивали, и потащили волоком шкуру раненого вглубь лагеря, в шатёр для больных. А шаман перешёл к следующему, потом ещё одному. Неторопливо он читал, что давать раненому, чем поить, сколько дней займёт, и лишь несколько раз садился и начинал заунывно петь, и плёл что-то костлявыми пальцами в воздухе. Люди же ждали и не уходили, и только раненых волокли в шатёр одного за другим.
Старик шаман дошёл до лежащего на земле Нила и нахмурился. Прикоснулся к обожжённому, покалеченному, и когда-то красивому лицу. Провёл пальцами по оставшейся от руки культе, и развернул свёрток. Там лежала рука, которую подобрал Лир. Лир стоял рядом и хмурился. Но в глазах его сверкало что-то вроде отчаяния.
— Прошу тебя, старик. — негромко сказал он — верни ему руку. Не быть сильному воину без руки. — и как будто бы хотел сказать он, что с кем же состязаться ему, если Нил станет калекой.
Посмотрел на Лира внимательно шаман, наклонился над телом, воздел руки и запел. Что-то гортанное и протяжное, заунывное. Долго пел, но не изменился никак Нил, и так же лежал на земле. Шаман бросил петь, и потрогал его лоб. Тот был горяч.
— Нет у меня таких сил, чтобы излечить эту рану, воин. — покачал, наконец, головой Шаман, глядя на Лира. Тот открыл рот, но Шаман поднял руку, призывая к тишине. — потерял он руку и потерял он глаз. И вдохнул то вещество, которое обожгло его.
Шаман покачал головой снова. Звякнули его костяные украшения.
— Не быть ему воином и твоим соперником больше. Похоронить можешь его руку, ведь с моими силами не вернуть её на место, и не исправить его глаз.
— Как же, ведь ты мудр и силён, Шаман! — нахмурился Лир.
Снова покачал головой Шаман.
— Силы мои неплохи, но не велики и не всесилен я. Нужен тут избранник богов или служитель, тот кто стал единым с природой. Есть они, где-то далеко, и под силу им вернуть ему руку и глаз, но не знаю я таких ни одного.
Лир сжал кулаки.
— А ещё, молодой воин. — продолжил Шаман спокойно. — может ведь и умереть он. Рана эта нанесена чарами, чарами редкими и опасными. Заразила жгучая жидкость его тело, и без помощи, не станет его через два дня. И один я не спасу его.
Шаман обернулся к толпе.
— Нужен мне помощник. Что бросит все дела свои, и будет сидеть рядом с ним и ухаживать, день и ночь, без перерыва, бросив всё, и следуя указаниям моим. Столько, сколько надо. День, семь дней, тридцать дней… пока не выживет или не умрёт он. Но даже если останется он жив, то быть ему калекой. Так кто из вас может помочь мне?
Толпа молчала и угрюмо смотрела на лежащее тело. Нил хорошо помогал племени, пока был здоров. Но остаться калекой? Многие бы предпочли смерть. И не так уж просто было бросить все свои дела, и потратить время на другого.
Лир уж было открыл рот, собираясь что-то сказать, но из толпы вышла девушка. Невысокая, худая и ниже ростом чем все остальные в племени. Она не выглядела сильной и мощной, как остальные варвары. Не сильна была она в охоте и в бою, и ютилась на краю лагеря в небольшой палатке, без особых надежд найти себе пару. Ведь и женщины и мужчины в племени уважали силу, а ей её не хватало. В племени её прозвали Мышь.
— Я помогу. — сказала она.
— Да будет так — кивнул Шаман. — отнесите его в мой шатёр, пусть она промоет раны. А потом объясню я ей, что делать дальше.
Вот потащили волоком Нила к шаманскому шатру. А завёрнутая рука осталось тут.
— Точно ли не можешь излечить его, Шаман? Правду ли молвишь? — угрюмо спросил Лир.
