— Ваша милость Владыка Владык, разрешите ничтожному рабу вашему поведать кое-какую интересующую вас информацию.
— Говори, Тамба!
— Однажды я привозил для них шаддархатх в Бааль-Даар и как-то ненароком разговорился с одним молодым горгулом. Так вот, он поведал мне одну интересную байку, де шесть веков назад по местному исчислению на их Завлан обрушилась страшная беда — огненные птицы. Крыланам грозило тотальное уничтожение, но тут неведомо откуда пришел человек. Он был хоть и сильный маг, но все равно не чета каменным демонам, однако именно этому смертному, где хитростью, где волшбой удалось изгнать птиц на иные планы бытия и перекрыть, так называемую Прорву — внепространственный канал, через который они попадали в мир крыланов. За этот подвиг часть горгулов согласилась отправиться в родной мир того чародея и служить ему и его предков до скончания его рода. В знак скрепления договорных обязательств был создан "Газаэль Сикхат" — управляющий артефакт. Посредством его любой, в чьих жилах течет хотя бы капля крови Фаргов, способен отдавать приказы демонам, разумеется, в определенных границах. Эти ограничения Ламбар Первый сам наложил при создании артефакта, чтобы ограничить захватнические амбиции своих потомков.
— А как выглядит это самый "Газаэль Сикхат"? — навострил ушки Фаррук.
— Вроде бы, бриллиант, размером с куриное яйцо, но на самом деле это вовсе не физическое тело в буквальном понимании данного определения. Однако сам я его в глаза не видел и более ничего добавить не могу.
— "Черная Корона" — вот это что! — радостно выпалил юный маг. — Я этот камень… то есть артефакт видел пару раз на столе Магистра. Интересная, скажу вам, штуковина. Стоит солнечным лучам упасть на её поверхность, вокруг образуется радужный нимб. Красотища необыкновенная! При этом ни разбить, ни сжечь или еще как-то повредить "Черную Корону" невозможно.
— И что же ты раньше молчал, гуулиф дырявая башка?! — накинулся архидемон на перепуганного до смерти Генеша Тамбу.
— Но вы же не спрашивали, Владыка, — залепетал не на шутку перепуганный демон. — Если бы спросили, я бы со всем своим понятием… А так даже предположить не мог, что вас может заинтересовать никчемная болтовня ничтожных рабов ваших.
— Ладно, не трепещи червь, — махнул рукой Азуриэль, столь почтительное отношение к его персоналии весьма импонировало архидемону. — Действительно, с какой бы стати мне Величайшему из Великих интересоваться пустопорожней болтовней двух ничтожеств. Аз есмь…
— …самый крутой на свете перец, — с откровенной издевкой в голосе закончил за демона Глан, затем уже серьезно продолжил: — Вообще-то для начала тебе нужно стать действительно Великим и Ужасным, а потом качать права. И прекрати оскорблять ни в чем неповинных люд… демонов! Если сам прощелкал информацию нечего кого-то винить.
— Ну, все, Глан, хватит. Понял. Осознал. Короче, проехали, — неожиданно легко успокоился Азуриэль. — Немедленно отправляемся в Азерави, а завтра с утреца рванем в Бааль-Даар. Революцию устраивать. — И тут же запел красивым баритоном:
Aux armes citoyens!
Formez vos bataillons,
Marchons, marchons!
Qu'un sang impur
Abreuve nos sillons.
Генеш Тамба тем временем с благодарностью посмотрел на Охотника и виновато улыбнулся, мол, вовсе не хотел стать камнем преткновения, извиняюсь, так получилось.
Когда же последние слова бравурного марша слетели с уст довольного Азуриэля, Измир с мольбой в огромных темных глазах посмотрела на гуулифа и жалобным голосочком обратилась к своему наставнику:
— Учитель, я бы хотела присоединиться к его величеству Глану, то есть к его величеству Ламбару! — При этом она посмотрела не на Глана, а на Фаррука таким влюбленным взглядом, что на сердце Виолетты, помимо её воли, кошки заскребли.
Глан хоть и был молод, однако в подобных вопросах отличался завидным умом и сообразительностью. Откровенно говоря, его уже начала напрягать непроизвольная враждебность Фаррука, вызванная холодностью Виолетты Бастиан. Он хотел по душам поговорить с чародеем о том, что не собирался и не собирается перебегать ему дорогу, но не знал, с какой стороны взяться за столь щекотливое дельце. А тут прям подарок судьбы в лице этой волоокой красавицы. Теперь вольно или невольно между Виолой и Измир начнется самая настоящая битва за сердце юного мага, а он — Глан будет стоять от этой свары в стороне и лишь посмеиваться. Охотник вздохнул и, криво усмехнувшись, подумал:
"Привыкай, Глан, умение интриговать для императора, пожалуй, самое необходимое качество иначе схарчат и не подавятся костями". — И, предвосхищая возможный отказ, обратился к гуулифу: — А что, уважаемый Тамба, ваша ученица может стать великолепным бриллиантом в моей свите.
На что демон метаморф, лишь развел руками, дескать, жалко отдавать, но деваться некуда и понимающе подмигнул Глану.
— Коль ваше императорское величество по достоинству оценило мою ученицу, мне ли скромному горшечнику мешать её счастью?
— Спасибо, спасибо, Учитель! — радостно совсем по-девчоночьи распрыгалась девушка — и не скажешь, что сильная чародейка — и, подскочив к Тамбе, чмокнула его в щеку, затем она многообещающе стрельнула глазками в сторону слегка расстроенной Виолетты, мол, держись подружка.
Что же касается Фаррука, юноша пока еще не понял, какая серьезная каша заваривается вокруг него. Ничего, скоро почувствует на собственной шкуре все прелести любовного треугольника. Впрочем, если ему хватит ума, он возьмет в жены обеих прелестниц — законы государства Дарклан это позволяют.
***
— Захри, они уже идут, — старый Вульфиус застал Магистра ордена Огненной Чаши в его кабинете и в ужасно расстроенном состоянии.
— Да знаю, я знаю, старый пройдоха, не один ты у меня такой прозорливый! — мэтр Захри прекратил метаться по кабинету, бессильно опустился в мягкое кресло и, посмотрев жалобным взглядом на древнего мага спросил: — А если ударить всеми силами? Соберу, всех, кого смогу собрать, создадим Круг и врежем, как следует. Как идея, Вульфиус?
— У тебя нет ни единого шанса, мой самонадеянный мальчик, — криво усмехнулся в седую бороду демонолог. — Глан — преддемиург, и не мне тебе объяснять, что воевать с ним не отважились бы даже всемогущие боги. К тому же, при нем три архимага. Неужели твои, так называемые астрологи не объяснили тебе этот момент?
— Да все они объяснили, — махнул рукой расстроенный Магистр. — Вот только одно мне непонятно: откуда у обыкновенного Охотника силища такая?
— Если ты его дождешься, он тебе непременно об этом поведает, однако потом сотворит с тобой такое, чего я не пожелал бы самому злейшему своему врагу.
