Он сразу же зашагал ко мне, шляпу на ходу сорвал и помахал в воздухе.
— Мое почтение, господин Рич!
— Садись, — велел я и указал на лавку с той стороны стола. — Если косишь под добропорядочного гражданина, прекрати открывать двери пинком.
— Даже в трактир? — спросил он с огорчением.
— Даже в трактир, — ответил я. — Знаю, старые привычки уходят туго. Правила хорошего тона гласят, и в пустой комнате, где никого из людёв, держись так, будто за тобой следят десятки глаз.
— Зачем?
— Чтобы привыкнуть, дубина… Как там твои молодцы?
— Барсук готовит, — сообщил он.
— Собирает?
— Уже собрал. Вооружает и распределяет кому что.
— Хорошо, — сказал я как можно бодрее, хотя сердце тревожно заныло в ожидании неприятностей. — Нам предстоит дело попроще, поскучнее, чем в прошлый раз, но противники посерьезнее. Не драконы и не гарпии.
Он спросил тревожно:
— Люди?
— Увы, да.
Он поскучнел, поерзал.
— Да, но… что делать. Людей убивать не хочется, но надо. Барсук уже роздал оружие.
— Хорошо, — одобрил я. — Все-таки людей убивать не так жалко, как беззащитных животных, что нам никаких пакостей… Словом, операция простая, но повозиться придется. Зато я порушил кое-что в святилище, которое супостаты пробовали открыть в бывшей церкви… в смысле, побил всю посуду, так что шаманы не так уж и сильны. Точнее, я побил и самих шаманов, а смена побитым всегда приходит не скоро… Если вообще приходит. Главное, побил зеркала, так что никто не следит за нами. И стол порубил на всякий случай.
— А стол зачем?
— Да так, — отмахнулся я. — Стол у них не совсем стол, а еще и не стол вроде бы как-то совсем вроде. И зеркала не зеркала… Или это было в другом месте? Ну вот всегда так: смешались в кучу кони, люди, стали кентаврами…
— Ага, — кивнул он обалдело, — понятно.
— Держи, — сказал я, протягивая ему сверток, — я выйду отсюда вместе с тобой в этом плаще, потом свернем за угол, ты быстро напялишь его, капюшон на голову поглубже, и расходимся в разные стороны, понял? Главное, чтобы приняли за меня. В драку не лезь. Не потому, что беспокоюсь за тебя, ты такой орел, что и десятерых раскидаешь…
Он пробормотал полыценно:
— Пусть не десятерых, но пятерых точно завалю… если их связать, конечно.
— А вот драться не надо, — сказал я строго, — а то сразу раскроют по твоей беспримерной отваге, силе и лихости, что это ты, орел, а не я… совсем другая птица, что в чешуе и не чирикает. Надо, чтобы как можно дольше не знали, где буду я.
Он пробормотал подозрительно:
— А где вы будете?
— Когда за тобой побегут, — сообщил я, — то как раз и украду самое ценное. Заодно прибью тех, кто должен охранять, а вместо этого следит, как ловят тебя.
Он кивнул, не врубаясь в детали, но раз в прошлый раз все прошло удачно, то за таким вождем можно и дальше в огонь и воду.
— Все сделаю, — пообещал он.
— Не дай себя убить, — сказал я строго. — Мне вообще-то тебя не жалко, но так сорвешь всю операцию. Увидят, что ты — не я, сразу поймут мой глубокий стратегический замысел, которого я пока что не знаю и сам, но верю, что будет, как же иначе с таким орлом и пальцеводителем…
Он снова кивнул, на секунду позволил себе улыбнуться, мол, понимает юмор, но тут же стал серьезным.
— А когда можно будет раскрыться?
— Когда перестанут за тобой гнаться, — определил я. — Тогда ты со своими людьми собирайтесь около дворца.
— Хорошо, — сказал он и ухмыльнулся.
— Барсук сейчас где?
Он помялся, сказал осторожно:
— Людей пришло много, большую часть пришлось оставить за городской стеной.
Накидывая на голову капюшон, я сказал обрадованно:
— Прекрасно! И для них есть задание.
Воздух за дверьми таверны знойный, сухой и жаркий, настоянный на запахах городской жизни. Я тихохонько пробирался между шорных мастерских, кожевенных, дальше пошли дома бронников, яростный блеск солнца пытается притупить чувство опасности, и я все время напоминал себе, что на меня уже открыта охота. Пусть официально откроется только завтра, но и сейчас меня постарается убить любой мергель. А они по одному не ходят…
На выходе из города стражи нет, да и зачем, никто в такую жару не везет товары, все привычно ждут вечерней прохлады. Большинство горожан спят, в жарких странах полуденный сон — святое дело.
Я покосился на башни городской стены, там спать не должны, но Ледяных Игл в королевстве не осталось, во всяком случае — у самого короля их нет, а в башне колдуна новый хозяин Фрогакл если и найдет какую новую гадость, то ни за что не выстрелит в дракона из опасения, что им может оказаться посланник его благодетеля.
Потому я сразу за городом выбрал место между дюнами поглубже, и чтоб людей никаких поблизости, зажмурился и пожелал как можно быстрее стать летающей тварью, просто летающей, неприметной, неопрятной и невкусной даже с виду.
Взлетать уже приучился вверх, как жаворонок, самый безопасный способ, а там на высоте расправил зубчатые крылья и созерцал проплывающий далеко внизу суетливый мир, заполненный всякими мелкими и никчемными заботами, и печально удивлялся, скоро ли стану совсем философом.
Далеко внизу показались повозки, я не стал снижаться, только напряг зрение, голова закружилась, а укрупненное изображение начало суматошно скакать из стороны в сторону, как норовистый конь, еще не попробовавший сладости седла, шпор и плети.
На грубо сколоченные телеги набросаны серые туши оленей, коз и кабанов. Первые две телеги небрежно укрыты мешками и тряпками, на остальные щедро оседает дорожная пыль. Судя по толстому слою, везут издалека, но для кочевников расстояния — не проблема. Вообще-то племя конунга Бадии уже наполовину оседлое, точнее — кочевое, но по старинке обожает охоту, и добытое таким образом составляет немалую часть пропитания.
Я плыл, покачивая крыльями, вдоль дороги, еще ряд повозок и навьюченных лошадок, наконец сердце стукнуло предостерегающе, вон с тем караваном что-то не так. Я завис неподвижно, словно приклеенный растопыренными крыльями к твердому небесному куполу, всматривался, трусливо убеждая себя, что это не те, кого жду и опасаюсь, а просто слишком хорошо охраняемый караван чересчур трусливого купца.
Основа каравана — нагруженные верблюды, навьюченные кони, ни одной повозки, а это значит, идут из мест, где вообще нет дорог. Впереди отряд воинов, как и положено, позади тоже не меньше десятка, а еще справа и слева по барханам скачут вооруженные всадники…