— Правду я говорю, воин. — спокойно ответил Шаман. — излечима эта рана, но не мной. Сильная магия нужна и сильные люди или нелюди, что владеют ей. Но не знаю я таких в этих землях, да и могут они запросить больше золота, чем все племена степей могут собрать вместе за много лет.
Старик шаман закашлялся.
— Сделаю я, что смогу. И если таково желание судьбы и духов, то будет он жить. Если смириться с потерей…
Старик покачал головой и пошёл, медленно переставляя ноги, к своему шатру. Лир же смотрел ему вслед. Он посмотрел на толпу, и встретился взглядом с Вождём. Тот неслышно подошёл, и смотрел теперь, как и Лир, на уходящего шамана, опираясь на свой молот.
— Вождь! Мы должны… — начал Лир, но Вождь прервал его:
— Поговорим в моём шатре. Вместе со старейшинами. Иди за мной.
Вождь пошёл к своему шатру, и толпа расступилась перед ним. Следом за ним шёл Лир.
***
Вождь и старейшины собрались в шатре, и теперь обдумывали рассказ Лира. Вождь курил свою длинную трубку и думал.
— Вождь! Мы должны отомстить! Они ранили Нила, сделали его калекой. И он может не выжить. — с тихой яростью говорил Лир.
— Лир. — спокойно сказал Вождь. — Сколько металлических созданий вы смогли победить?
— Ни одного… — немного смутился Лир.
— Правильно ли я понял, что Нил напал первым на "рыцаря"? — продолжил Вождь.
— Тот оскорбил наше племя! — стиснув зубы, возражал Лир.
— Лир. Если бы к нашему племени подъехал один всадник. Потребовал бы встречи со мной. А затем спросил бы, считаешь ли ты своё племя сильнее, чем он… что бы ты сказал? Представь что тот "рыцарь" подъехал к нашему лагерю. И что ведёт себя как вели себя вы. Что задаёт те же самые вопросы. Что бы ты ответил ему? Подумай.
Вождь выдохнул кольцо дыма.
— "Собираешься ли ты сражаться с ним". "А с другим племенем?" "А если прикажет тебе вождь?" "Я хочу говорить с вождём!" "Ты думаешь, что сильнее меня?". — продолжал вождь. — представь. Что ответил бы ты, что ответил бы Нил.
Лир задумался. В голове возник образ того рыцаря. Молчаливого. Безразличного. Он представил, как тот, на металлической Химере, подъезжает к лагерю, и вызывает его, чтобы говорить. И задаёт вопросы. Рыцарь, с которым дрался Нил, был нем. Но в воображении Лира он получил голос. Холодный. Насмешливый. Презрительный. И когда воображаемый Рыцарь спрыгнул с химеры, выхватил меч, требуя поединок, Лир, в воображении, ответил тем же. А со стороны лагеря подтягивались на помощь к нему бойцы.
— Я… повел бы себя как он. — ошарашено сказал Лир. — Я бы не пустил его к тебе, Вождь. Я бы не счёл его сильным. И была бы драка.
— Да. — кивнул вождь, и вслед за ним кивнули Старейшины. — Ты получил урок. Ты молод и силён. И думаешь, что сила решает всё. Это хорошо. Наш край суров, и слабые не живут в нём долго.
Вождь снова затянулся трубкой.
— Но вы ввязались в бой, потому что сила вскружила вам голову. И потому что никто из вас не умел читать, и не понял слова чужака. — подытожил Вождь.
Лир молчал.
— Сколько из нас хоть раз в жизни пытались познать буквы? Никто. Только я и Шаман освоили грамоту. Ведь намного больше славы будет если принести в лагерь медвежью тушу, а ковыряние в буковках не прокормит голодный живот. Казалось бы, что это так. — продолжал Вождь.
— Ты, Лир. Силён и опытен, в бою. Когда-то ты можешь стать вождём, сесть на моё место. Но сегодня ты получил урок. Что бывает другая сила. Сила, которую ты не освоил…
Старейшины согласно покивали. За весь разговор ни один старейшина не высказался ни разу. Говорил лишь вождь.
