— Извращенка! – ухмыльнулся Нед, и схватив Гиру за предплечье, уложил ее на постель, навалившись сверху. Их лица почти соприкоснулись, зеленые глаза женщины горели, как у кошки. Гира слегка улыбнулась и тихо шепнула:
— Хочешь? Иди ко мне… ты же чувствуешь, что я тебя хочу… ну, скорее!
И Нед отбросил все мысли, кроме одной, вечной, как мир, как вселенная. Что может быть сильнее инстинкта размножения? Разве не ради этого создан мир? Иногда Нед думал – именно ради этого… Возможно, он ошибался, но сейчас был уверен, что важнее – нет ничего на свете.
* * *— Огнем его!
— Каким, к демону огнем?! Потом чего, поджарку вырезать?! Назад, ну! Быстро!
Нед смотрел на подползающее чудовище глаза которого были разделены на множество маленьких глаз–ячеек, выбирая место удара, замер, как змея, поджидающая добычу.
Три дня они ползали в темноте пещер, забираясь все ниже и ниже, пока к концу третьего дня не наткнулись на здоровенную тварь, встретившую их радостным пощелкиванием жвал, напоминавших два здоровенных зазубренных серпа. Теперь нужно было убить тварь так, чтобы не повредить железу, питающую парализующий шип на конце хвоста.
Нед боялся применять магию – ударишь огнем, насекомое может свариться, как яйцо, и толку от яда не будет никакого.
Нед метнулся вперед и нанес сокрушительный удар мечом по бронированной голове, но к своему удивлению обнаружил, что острейший меч оставил на блестящей коричневой поверхности лишь зарубку – и это демонский меч, который легко крушил стальную броню, даже не теряя остроты!
Мимо просвистел хвост, щелкнувший, как пастуший кнут. Нед увернулся, и ядовитый шип прошел на расстоянии ладони.
Удар!
Меч погрузился в упругую плоть, завоняло чем‑то неприятно пахучим, резким, как если бы на дорожке у дома раздавили жука.
Впрочем – это существо и было чем‑то вроде жука, так что ничего удивительного.
Нед кромсал тело насекомого, отрубая конечности, вонзая мечи в розовую тушу. Из чудовищного порождения тьмы брызгала белая, липкая жидкость, вонючая, гадкая – от нее сразу зачесалась кожа и Неду подумалось о том, что надо будет как следует смыть эту пакость, иначе можно остаться и без кожи – облезешь, как после ожога.
Краем глаза Нед заметил, как подскочил Харалд и тоже стал рубить гада своим здоровенным мечом. Совместными усилиями бойцы разрубили насекомое на множество частей, и эти части продолжали шевелиться, как если бы каждое из них жило своей жизнью.
— Пакость какая! – брезгливо сказала Гира – а как найти эту самую железу? Как вы добудете яд?
— Полагаю, он где‑нибудь в хвосте, поближе к шипу – пробормотал Нед, прижимая ногой хвост, сгибающийся и распрямляющийся, будто его хозяин все еще мог им управлять.
— Да, гадость еще та! – кивнул Харалд – да сдохнешь ты когда‑нибудь, или нет?! Вонючка проклятая! Ага – где‑то тут! Тьфу, гад, чуть в руку не воткнул! У меня такое ощущение, что он думал не башкой, а задом! Его зад живет сам по себе!
— Я встречала такое – хмыкнула Далида.
— И я – хихикнула Гира – ну таких задниц встречала в своей жизни – хуже этого гада!
— Хватит болтать – усмехнулся Нед – мешок давайте сюда. Пора отсюда сваливать. Надеюсь нам хватит яду из этой твари. Нужно поскорее возвращаться и делать лекарство – иначе яд испортится.
— Нед, а ты уверен, что этот яд поможет сделать лекарство? – Гира с сомнением покачала головой из стороны в сторону, глядя на то, как Нед засовывает в кожаный мешок дергающийся обрубок хвоста.
— Я ни в чем не уверен – нахмурился Нед – и уже давно. Ты чего глупые вопросы задаешь? Откуда я знаю? Тычемся, как слепые котята… получится – значит получится. Не получится… будем искать другой способ сделать снадобье. Вот и все. Все, хватит пустых разговоров, пошли! Хара, ты цел? Не задела тебя тварь?
— Нет, в порядке. Противно только, и щиплется. Хорошо бы помыться – поморщился Харалд – руки горят и лицо.
— Наверх выйдем, тогда и помоешься. Или тут можно, в подземной речке.
— Не хочу в подземной! – поежился парень – влезешь туда, а там… вот такая гадость! Цап… за одно место! Или за два. Нет уж, потерплю.
Маленький отряд двинулся вперед. В мешке за спиной Неда подергивался неумирающий хвост подземного гада, а впереди были часы переходов по туннелям, потом – дорога до Черного города. До него оставалось пятнадцать ли по прямой, и нужно было поспешать.
* * *— А хватит?
— Хватит. Его надо‑то… три капли.
— А поможет?
— Ну чего ты заладил? Сиди, не мешай! Я же тебе сказал – не мешать!
— Прости… больно уж интересно. Если бы я не стал воином – стал бы лекарем… наверное. Изготавливать снадобья, людям помогать…
— Угу – копаться к грязи, в крови, в кишках – замечательное занятие! Нюхать испражнения, гниль, нечистоты! Нет уж – лучше боевым магом.
— Ты всегда испортишь, Мага! Тьфу на тебя! Игар, скажи, ведь хорошо быть лекарем?
— Ты знаешь… в чем‑то он прав. У боевого мага работа почище… только вот убирать потом побольше. Но мне нравится быть лекарем, и…
— Заткнулись! Сейчас всех выгоню нахрен!
— Ребята, правда – не мешайте. Ошибется, и наш Васа вместо того чтобы встать, отправится в мир вечной охоты. Так у них там называется то, куда отправляются чернокожие?
— Так. И если вы сейчас помешаете оживить моего мужчину, из‑за вас он умрет – я ночью прокрадусь к вам в комнату и перегрызу горло! Ясно?
— Где Васаба нашел эту зверину? Она страшнее усцига! Тьфу! Да молчим, молчим! Глянь, засветилась!
— Тссс!
— Все молчать!
Герастарон…
сигнор…
амтор…
сиеаер… .
* * *Нед поднял фарфоровую плошку, на дне которой осел слой белого порошка толщиной в мизинец, посмотрел на свет, потом на своих друзей и сумрачно сказал:
— Если сейчас не получится… тогда я не знаю, что делать! Где брать лекарство… Вообще‑то надежда слаба – кто сказал, что можно применить яд какой‑то подземной твари вместо яда дракона? Это мы себе в голову вбили, что можно, а если нет?
— Пробуй, и узнаешь – пожал плечами Сенерад – как ты еще узнаешь, работает твое снадобье, или нет? Вначале на Васабе, ну а потом… видно будет.
— Мы тут побудем? Посмотрим? – глаза Игара блестели от любопытства, а Магар закусил губу, искоса поглядывая на Неда. Нед чувствовал волну опасения, исходящую от парней – им ужасно хотелось посмотреть, как Нед воскрешает «спящих». Все, кто тут был, волновались, по–своему, конечно.
Далида переживала за своего мужчину и ужасно боялась, что он умрет.
Гира переживала за Неда, хотела, чтобы у него получилось, но при этом где‑то в душе, совсем глубоко в душе, хотела… чтобы не получилось.
